Элоиза Джеймс - Роман на Рождество

– Скажите, вы влюбились друг в друга с первого взгляда? – спросила Исидора у Поппи. – Я бы очень хотела так влюбиться, но, похоже, моя мечта никогда не сбудется. Возможно, ваш муж мог бы меня очаровать, хотя не стоит думать, что я сейчас же брошусь искать его расположения.

– Не говорите глупостей, Исидора, – вмешалась герцогиня Бомон. – Флетч без ума от своей женушки, и она не из тех, кого мысль о соперничестве с вами может вывести из равновесия. Видишь ли, – Джемма снова повернулась к Поппи, – леди дель Фино оказалась в довольно неловком положении…

– По закону я замужем, – перебила ее Исидора, – но мужа видела в последний раз, еще когда была ребенком.

– Не мудрено, что Исидора заставляет нервничать наших дам, – добавила Джемма.

– С женатым мужчиной я не могу даже словечком перемолвиться, – пожаловалась итальянская красавица.

– Если хотите, то можете побеседовать с моим мужем, – предложила Поппи.

– Вот видите, Исидора, я же говорила, что вы с Поппи подружитесь, – обрадовалась герцогиня Бомон. – Флетч так беззаветно любит жену и она так в нем уверена, что и внимания не обратит, даже если вы вздумаете с ним пококетничать. Понимаешь, милочка, – Джемма повернулась к Поппи, – у Исидоры есть неприятная привычка влюблять в себя мужчин, хотя, уверяю тебя, она с ними только беседует, не более того.

– Обещаю не кокетничать с вашим герцогом, – Исидора ослепительно улыбнулась. – Мы с вами подружимся. По правде говоря, на мой вкус герцог Флетчер чересчур утонченный джентльмен, меня привлекают мужчины погрубее.

– Понимаю, – кивнула Поппи, – например, пираты.

– Ах, пиратов любят все, – грустно заметила Джемма. – Иногда я ропщу на судьбу, по милости которой оказалась замужем за политиком.

– Увы, при английском дворе нет пиратов, – заключила Исидора. – Но я бы отдала свое сердце даже более мирному джентльмену, если бы он также искренне восхищался мной, как ваш супруг, герцогиня Флетчер.

– Пожалуйста, зовите меня просто Поппи. Я уверена, что ваш супруг тоже будет искренне восхищаться вами.

– Если сможет меня узнать, – хихикнула Исидора.

Глава 2

«Правдивость этого известия еще требует подтверждения, однако мы не можем не задаться вопросом: неужели герцог Бомон будет следующим, кто пошлет вызов Вильерсу? По слухам, герцогиня Бомон, недавно вернувшаяся из Парижа, весьма по-свойски играет с Вильерсом в шахматы…»

– Что тебе действительно нужно, старина, так это завести любовницу, – проговорил Фредерик Огастус Гилл, будущий граф Гласе, – иначе ты вконец зачахнешь и перестанешь быть мужчиной. Если не примешь меры, у тебя самого скоро отрастет грудь, как у бабы.

– Тогда я обязательно позову тебя, чтобы ты наконец увидел, как выглядит женская грудь! – поджав губы, парировал Флетч.

Будущий граф Гласе беззлобно чертыхнулся, и они оба продолжили, стоя у стены, наблюдать за бурной сценой, развернувшейся перед ними: собравшиеся в комнате титулованные джентльмены обсуждали победу графа Гриффина над герцогом Вильерсом, то и дело срываясь на крик. Среди них был и виновник всеобщего волнения.

– Пять минут, и все кончено! – прокричал один краснолицый джентльмен другому. – Вот как надо драться!

Вздрогнув, Гилл сделал большой глоток бренди.

– Ты видел, как Вильерс пасовал в третьей позиции? – спросил он. – Я был уверен, что Гриффин капитулирует.

– С самого начала превосходство было на стороне графа, – не согласился Флетч. – Он только выжидал удобный момент, чтобы нанести решающий удар.

– Говорят, Вильерс потерял много крови.

– Он поправится – рана чистая, сквозная.

– Ну и счастливчик этот Гриффин, – с легким вздохом заметил Гилл. – Ты только взгляни, как на него смотрит невеста.

– Как романтично, – хмыкнул Флетч.

– Раньше ты не был таким бездушным, – с осуждением проговорил его друг. – Ты ведешь себя так, словно у тебя палка в одном месте. Ради Бога, заведи себе любовницу! Что, твоя жена не испытывает никакого интереса к супружеской постели? Практически каждый мужчина в этой комнате – твой товарищ по несчастью. Наши женщины холодны по природе. Ты можешь раз пятнадцать подмигнуть английской даме, но не увидишь даже пятнышка румянца на ее щеках.

– Кстати, о совете, который ты мне дал, – со смертельной усталостью в голосе заметил Флетч. – Удивительно, что тебя так интересует моя интимная жизнь.

Гилл вспыхнул и, пробормотав ругательство, ушел.

Флетч тяжело вздохнул и сделал очередной глоток бренди. Какую глупость он сделал, что женился! Его несчастье длится уже несколько лет… Ему действительно нужна любовница, ведь его брак не удался. И еще он должен…

По противоположной стороне зала грациозно проплыла Поппи – ее грудь соблазнительно вздымалась над тесным лифом. Флетч мгновенно почувствовал острое желание. Это было сродни танталовым мукам – страстно желать ту, которой ты безразличен. Он чувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя умирающий от жажды, привязанный возле колодца, до которого он не может дотянуться.

И все же при мысли о посещении спальни Поппи от его желания не осталось и следа. О, разумеется, герцогиня Флетчер не отказывала мужу – ее матушка хорошо проинструктировала дочку на этот случай. Поппи болтала и улыбалась, но ее напускная веселость не могла обмануть Флетча, потому что в глазах жены ясно читалась только настороженная покорность долгу. Не говоря уже о том, с каким видом она снимала ночную рубашку, вытягивалась на постели и смиренно терпела его ласки… Впрочем, одной маленькой победой Флетч мог бы гордиться – Поппи больше не закрывалась от него простыней.

Он снова отпил бренди.

Вот именно, она только терпела его ласки.

Что бы он ни делал, она просто лежала на постели, и все. Поначалу он с особым старанием ласкал ее грудь, надеясь, что Поппи начнет тяжело дышать и извиваться под ним, как когда-то француженка Элиза, стоило ему только коснуться ее груди. Элиза руководила им, как опытный тренер новичком на спортивной площадке. «Потрогай там, – шептала она, потом: – Еще, еще! – И наконец: – О да!»

Господи, мысли об Элизе так и роились у него в голове. Как он от них устал!

С другой стороны, Поппи иногда гладила его по голове, целовала, порой даже позволяла его языку проникнуть в рот. Но она никогда не отвечала на ласки Флетча.

Поначалу он относил это на счет неопытности своей юной жены, но прошел год, затем второй, а Поппи по-прежнему оставалась совершенно безразличной к сексу. В постели она ни разу не шевельнулась, ни разу даже не порозовела, не говоря уже о том, чтобы выкрикнуть «Да, да!» в любовном экстазе. И Флетч изменил свое мнение. Теперь он был абсолютно уверен, что Поппи не нужна его любовь. Поэтому несколько месяцев назад он перестал бывать в ее спальне. Жена промолчала, он тоже ничего не сказал. Наверное, в глубине души она была рада, что избавилась от надоевших ласк, и даже изрядно повеселилась по этому поводу с подружками.