Кэндис Кэмп - Узы любви
Когда Стифенсы ушли, Кетрин с отцом удалились в его кабинет, чтобы перед сном поговорить наедине за стаканчиком шерри. Джошуа (Кетрин часто удивлялась, как это ее дед с бабкой, бывшие родом из Новой Англии, додумались присоединить такое имя, как Джошуа, к фамилии Девер явно французского происхождения) прикурил и, задумчиво попыхивая сигарой, некоторое время посидел молча, прежде чем начать беседу.
— Стифенс упомянул о форте Уоррен, а это, в свою очередь, напомнило мне о том, что произошло после того, как ты ушла сегодня с верфей.
— А что произошло?
— Один джентльмен из форта Уоррен обратился ко мне с предложением, касающимся некоторых пленных конфедератов. Они хотят, чтобы мы использовали их на работах по строительству судов.
— Пленных?
— Да. Ты же знаешь, как нам не хватает рабочих, а военно-морское министерство требует, чтобы этой зимой мы спустили на воду как можно больше кораблей. Мы неплохо бьем южан на западном фронте, установили морскую блокаду, а теперь еще осадили и Геттисберг, так что весной возможно будет сделать еще одно усилие и покончить с рейдами южан. Наш флот сильнее, и блокада доказывает это, но рейды мятежников просто головная боль.
— Но разумно ли использовать пленных конфедератов? Не будут ли они работать спустя рукава и не займутся ли саботажем?
— У меня возникли такие же сомнения, но майор Ахерн представил мне следующий аргумент: они намереваются использовать пленных только при сооружении торговых судов, нам ведь нужно выпускать и такие корабли, и вряд ли пленные будут плохо работать, это же не то, что строить боевой корабль, который будет стрелять по их товарищам. Зато мы сможем часть наших рабочих перевести на строительство военных судов. Ну и, конечно же, нам придется строго следить за работой пленных, и если они займутся вредительством, мы перестанем их использовать.
— Разумеется, дела пойдут быстрее, когда они придут на верфи, и это дешевая рабочая сила, — размышляла Кетрин.
— Ахерн говорит, они надеются, пленные будут рады провести некоторое время вне тюремных стен, и потому, должно быть, будут хорошо работать, чтобы не лишиться этой возможности.
— Но опасность побега пленных их не беспокоит?
— Они будут в кандалах и под усиленной охраной, и, кроме того, беглецам необходимо пройти слишком большой путь по вражеской для них территории, чтобы добраться до своих. Побег маловероятен.
— Ну что ж! Тогда я не вижу вреда в том, чтобы попробовать!
— И я согласен. Я зайду завтра к Ахерну и скажу ему об этом. Он обрадуется, ведь они мечтают получить денежки, которые я буду платить им за пленных. Единственная проблема для нас с тобой… Возможно, будет лучше, если ты перестанешь ходить на верфи.
— Чепуха! — заупорствовала Кетрин. — Вне всякого сомнения, некоторые старые курицы заквохчут при одной мысли о том, что я буду находиться всего в нескольких стах футах от пленных, но мне до этого решительно нет никакого дела. Не думаю, что моя репутация будет от этого навечно запятнана. Едва ли я буду вступать с ними II контакт. И теперь ведь на верфях будет еще больше работы!
— Да, но сама мысль о том, что молодая женщина находится рядом с пленными… Это не годится, Кетрин!
— О, папа! Я же не стану подстрекать их к бунту! Пожалуйста! Я уверена, все будет хорошо, — она подошла к отцу и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. — Спокойной ночи, папа!
— Спокойной ночи, дорогая! — сказал со вздохом мистер Девер.
Он понимал, что для Кетрин было неприлично продолжать теперь работу в его конторе на верфях, но он также понимал и то, что позволит ей остаться, потому что лейтенант Перкинс будет заходить туда, чтобы увидеть Кетрин, мужества зайти к ним домой ему, конечно, не хватит.
Глава 2
— О, мисс, я так взволнована, что у меня голова кругом идет! — беззаботно болтала Педжин, искусными руками закалывая волосы на голове своей хозяйки.
Кетрин улыбнулась:
— Почему, Пегги?
— Как почему, мисс? А пленные? Разве вы не говорили, что сегодня из тюрьмы они придут на верфи? Вы будете в столь опасной близости от этих мятежников! Кто знает, чего от них можно ожидать!
— О, Педжин! — рассмеялась Кетрин. — Возможно, мне не доведется даже подойти к ним. Они будут заняты на строительстве судов, а я буду в конторе. И мне не придется даже выплачивать им заработную плату, мы платим за их работу чиновникам тюрьмы. Я лишь смогу взглянуть на них в окно.
— Ну, мисс Кейт, если вы не боитесь, тогда мне будет страшно за вас! Ведь они очень опасны! Никто не может угадать, на какие коварства и хитрости они готовы пойти. Кстати, мой кузен из Килкени прибыл из Ирландии на иммигрантском корабле, на котором были сотни людей, мэм. Так вот, некий парень из мятежников Рид остановил их судно и заставил капитана корабля подписать займ в сто пятьдесят тысяч долларов, в противном случае он грозил спалить корабль. Все ужасно перепугались, опасаясь, что именно так он и поступит. Ведь прямо у них на глазах он остановил еще одно судно и сжег его дотла, только для того, чтобы вселить в них страх. Нет, мисс, находиться рядом с ними совсем не безопасно!
— Не думаю, чтобы они потеряли все человеческое, Педжин.
— О, мисс Кейт, конечно, я немногое знаю, но вы сами не раз рассказывали о зверствах, что они вытворяют с этими бедными неграми у себя на Юге.
— Да, эти люди, действительно, кажутся мне чрезвычайно склонными к насилию, — согласилась Кетрин. — И все же, подумай, сколько великих граждан нашей страны родилось на Юге: Вашингтон, Джефферсон, Маршалл, Мэдисон. Не все южане звери!
— Ну, мой брат, который служит в армии на Потомаке, говорит, они здорово похожи на английских лендлордов у нас в Ирландии, очень аристократичны, знаете ли, любят пышные речи, но под всей этой красивой оболочкой вы всегда обнаружите свирепого тирана.
— Вполне возможно, что это так, но наши тираны будут в кандалах и под охраной, и потому не думаю, чтобы они сумели нанести мне какой-либо вред.
Прическа Кетрин была уже готова, и она встала и повернулась к Педжин спиной, чтобы горничная затянула ей корсет.
— Сделайте вдох, мисс, — сказала Педжин и, когда Кетрин послушно вдохнула, затянула шнуровку так, чтобы корсет сидел достаточно туго, но не мешал бы дыханию. Затем она быстро завязала шнурки и принялась помогать своей хозяйке надевать множество нижних юбок.
После завтрака Кетрин, облачившись в тяжелый плащ, надела чопорную коричневую шляпку, засунула руки и перчатках в меховую муфту и отправилась со своим отцом на верфи. Обычно они любили пройтись пешком, но в это утро из-за сильного холода взяли экипаж.
Когда их карета остановилась у конторы, фургоны с пленными уже разгружались. Кетрин была взволнована, хотя служанке она в этом не призналась. Чувство опасности, все же, ютилось в ее сердце. За всю свою жизнь ой ни разу не приходилось сталкиваться с южанами, и все, что она о них слышала, — это рассказы об их пьянстве, драках и любви к верховой езде. Кроме того, ей говорили, подбирая неясные выражения, что никакая женщина не может, находясь среди них, чувствовать себя в безопасности. Она так и не поняла, что же именно они делают с женщинами, впрочем, как и весьма смутно представила себе причину, по которой женщина неожиданно становится «падшей».
