Дебора Мей - Аромат жасмина
Девушка с трудом стянула с руки влажную перчатку и показала маленькое изящное колечко с аквамарином.
– Нам ворованного не надо! – зло рявкнул на нее второй кучер. – А тебя, похоже, следует сдать в полицию. То-то я смотрю, ты от тех господ припустила со всех ног. Не иначе у них украла, мерзавка! Ну-ка, давай сюда свое кольцо, воровка! В участке быстро разберутся с тобой!
Один из мужчин схватил девушку за руку своей грязной лапищей, а другой оглушительно засвистел, подзывая полицейских. Элиза, не помня себя от ужаса, рванулась изо всех сил и бросилась бежать, слыша за своей спиной угрозы и свист.
Не разбирая дороги, девушка долго мчалась по темным улицам. Когда же силы оставили ее, Элиза обреченно прислонилась к стене дома. Убедившись, что за ней никто не гонится, она отдышалась, а затем устало побрела вдоль незнакомых домов. На город опустился сумрачный вечер, пропитанный дождем, на улицах стало пустынно, из проезжавших экипажей время от времени раздавались непристойные предложения, но Элиза уже не бросалась бежать сломя голову, а лишь сердито качала головой и старалась держаться подальше от края тротуара. После неудачи с дилижансом она упала духом.
Убегая из дома, Элиза надеялась, что сможет оплатить проезд колечком или сережками. Но, похоже, это вряд ли удастся. Можно, конечно, предложить свои драгоценности в ювелирной лавке, но теперь девушка опасалась, что ее и там сочтут воровкой. Элиза содрогнулась от ужаса, подумав о том, что могло произойти, если бы ее и впрямь сдали в полицейский участок. Нетрудно представить себе, какой прием там оказали бы девушке, обвиненной в воровстве… Да, похоже, матушка была права, уверяя, что весьма непросто самостоятельно справляться с трудностями, которые подстерегают на каждом шагу.
Что же теперь делать? Самое лучшее – вернуться домой, но до чего же не хочется мириться со своим поражением. Матушка, конечно, будет злорадствовать. Но лучше вытерпеть это, чем бродить в одиночестве по пустынным улицам и на каждом шагу натыкаться на взгляды искателей развлечений. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорее, иначе может произойти настоящая беда.
Едва передвигая ноги, Элиза медленно брела по городу, отчаянно жалея, что не вернулась домой, когда еще могла понимать, где находится. Неожиданно она оказалась на весьма странной улице, где возле дверей каждого дома висели красные фонари. Из окон неслась развеселая музыка, раздавался неприлично громкий визг женщин и оглушительный мужской хохот. Возле здания, ярче всех освещенного, толпились мужчины в низко надвинутых шляпах. Краем глаза девушка заметила, что один из них направился в ее сторону. Разглядев его мерзкую небритую физиономию, Элиза испуганно шарахнулась в сторону, больно врезавшись плечом о стену дома, а затем бросилась бежать что есть духу, не разбирая дороги.
Через узкий темный проулочек ей удалось выбежать на широкую улицу, ярко освещенную обычными фонарями. Погони за ней, похоже, не было, но самообладание окончательно оставило девушку, и, уткнувшись лицом в мокрый ствол ясеня, Элиза дала волю слезам, ругая себя за то, что оставила уютный дом матери и, поддавшись порыву отчаяния, забрела неизвестно куда.
ГЛАВА 3
Внезапно рядом с ней остановилась карета. Выскочивший из нее мужчина схватил девушку в охапку и решительно втолкнул в свой экипаж. Элиза в ужасе рванулась прочь.
– Помогите! Пожалуйста, помогите! – закричала она, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит ее призыв. Но улица была пустынной, к тому же голос Элизы утонул в грохоте колес. Понимая, что на помощь рассчитывать не приходится, девушка умоляюще взглянула на своего похитителя. – Отпустите меня! Пожалуйста… Вы не имеете права…
– Я имею право, – услышала она тихий приятный голос. – И обязан тебя спасти. Сиди спокойно, я не причиню тебе зла.
Слова о спасении были весьма необычны в этой ситуации. Они немного успокоили девушку, и она с некоторой опаской осмелилась взглянуть на своего похитителя. Рядом с ней сидел мужчина лет тридцати с небольшим, одетый весьма прилично. Взгляд его темно-серых глаз был очень серьезным и даже осуждающим. Этот мужчина вовсе не походил на всех тех щеголей в пролетках, которые пытались заигрывать с Элизой, а роскошное убранство экипажа говорило о том, что хозяин кареты – богатый человек.
– Если вы меня не отпустите, вам это не сойдет с рук, – решительно заявила девушка, стараясь как можно выше приподнять подбородок, хотя по-прежнему дрожала от страха и холода.
Вместо ответа мужчина протянул ей плед, лежащий на противоположном сиденье:
– Укутайся. Ты промокла и можешь простудиться.
Его заботливость привела девушку в замешательство. Она подозрительно покосилась на одеяло, но, решив, что ничего опасного в этом нет, быстро завернулась в теплую ткань.
– Куда вы меня везете? – спросила она, начиная согреваться и постепенно успокаиваясь.
– Милое дитя, я отвезу тебя в безопасное место, – мягко ответил мужчина. – Не нужно меня бояться. Они больше не посмеют обижать тебя.
«Что это значит? – тревожно подумала девушка. – Что значат эти слова: «Они не посмеют обижать тебя»… Быть может, он знаком с ее матерью?»
– Вы знаете мою матушку? – неуверенно спросила она.
– Так это мать продала тебя? – мужчина сокрушенно покачал головой. – Как это мерзко.
Сделав несколько поворотов на темных улицах, карета вскоре остановилась. Мужчина помог Элизе выйти. Девушка попыталась убежать, но похититель крепко ухватил ее за локоть и повел через сад к высокому особняку.
Когда перед ними распахнулась маленькая дверь. Элиза вновь попыталась вырваться и возмущенно потребовала:
– Немедленно отпустите меня!
Но мужчина решительно втолкнул ее в просторное помещение, и девушку ослепил яркий свет. Когда она пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что оказалась на самой обычной кухне со старинным очагом и большой плитой. Посредине находился массивный стол, вдоль стен располагались многочисленные полочки со всевозможными предметами кухонной утвари. Здесь было весьма опрятно: ярко начищенная посуда сияла приятным блеском, возле медных рукомойников на крючках в форме змеек висели чистые полотенца с баварской вышивкой, а на длинных скамейках лежали белоснежные поварские колпаки и фартуки. Эта теплая, уютная кухня явно не могла служить для того, чтобы прятать похищенных девушек.
Руки Элизы осторожно коснулись чьи-то пальцы, и, оглянувшись, она увидела своего похитителя. При ярком свете он оказался немного моложе, чем предполагала девушка, и весьма хорош собой. Его серые глаза лучились добротой, и им хотелось верить.
