Элен Бронтэ - Прекрасная партия
3
Провожая Люси и Эдмунда в свадебное путешествие, Сьюзен выглядела унылой. До сих пор она расставалась с братом лишь на короткий срок, когда он уезжал учиться. К тому же перспектива провести под кровом Элингтонов два-три месяца до возвращения брата с женой не радовала ее с самого начала, но ради будущей безмятежной жизни она готова была пожертвовать этим временем. Теперь же все настолько изменилось, что брак Люси и Эдмунда уже не казался ей удачной идеей. Но менять что-либо поздно — брат женился, а значит, может теперь содержать семью, и скудный пенсион, который они получали после смерти отца, теперь у них отобран. Так что у Сьюзен нет никаких средств, чтобы уехать от Элингтонов и снять жилье, не говоря уж о том, что это просто немыслимо с точки зрения правил приличия.
Устроиться гувернанткой, как поступали девушки ее возраста, очутившись без средств, она не могла в силу недостаточности своего образования. Она старалась больше читать, присутствовала на занятиях Эдмунда с приходящим учителем, но знания ее были отрывочны, а по части изящных искусств и совсем никудышны — она могла немного побренчать на разбитом фортепьяно в доме Бет Торнтон и знала большую часть модных нынче танцев, и только.
— Что же мне делать?
Сьюзен шагала из угла в угол своей комнаты снова и снова, не находя решения.
Пойти в служанки — нет, это не для нее! Конечно, она привыкла к домашней работе, но не сможет так опозорить своего брата!
— Может быть, найти место компаньонки какой-нибудь богатой старой дамы?
Голова закружилась от бесконечного хождения, и Сьюзен почти упала в обитое ситцем кресло у окна.
— Нет, у меня уже есть одна старая дама, и кто знает, не окажется ли нанимательница второй миссис Элингтон, с той только разницей, что здесь я нахожусь на положении какой-никакой родственницы, а там буду приживалкой!
Перебрав мысленно все возможные варианты, Сьюзен пришла к неутешительному выводу — придется пока смириться с проживанием под одной крышей с миссис Элингтон и Джулией, а по возвращении мистера и миссис Шелтон — кто знает? — может быть, им так придется по вкусу независимость от родных Люси, что они сами наконец готовы будут отстаивать ее, а Сьюзен сможет им в этом помочь. Сама она не собиралась, проживая вместе с братом и его женой, вмешиваться в ведение хозяйства или еще как-то докучать молодоженам, довольствуясь совместным времяпрепровождением, когда им будет это угодно, и своей комнатой во все остальное время.
— Что же, мне придется подружиться с Джулией, как до этого я подружилась с Люси. Жаль, что они не слишком похожи. Будь Джулия более красивой, она была бы и более добродушной. Но ее недовольство собственной внешностью сделало ее сварливой и завистливой. Какое счастье, что мой нос не сильно огорчает меня, иначе я бы стала такой же, как Джулия!
С этими словами Сьюзен подошла к зеркалу и принялась рассматривать свое отражение. Она вспоминала о злосчастном носе не чаще трех-четырех раз в неделю, так что мы можем с уверенностью сказать — эта черта не настолько докучала ей, чтобы лишить покоя и сна, скорее была поводом выразить недовольство жизнью. Сьюзен даже взяла за привычку разговаривать со своим носом, придирчиво рассматривая его в зеркале время от времени. Вот и сейчас она поворачивала голову под разным углом, пытаясь найти нужный поворот и угол наклона, при котором ее личико выглядело наиболее привлекательно.
— Ну вот, сегодня ты кажешься почти приемлемым, — сказала она, слегка прищуриваясь. — Если бы ты был еще чуть-чуть поменьше и слегка задирал кончик, меня можно было бы назвать красавицей. И тогда ко мне посватался бы какой-нибудь граф или даже герцог! И Эдмунд мог просто похитить Люси, без всякого приданого и тем более без ее маменьки, и жить с ней в моем замке!
Как мы видим, причиной всех несчастий Сьюзен был ее нос, по правде сказать, не заслуживающий такого количества обвинений, какое ему пришлось выслушать за долгие годы.
— Что же, раз ты меня так подвел, сиди теперь в Лондоне и не морщись при виде мисс Джулии и ее матушки, — заключила Сьюзен, отворачиваясь от зеркала.
Не в ее привычках было унывать долго, решительный характер отца в какой-то степени передался и ей. Когда молодая девушка остается без материнского наставления в столь юном возрасте, она либо становится сильной и независимой, либо теряется в житейских дебрях, и неизвестно, как низко может пасть. Со Сьюзен этого, к счастью, не случилось. Необходимость заботиться не только о себе, но и о старшем брате, который унаследовал бездеятельную натуру матери, располагая к тому же минимальными средствами, научила ее терпению и рассудительности, а юный возраст и нежная натура позволяли иногда предаваться мечтаниям о лучшем будущем.
— Подожду возвращения Эдмунда, а пока надо продать оставшуюся в доме мебель, чтобы ехать в Лондон хотя бы с какими-то деньгами, — рассудила Сьюзен и тотчас принялась за дело.
Дорогие ей книги и безделушки, оставшиеся от родителей, она попросила сохранить до лучших времен свою милую подругу Бет, а предметы меблировки, принадлежавшие им с братом, удалось продать за вполне приличную сумму — лавочники в Сандерли уважительно относились к всегда аккуратной и вежливой молодой леди и не стали обманывать ее, назначая заведомо низкие цены.
Уладив свои дела, Сьюзен попрощалась с соседями и теми из знакомых, с кем состояла в дружеских отношениях (таких, надо сказать, было немного, учитывая ее подчас колкие высказывания), и ловко упаковала свой небольшой гардероб, после чего ей пришлось помогать Джулии. Мисс Элингтон никак не могла определить, что взять с собой на первое время. Ее многочисленные платья, шляпки и пелерины не помешались в карете, не говоря уж о багаже миссис Элингтон, и дамы решили собрать сначала самое необходимое, а остальное слуги пришлют им позже.
— Сьюзен, взгляни, в чем я буду лучше смотреться на прогулке — в бордовом шелковом или желтом муслиновом, расшитом букетиками фиалок? — подобные вопросы Джулия задавала едва ли не каждые полчаса.
Стараясь не потерять терпения, Сьюзен добросовестно пыталась представить ее в том или ином платье и дать правильный совет. Более высокая и полная, чем ее сестра, Джулия выглядела монументально в любимых ею красных и желтых тонах, к тому же охряные оттенки делали ее лицо еще более желчным, а жидковатые светлые волосы — тусклыми. В красном же ее резковатые черты с неуместным для столь молодой девушки орлиным носом становились совершенно материнскими. Сьюзен мягко старалась склонить Джулию в пользу белых и голубых платьев, но они казались Джулии слишком бледными и скучными, а она предпочитала выделяться. Это вполне удавалось, но впечатление, которое она производила, было скорее нелепым, чем восторженным, как ей хотелось. Пухленькая маленькая Люси казалась моложе сестры в своих розовых и голубых туалетах, впрочем, и ей иногда приходила охота нарядиться в синее или ядовито-зеленое. Соседи, из почтения к семье Элингтон, всегда говорили обеим мисс Элингтон комплименты, иногда далекие от истины, но обе девушки и их матушка воспринимали поклонение знакомых как должное, что не могло не повлиять на их характеры.
