Элизабет Эллиот - Обрученные
– Нет, что вы. Как правило, я ем на кухне или в своей комнате. – Ее улыбка погасла: похоже, этот человек чувствует к ней жалость. Ей это было неприятно. – Вообще-то мне нравится одиночество. В замке так много обитателей, что иметь собственную комнату – настоящее счастье. Кроме того, я люблю работать в саду, сюда могут входить только члены семейства и священники. – Она указала на стену, ограждающую сад. – Три года назад здесь не было ни одной виноградной лозы, а теперь с моей помощью они скоро покроют всю стену. Я ухаживаю за цветами, пропалываю грядки с лекарственными травами. Мой труд приносит мне радость.
– И все же – вы хотели бы жить в другом месте?
Клаудия вспомнила последнее письмо, полученное от ее брата Данте, с описанием чудесного уэльского замка, в котором он скоро будет жить. Если у Данте дела пойдут хорошо, что ж, может быть, однажды у нее будет свой собственный сад и свой дом, в котором она вновь почувствует себя счастливой.
– Да, я хотела бы жить в другом месте.
Пристально взглянув на Клаудию, Гай взял ее за подбородок и повернул ее голову к себе.
– У вас есть поклонник, леди Клаудия? Есть кто-нибудь, кто мечтает назвать вас своей женой?
Клаудия громко рассмеялась.
– Во всей Британии не найти такого человека! Из трех слов, что я произношу, никто не может понять более одного, и я уже вышла из того возраста, когда выходят замуж большинство девушек. – Она покачала головой. – Мужчины мечтают в основном о богатом приданом, а вот все мое приданое. – Клаудия вытянула перед собой руки с повернутыми кверху пустыми ладонями. – Только последний глупец захочет взять себе такую жену.
– Я хорошо знаком с одним таким глупцом, – сказал барон с загадочной улыбкой.
Клаудия растерялась, услышав эти странные слова. Затем она заметила с недоумением, что Монтегю придвигается к ней ближе.
– Что вы делаете, барон?
– Я хочу, чтобы вы называли меня по имени, – сказал он и наклонился к ней. Синева его глаз казалась бездонной, как морские глубины.
Клаудию охватила паника. Отодвинувшись на край скамьи, она уперлась руками ему в грудь, пытаясь удержать его на расстоянии. – Не смотрите на меня так, барон!
– Гай, – поправил он, поймав ее руку и прижав к сердцу, – меня зовут Гай.
Когда он коснулся ее руки, странная истома овладела Клаудией, в ушах зазвенело, перед глазами все поплыло. Монтегю наклонялся все ближе, но Клаудия осознала это, только когда их губы соприкоснулись. Даже в этот миг он не переставал смотреть на нее, и в его глазах полыхало голубое пламя.
Не зная, что делать, Клаудия закрыла глаза. Это не помогло. Гул в ушах усилился. Клаудия почувствовала, что теряет равновесие, и только сильная рука барона, обвившая ее талию, помогла ей удержаться на краешке скамьи. Его сердце билось совсем рядом, и по телу Клаудии разлилось удивительное тепло. Язык Гая проник в ее рот. Клаудия поймала себя на том, что в это мгновение ничто во всем мире не заставило бы ее прервать этот поцелуй, отстраниться от этих жестких мужских губ, которые, оказывается, могут быть такими нежными. Никто никогда не целовал ее, и она часто пыталась представить себе, на что это может быть похоже. Что ж, теперь она знала – так чувствуешь себя, когда дышишь горным разреженным воздухом. Клаудия хотела бы, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Она хотела бы…
Она сидела на его коленях!
Клаудия в ужасе попыталась вырваться. Для этого прежде всего надо было разомкнуть руки, обвившие его шею. Как они там оказались? Как вообще она позволила ему поцеловать себя? Уперевшись ладонями в его плечи, Клаудия сделала попытку освободиться, но барон слишком крепко держал ее в объятиях.
– Барон! Вы… вы забываетесь!
– Гай, – прошептал он и опять припал к ее губам, продлевая последний сладостный поцелуй. Затем, подняв голову, с надеждой заглянул ей в глаза и улыбнулся. – Вам придется научиться называть меня по имени. Клаудия попыталась вскочить с его колен, но безуспешно – он был слишком силен.
– Отпустите меня, барон!
– Никогда, – покачал головой Гай.
Она попыталась взять себя в руки. Бароном овладело безумие, он обуян похотью. Вот что означал тот странный огонь в его глазах, очаровавший ее вначале. Теперь этот огонь ее пугал. Подняв руку, Клаудия ударила Гая по щеке – не очень сильно, но достаточно, как она надеялась, чтобы привести барона в чувство.
Он неожиданности Гай прикрыл глаза. Когда он вновь открыл их, его взор больше не горел желанием.
– Почему вы ударили меня? – растерянно спросил барон.
– Почему? – Прижав ладонь к щеке, Клаудия глубоко вздохнула. Он не только безумен, но и просто глуп. – Чтобы вы пришли в себя, барон. Вы здесь не затем, чтобы целовать меня.
Гай ласково погладил девушку по голове и пропустил, непослушную прядь волос через пальцы.
– Я был уверен, что вы ждали моего поцелуя. Мне показалось, что откладывать незачем.
Клаудия резко отдернула голову. Гай посмотрел на нее так, будто она вновь ударила его.
– Я не понимаю, почему я допустила этот поцелуй. Больше ничего подобного не повторится. Это… это греховно!
– Может быть. – Казалось, подобное предположение его не очень смутило. – А может, и нет. Но вы были правы насчет сделки с Холфордом Холлом. Теперь на стороне вашего дяди большое преимущество.
– Что вы имеете в виду?
Гай вновь посмотрел на ее рот, и вид у него был смущенный.
– Прежде чем я смогу вам все объяснить, я должен поговорить с бароном Лонсдейлом. – Он покачал головой, будто пытался привести в порядок свои мысли. – В самом деле, я и так сказал уже слишком много.
Клаудией овладело ужасное предчувствие.
– Мой дядя придет в ярость, если вы откажетесь покупать Холфорд. Вы в его владениях, барон. Вы целиком в его власти! О своем отказе вам лучше сообщить, находясь в безопасности, за стенами Монтегю. Придумайте какую-нибудь уважительную причину, чтобы покинуть Лонсдейл – какую угодно, только, ради Бога, никому в этом замке больше не говорите то, что только что сказали мне.
– Я не настолько глуп, как вы, возможно, думаете, леди Клаудия. Барону Лонсдейлу не терпится заключить сделку, которая принесет ему богатство. Что ж, тут он не будет разочарован.
Гай поднялся, наконец отпустив Клаудию. Правда, он все еще обнимал ее за талию, и от этого прикосновения по всему телу девушки пробегала приятная дрожь.
– Это был ваш первый поцелуй?
Этот человек мог вывести из себя даже святого. Похоже, в нем есть что-то от дьявола.
– Да. – Какая-то сила заставила Клаудию ответить на этот нескромный вопрос.
Гай довольно кивнул, взял ее руку и страстно поцеловал запястье.
