Дебора Мартин - Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)

Она схватила Марианну за руку, но та не слушалась ее:

– Нет! Не сейчас. Я хочу узнать, кто сюда едет!

– Это, конечно, люди короля, и мы пропали, – в страхе бормотала Тамара. – Они явились объявить права короля на этот дом.

Марианна помрачнела, увидев на вершине холма еще одну телегу.

– Как мог его величество так поступить? Фолкем-Хаус принадлежит мне!

– Ты забыла, что все думают, что ты умерла. Некому из семьи наследовать его, и я боюсь, что ты потеряла его. Король, конечно, конфисковал дом и затем кому-то его продал.

Марианна похолодела.

– Должно быть, этот человек купил его, – прошептала она, когда на фоне заходящего солнца возник силуэт всадника.

На его лицо падала тень широкополой шляпы. Серый плащ был откинут за спину, открывая широкие плечи. Вот он проехал вдоль обоза, раздавая команды людям. Его крепкие мускулистые ноги были обтянуты черными бриджами.

– Наглец! – негромко воскликнула Марианна. – Как он смеет въезжать в мой дом, как будто он всегда принадлежал ему?!

Одна из телег начала объезжать сад, направляясь к задней стене дома. Через минуту она окажется позади них и отрежет путь к отступлению.

– Вот чего ты добилась! Нам надо было ускользнуть, пока это было возможно, – прошипела Тамара.

Неожиданно незнакомец пустил коня галопом и подъехал к этой телеге. Возница остановился в нескольких футах от края сада.

– Что случилось с псарней? – резко выкрикнул незнакомец, указывая рукой на сад.

Марианна ахнула, и Тамара рукой зажала ей рот.

Псарня.

Марианна припомнила обветшалое серое строение, предназначенное для охотничьих собак, стоявшее на месте этого сада, когда ее родители купили Фолкем-Хаус.

– Они снесли псарню, милорд, – ответил возница.

Марианна узнала голос, принадлежавший человеку, который когда-то был у него конюхом.

– Кто снес? Тирл? Этот мерзавец…

– Нет, милорд. Те, что купили у него дом. Уинчилси. Сэр Генри сказал, что ему не нужна псарня, и захотел разбить на этом месте сад. – Возница медленно обвел взглядом сад. – Конечно, сад раньше был намного красивее.

Всадник оглядел заросшие сорняками дорожки и густо разросшиеся ветки живой изгороди.

– Его сад не слишком процветал в его отсутствие, не так ли? – небрежно заметил всадник. – Но это вполне справедливо, поскольку он украл у меня имение, а затем имел наглость изменить его.

Марианна вся подалась вперед, чтобы лучше слышать всадника.

– Прошу прощения, милорд, – сказал возница, – но разве вы не знаете, что это лорд… я хочу сказать «сэр» Питни, продал дом сэру Генри? Его надо обвинять, если вам хочется кого-то обвинить.

Марианне удалось разглядеть лицо незнакомца. Оно выражало такую ненависть, что девушка невольно содрогнулась.

– Я знаю, кто продал мой дом и кому продал, – отрезал всадник. – Это не извиняет Уинчилси за то, что он купил дом, которым не имел права владеть.

Марианна чуть не задохнулась от возмущения, услышав слова незнакомца. Кто он такой, чтобы так говорить? Ее отец честно приобрел этот дом. И почему конюх называет Питни Тирла «сэр Питни», а не «лорд Фолкем»?

– У вас есть право сердиться, это верно, – ответил возница примирительным тоном, невольно съеживаясь под гневным взглядом хозяина. – По крайней мере все кончилось должным образом.

– Это сделал я сам, – ответил всадник, и его глаза холодно блеснули. Он резко повернулся и гневным взглядом окинул дом. Этот взгляд заставил Марианну снова содрогнуться. – Я провел в ожидании много лет и убил не мало людей ради того, чтобы снова стать владельцем Фолкем-Хауса. Он никогда не должен принадлежать другим, никогда.

С этими словами всадник развернул коня и поскакал назад.

– Пойдем скорее, – подтолкнула Марианну Тамара, не спускавшая глаз со всадника. Тот уже выехал на дорогу и свернул на аллею, ведущую к парадным дверям дома. – Не мешкай. Если нас здесь застанут, возникнут вопросы, на которые ни мне, ни тебе не захочется отвечать.

– Это был его дом, – не обращая внимания на слова тетки, сказала Марианна.

Произнеся это, она поняла, что Фолкем-Хаус был для незнакомца не просто домом, в котором он когда-то жил. Он считал его своей собственностью.

– Должно быть, он был его владельцем еще до Питни Тирла, – продолжала рассуждать вслух Марианна. – Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря, что убил немало людей, чтобы вернуть его? Кто этот… этот кровожадный человек? Ты не думаешь… ты не думаешь, что он может быть причастен к аресту отца?

Тамара испуганно посмотрела на незнакомца. Этот темный человек тоже внушал ей страх своим грозным видом.

– Не думаю, – ответила Тамара. – Он не производит впечатления человека, который интригами добивается того, чего хочет.

– Но он сделал так, чтобы дом принадлежал ему. Ты только подумай: едва арестовали отца за то, чего он не совершал, как тут же появился этот никому не известный человек и предъявляет права на имение отца. Не находишь ли ты это немного подозрительным?

– Думаю, ты со своей жаждой найти врагов своего отца слишком торопишься с выводами. – Тамара указала на незнакомца. – У него действительно устрашающий вид, однако это вовсе не значит, что он виновен в каких-то преступлениях.

Марианна поджала губы и продолжала наблюдать за незнакомцем. Он слез с коня, подошел к дому и не спеша что-то вынул из кармана. Марианна не могла разглядеть, что это было, но когда мужчина шагнул к двери и вставил этот предмет в замок…

Марианна впилась ногтями в руку тетки. Ключ! Не может быть! Отец всегда носил ключ от Фолкем-Хауса на цепочке на шее.

У Марианны похолодело в груди. Не обращая внимания на предостерегающий шепот тетки, забыв об опасности, она направилась крадучись через сад к дому.

Ее влекло непреодолимое желание узнать что-нибудь об этом человеке и о том, что связывает его с отцом. Она должна узнать о ключе. Должна!

Едва только Марианна присела около живой изгороди всего в нескольких футах от входа в дом, как незнакомец разразился леденящим душу смехом.

– Теперь он мой, Тирл, вопреки тебе и этому врачу, – злорадно проговорил он и снял руку с ключа, чтобы открыть дверь.

Марианна успела лишь на мгновение увидеть ключ, но этого было достаточно, чтобы разглядеть его.

Незнакомец открывал дверь ключом отца!

Затем он с торжествующим видом переступил порог дома.

Марианна наблюдала за ним, и боль сжимала ее сердце: этот человек, владевший ключом ее отца, не мог быть ей другом.

Глава 2

Он, оказавшись в окружении врагов, о возвращении мечтал, в тоске пораю часто восклицал: «Ах, как были эти дни прекрасны!