Барбара Картленд - Серебряная луна
Столь быстрая капитуляция возбудила ее любопытство. Она оглядела его с ног до головы, отметив и природную красоту, и хорошо скроенный дорогой камзол, и бриллиант, сверкнувший на мизинце.
— Вы говорите, вы странник, месье. Вы действительно заблудились?
— Со мной этого раньше никогда не случалось, — сказал Арман. — Признаюсь, мадемуазель, я пробрался в ваши владения через разрушенную стену и увидел нечто столь прекрасное, столь изысканное, что у меня сердце выскочило из груди. Боюсь, навсегда.
— Вы… вы хотите сказать, что… вы здесь… уже давно? — запинаясь, спросила она.
— Несколько минут — и целую вечность. Лучше сказать, одно мгновение, которое не измерить земными мерками преходящего времени.
Она мучительно покраснела, отчего стала еще привлекательнее, если такое возможно. Арман ждал. Наконец она решительно, хотя все еще не смея поднять на него глаз, тряхнула головой.
— Должна напомнить вам, месье, что вы непрошено вторглись в мое поместье, и виденное вами не предназначено ни для ваших глаз, ни чьих-либо еще.
— Я не помню ничего, кроме того, что вы самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал!
Он говорил очень тихо, и она не двинулась с места. Оба понимали, что какое-то подводное течение свело их вместе, некий магнетизм тянет их друг к другу. Волшебная сила наполняла их и придавала новое значение каждому слову. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, и этот связавший их взгляд был сильнее воли и мыслей.
— Кто вы? — спросила она почти шепотом.
Ему стоило невероятных усилий вернуться к реальности.
— Меня зовут Арман де Сегюри, — ответил он. — Я еду в Париж из своего поместья в Нормандии.
— Арман де Сегюри, — повторила она. — Как странно! Моего брата тоже зовут Арман, и я его жду.
— Сегодня? Именно сейчас? — спросил Арман с единственной целью как-то продолжить разговор.
Какое имеет значение, что они говорят вслух, если их сердца говорят совсем на другом языке?
— Сегодня, завтра, в любой момент! Кто знает? — ответила графиня. — Он едет издалека, и должен был прибыть сюда еще несколько дней назад. Но это вам не интересно, месье! Я упоминаю об этом только из-за совпадения ваших имен.
— Напротив, мне очень интересно, — ответил Арман.
— Почему? — простодушно спросила она.
— Вам действительно нужен ответ на этот вопрос? — улыбнулся он.
Она опять покраснела и, похоже, отчаянно пыталась держаться в рамках приличия.
— Я должна вернуться в дом. Уже поздно.
— Умоляю, не покидайте меня, — порывисто произнес он.
— Но я должна. До свидания, месье.
Графиня протянула руку, но Арман не поцеловал ее, как диктуют правила этикета. Вместо этого он взял обе ее руки и тепло, крепко сжал их.
— Послушайте, — сказал он. — Иногда в жизни случаются невероятные события, которые трудно себе вообразить. Бывают неповторимые, удивительные, посланные небом моменты. Нужно быть полным тупицей, чтобы не обращать внимания на такие моменты и события или относиться к ним как к чему-то заурядному. Сегодня со мной произошло чудо. Когда я вошел в этот лес, я был совсем другим человеком. И вы можете меня сейчас вот так оставить и подумать, что я уеду в Париж, словно ничего не было?
Он почувствовал трепет ее пальчиков, но не выпустил их.
— Но вас ждет важное дело в Париже, месье.
— Для меня нет ничего важнее, чем снова увидеть вас, — настаивал Арман.
— Это невозможно!
— Почему?
Прежде чем ответить, она поколебалась.
— На то есть множество причин! Вы незнакомец, я вас не знаю! Если бы я пригласила вас, как бы я объяснила наше знакомство? А бабушка обязательно спросит. Кроме того, мы ждем моего брата.
— Действительно, целая гора причин. И все же я посмею — кротко и смиренно — утверждать, что вы хотите увидеться со мной снова, как и я с вами.
Она всем своим существом чувствовала возникший между ними странный, необъяснимый магнетизм. Ей показалось даже, будто он дерзко притянул ее к себе, она в панике вырвала руки и отвернула лицо.
— Пожалуйста, уйдите! — воскликнула она умоляющим голосом.
Арман опустился на одно колено, поймал ее руку и прижался к ней губами.
— Завтра я опять приду сюда и буду ждать, — тихо произнес он. — Если вы не придете, я пойму, что это был лишь сон!
Он встал и, не взглянув на нее, зашагал по той же тропинке, что привела его к павильону. Только дойдя до конца озера, он обернулся. Но она уже исчезла!
Хозяин гостиницы с трудом подавлял зевоту.
— Кто живет в поместье? — спросил Арман.
— Его вернули семье де Вальмон, — ответил хозяин и добавил: — Тому, что от них осталось!
— Их лишили имущества в годы террора? — осведомился Арман.
— Ну да. А графа отправили на гильотину. Я не говорю, что против него ничего не было, но вообще-то он был совсем неплохой хозяин. Однако он умер, как большинство проклятых аристократов в этих местах. Но Наполеон вернул поместье его дочери, графине Рэв. Она живет там со своей двоюродной бабушкой, старой герцогиней.
— А сын? — поинтересовался Арман.
Хозяин удивился:
— Сын? Не было никакого сына, во всяком случае, я не знаю! У графа с графиней была одна дочь, и она сейчас живет в шато, можете сами убедиться, если заедете туда по дороге в Париж.
— Я подумаю об этом… Кстати, я не поеду завтра в Париж. Лошади нужен отдых, да и мне тоже. Останусь еще на денек.
При мысли о дополнительном доходе хозяин сразу ожил и засуетился:
— Ну, конечно, месье. Вы мне окажете большую честь, месье. Если господин скажет, что он любит есть по утрам, моя жена приготовит завтрак, который понравился бы самому императору!
Пока он кудахтал, Арман поднялся по лестнице в отведенную ему комнату. Обстановка была скудная, свеча бросала отсветы на темные балки потолка и трещины в дощатом полу, не покрытом ковром. Но Арману было не до того. Погрузившись в деревенскую перину из гусиных перьев, он почти тотчас заснул и проспал до самого утра.
Его разбудило солнце, проникшее в незанавешенное окно, и некоторое время он лежал неподвижно с закрытыми глазами, вспоминая события вчерашнего вечера. Теперь они казались ему фантастическими, но не внешней своей стороной — ну, забрался в чужой парк, увидел, как женщина купается в пруду, — все это прекрасно, но не в этом дело… Фантастика, что он испытал при этом такую бурю чувств, которых и не надеялся испытать.
Словно горя нетерпением наверстать часы, что проспал, Арман с несвойственной ему быстротой вскочил с постели, проворно привел себя в порядок, позавтракал и вышел на мощенную булыжником деревенскую улицу. Не обращая внимания на любопытные взгляды, он шагал той дорогой, что и вчера вечером, но, дойдя до тропки, идущей вдоль высокой стены, вместо того чтобы свернуть налево, как накануне, пошел направо и оказался у огромных чугунных ворот с каменными колоннами и гербами.
