Люси Монро - Лунное пробуждение
В сопровождении эскорта будущая супруга пересекла подъемный мост. Внимание сразу привлекла живописная группа воинов. Они молча стояли на крыльце. Все, как один, сложили руки на груди и пристально, хмуро разглядывали запыленную и усталую англичанку. Один, самый высокий, выглядел особенно недовольным, даже озлобленным. Эмили постаралась отвести взгляд – уж слишком неприятным, даже пугающим казалось выражение лица этого человека. В красивых мужественных чертах явственно читалось страшное слово «ненависть».
Оставалось надеяться, что грозный шотландец не окажется одним из ближайших, доверенных советников мужа. Эмили внимательно осмотрела толпу, пытаясь увидеть вождя и господина. И лишь после того, как всадники подвели коня прямо к стоящим на крыльце воинам, стало ясно, что один из них и есть будущий супруг. Как же не хотелось этого признавать!
Оставалось лишь молиться, чтобы, чего доброго, вождем не оказался самый заметный, самый высокий и самый хмурый человек в центре толпы. Эмили едва заметно перекрестилась.
Воин сделал шаг вперед, и Эмили вознесла последнюю отчаянную молитву. Все оказалось напрасно. Надежды мгновенно рухнули: это он.
Не обращая на гостью внимания, человек знаком приказал всадникам спешиться и следовать за ним.
– А англичанку куда девать? – поинтересовался тот, который ехал рядом.
Будущий супруг лишь неопределенно пожал плечами и вошел в дом. Подобному поведению трудно было отыскать логичное объяснение, а уж тем более достойное оправдание, даже в том случае, если шотландец был сущим варваром, как полагала Сибил.
Какая удача, что на ее месте не оказалась Абигайл! Бог знает что могло бы случиться с хрупкой, беззащитной сестрой в этой холодной, враждебной стране. А может быть, правду знает не Бог, а сам дьявол?
Эмили прогнала прочь греховную мысль, однако так и не смогла избавиться от тяжкого предчувствия.
Глава 2
Конвоиры спешились. Тут же подбежали двое юношей и увели коней. Эмили тоже торопливо соскочила с измученной лошади – так неловко, что едва не упала. От долгого, с рассвета до заката, путешествия верхом ноги затекли, стали ватными и решительно отказывались подчиняться.
На глаза Эмили навернулись жалкие, беспомощные слезы. Пришлось побыстрее их смахнуть, пока никто не заметил. И вдруг на плечо ее легла теплая рука. Эмили удивленно оглянулась. Рядом стояла незнакомая молодая женщина. Наряд не оставлял сомнений: дочь клана, одна из Синклеров.
Незнакомка выглядела очень миловидной: темные вьющиеся волосы, широко поставленные, чуть раскосые бархатные карие глаза. Нетрудно было заметить, что она ждет ребенка: плед не мог скрыть выступающего живота. Эмили решила, что срок небольшой – месяцев пять, не больше.
Шотландка слегка поклонилась:
– Мое имя – Катриона, но все зовут просто Кэт. Нам с тобой предстоит стать сестрами.
Речь звучала очень непривычно: медленно, протяжно. Сильный акцент напоминал, как далеко на север закинула Эмили непредсказуемая судьба.
– Ты говоришь по-английски? – удивилась она и поклонилась в ответ, правда, довольно неуклюже. Тело все еще отказывалось слушаться.
– Как видишь.
– Очень рада познакомиться, Кэт. Меня зовут Эмили Гамильтон. Я дочь сэра Рубена.
Последнюю фразу Эмили произнесла по-гэльски.
– Я так и подумала, – просто заметила Кэт. – Как приятно, что ты говоришь на нашем языке.
– Поместье моего отца расположено на самой границе.
– Понятно. Мне было известно лишь то, что ты англичанка.
– А ты, случайно, не знаешь, куда я должна идти и что делать?
Полный жизни двор внезапно опустел; все воины куда-то исчезли.
– До свадьбы останешься со мной. Жаль, конечно, что у тебя не будет собственной спальни, но сейчас в замке нет свободных комнат. – Кэт виновато улыбнулась, и красивое лицо тут же вспыхнуло мягким светом.
Если все шотландские женщины были так же хороши, как Кэт, то стоило ли удивляться, что суженый проявил откровенное недовольство при виде невесты из Англии? Стараниями Сибил Эмили придерживалась не слишком высокого мнения о собственной внешности. Мачеха неустанно твердила не только о маленьком росте, но и о других ее недостатках.
Волосы падчерицы казались ей слишком курчавыми и в то же время недостаточно яркими. В отличие от роскошных блестящих черных кудрей шотландки локоны Эмили выглядели не то каштановыми, не то темно-русыми. Сибил нередко повторяла, что они так и не смогли выбрать себе подходящий цвет. Не нравились мачехе и глаза цвета лаванды. Разве бывают на свете сиреневые глаза? Эмили не раз приходилось слышать, что это знак свыше, причем знак недобрый. Но главным недостатком падчерицы Сибил считала мягкую, округлую фигуру. Откровенно женственные формы никак не соответствовали идеалам величественной сдержанности, аристократической скромности и многозначительной недоговоренности.
– А твой муж не будет возражать против моего присутствия? – уточнила Эмили, пытаясь отвязать седельную сумку непослушными, окостеневшими от долгого напряжения пальцами.
Кэт взялась помогать.
– Супруг погиб в бою четыре месяца назад.
Эмили не стала уточнять, в каком именно бою. И англичане, и жители южных равнинных земель Шотландии считали, что если горцы не воюют, то это всего лишь означает, что они готовятся к войне.
– Очень жаль. Прости. – Эмили сочувственно сжала руку новой знакомой. – А мое присутствие тебя не стеснит?
Скорее всего печальной вдове необходимо уединение.
– Нет, что ты! Буду очень рада. В замке порою так одиноко: ведь я здесь единственная женщина.
Так, значит, Кэт жила в замке? Эмили не знала, как отнестись к этой новости. Ведь там же жил тот самый хмурый воин, за которого ей предстояло выйти замуж.
– А что, в услужении женщин не держат? – Эмили наконец-то поняла, что имела в виду собеседница. И пришла в ужас.
– Несколько служанок есть, но все они приходят только утром.
– И никто не ночует в замке? – Эмили окинула взглядом внушительную башню. Вблизи это мощное, неприступное сооружение казалось еще массивнее, чем на расстоянии. И семья, и слуги могли разместиться свободно и с комфортом. – А кто занимает комнаты?
– Воины.
– Несколько необычно.
Кэт вздохнула:
– У нас здесь это в порядке вещей.
– Так что же, господин готовится к войне? Немного странно, что он не счел нужным даже поздороваться. Как будто и не заметил приезда невесты.
На самом деле вождь все заметил, да вот только реакция оказалась резко отрицательной. Эмили не захотела упоминать о явной грубости. Оставалось надеяться, что повелитель просто пребывал в дурном расположении духа, а вовсе не презирал англичанку откровенно и непримиримо, как об этом говорил хмурый колючий взгляд.
