Мэри Гиббс - Признание в любви
— Я так рада тебя видеть, Мел, дорогая, — сказала она. — Ты поможешь нам выбрать материю для платья. У тебя хороший вкус — гораздо лучше, чем у меня. Эта серая шляпка и алое перо тебе очень к лицу… хотя шляпка сидит немного криво.
— Это дети задели ее, — объяснила Мелисса. Она поправила шляпку, завязав ленты под подбородком, и спросила, не поедет ли кто-нибудь из этих милых шалунов вместе с ними на прогулку?
— О нет! — Сара была шокирована. — Они прекрасно проведут время с мисс Поуп. Ее требования к соблюдению дисциплины становятся не такими беспощадными, когда нет рядом моей мамы. Я заметила, что таблицу умножения сегодня зубрили не до, а после завтрака. Мы все испытали облегчение!
— Тэм сказал, что миссис Форсетт поехала в дом твоего дяди в Дав-Тай.
— Да, и это все из-за бедняжки Софи.
— Софи? — На секунду Мелисса удивилась, но затем вспомнила: она видела единственную дочь эсквайра Форсетта три года назад, когда приезжала в Темперли. В то время Софи Форсетт была удручающе нехороша собой, но она была богатой наследницей и в двадцать один год должна была получить большое наследство от своего старого дяди. Мелисса завидовала Софи — но завидовала наследству, а не внешности девушки. — Софи так же дурно выглядит, как и всегда? — спросила она.
— Еще хуже, — с огорчением поведала Сара. — И это вызывает сильную тревогу у мамы и бедного дяди Уильяма. — А так как Мелисса промолчала и лишь удивленно взглянула на Сару, та продолжила:
— Их беспокоят охотники за наследством. Мел.
Они подошли к экипажу, уселись на сиденья, прикрыв колени шерстяным пледом, и, когда лошади тронулись, Мелисса поинтересовалась:
— О каких охотниках за наследством ты говоришь?
Сара помолчала.
— Софи в начале апреля исполнится двадцать один год, — наконец сказала она. — И никто не захочет жениться на ней из-за того, что она так некрасива. У нее лицо доброй лошади… а ведь она действительно добрая! Но ее богатство привлечет к ней массу нежелательных молодых людей, и мама, и дядя Уильям опасаются, что она влюбится в одного из них. Тэм говорит, что все это чепуха и пусть она сама выбирает себе жениха, но будет ужасно, если бедняжка Софи слишком поспешно выйдет замуж и всю оставшуюся жизнь будет сожалеть об этом.
— Но ведь она достаточно разумна, чтобы понять, что мужчина, добивающийся ее руки, охотится за ее деньгами? — запротестовала Мелисса. — И твоя матушка поехала в Дав-Тай, потому что кто-то из этих ужасных молодых людей имеет шансы уговорить Софи?
— О нет. Совсем наоборот. — Сара улыбнулась. — Один мужчина приехал погостить у Холстейдов в Дав-Тай-Холл. Он их давний друг. Этот мужчина увидел Софи на балу в Лондоне несколько недель назад, а потом попросил у мистера Холстейда разрешения приехать к нему. Миссис Холстейд считает, что он определенно увлекся бедняжкой Софи и желает продолжить с ней знакомство.
— Понятно. Но почему твоя матушка уверена в том, что он не охотится за деньгами Софи?
— Потому что, моя дорогая Мел, он сам богат! Но миссис Холстейд сказала маме, что беднягу так усиленно преследовали бедные девушки, что он в результате стал испытывать отвращение ко всем хорошеньким личикам. Именно поэтому ему так понравилась Софи!
Мелисса согласилась, что все это выглядит многообещающе.
— Вы знаете, как его зовут? — поинтересовалась она.
— Нет… Во всяком случае, если я и слышала, то забыла его имя. Но это не имеет значения, если это приятный мужчина и он действительно влюблен в Софи. Холстейды в этом вполне уверены. У них было столько волнений с этим несносным мальчишкой Эдвином.
— Разве он не поступил на службу в какой-то пехотный полк?
— Он собирался это сделать и некоторое время серьезно говорил об этом. Ему даже подыскивали мундир и шпагу, но потом все это кончилось ничем… Сейчас он дома, разъезжает по окрестностям в потрясающем новом фаэтоне, запряженном таким норовистым жеребцом, которого никто, кроме него, не хотел покупать. Тэм считает, что он либо свернет себе шею, либо попадет в тюрьму, но и то и другое сделает с большим удовольствием.
Мелисса рассмеялась и сказала, что молодой Эдвин Холстейд, наверное, любимец всей округи.
— А ты, Сара, моя дорогая, выглядишь превосходно. Ты не меняешься — все такое же нежное, тихое создание. Я видела, как уставился на тебя Романтичный француз, — будто ты появилась из другого мира. Ты когда-нибудь выходишь из себя, Сара?
Сара рассмеялась и покраснела.
— Я старалась, но у меня не получается, — призналась она.
— Думаю, тебе надо приложить для этого неимоверные усилия. Мне хотелось бы быть похожей на тебя, но я делаю столько глупостей, а потом жалею об этом. Однако это бесполезно, потому что уже ничего не исправишь.
— О, Мел, тебе уже девятнадцать, а ты еще не стала взрослой.
— Не рассуждай так, будто ты намного старше меня, Сара. Между нами всего лишь семь лет разницы.
— Конечно, но я вышла замуж в семнадцать лет и быстро повзрослела. — Лицо Сары внезапно осунулось, и у Мелиссы мелькнула мысль, что такой муж, как Тэм, и пятеро детей совсем не способствуют омоложению женщины. Но, Сара улыбнулась, ее голубые глаза заблестели, и к ней вернулся ее прежний вид. — Наверное, я самая счастливая женщина на свете, — поделилась она. — Мне хотелось бы, Мел, чтобы тебе так же повезло!
Когда экипаж выехал на дорогу, проходящую через парк, поднялся холодный ветер, Мелиссу внезапно охватило холодом, и она закрыла окно.
— Не говори таких вещей, не постучав по дереву, Сара! — вскричала она. — Нас могут услышать боги!
— И пускай слушают! — весело рассмеялась Сара. — Дорогая Мел! Ты все еще думаешь о своих невинных грехах и ошибках? Давай лучше думать о наших новых платьях! — И через секунду продолжила: — Скоро расцветут дикие фиалки в рощице возле дома графа. Будет замечательно, если завтра мы вместе пойдем в парк, нарвем фиалок, нарциссов и подарим их графу Эстобану. Он любит цветы, а его унылая служанка-француженка не выращивает в его садике ничего, кроме овощей.
Но Мелисса ее не слушала. Она думала о воздыхателе Софи и о другом мужчине, которым увлекались хорошенькие девушки… Ей хотелось бы знать, не перестал ли интересоваться и мистер Бьюмонт хорошенькими женскими личиками…
Глава 3
Экипаж выехал из западных ворот и вскоре оказался в Дувр-Хаус, где к ним присоединилась вдова. Она села рядом с Сарой, лицом к лошадям, а Мелисса расположилась напротив них. Карета направилась по главной дороге в Доувертон.
Утро было холодным, но все-таки приятным. Зеленая молодая травка проглядывала сквозь прошлогоднюю листву, белые цветы терновника красиво смотрелись над темными кустами ежевики.
