Сара Ларк - Рай на краю океана
Да, он действительно ирландец, не единожды сказал Уильям, причем чуть резковато, когда оба банкира в очередной раз поразились отсутствию у него акцента. Его отец разводит овец в графстве Коннемара. Это подтвердило предположение, появившееся у Хелен сразу же, когда она услышала, как разговаривает Уильям. Он оказался отлично воспитанным молодым человеком, который никогда не опустился бы до ирландского диалекта.
— Но корни у вас английские, не правда ли? — поинтересовался один из банкиров. Он был родом из Лондона и, похоже, немного разбирался в ирландском вопросе.
— Семья моего отца приехала из Англии двести лет тому назад! — раздраженно объявил Уильям. — И если вы собираетесь говорить о переселенцах…
Банкир поднял руки, пытаясь успокоить собеседника.
— Простите, простите, друг мой! Вижу, вы патриот. Что же тогда прогнало вас с зеленого острова? Неприятности из-за этой истории с гомрулем?[1] Следовало ожидать, что лорды отметут это с порога. Но если вы сами…
— Я не крупный землевладелец, — ледяным тоном заметил Уильям. — Не говоря уже о графстве. Вполне возможно, что мой отец в некотором роде симпатизирует палате лордов, но… — Он закусил губу. — Простите, это к делу не относится.
Хелен решила сменить тему, пока этот сорвиголова не отреагировал еще более резко. В том, что касается его темперамента, он, без сомнения, ирландец. Кроме того, юноша поссорился с отцом. Вполне возможно, что это стало причиной для эмиграции.
— И теперь вы решили искать золото, мистер Мартин? — словно бы мимоходом осведомилась она. — Вы уже застолбили участок?
Уильям пожал плечами. Внезапно показалось, что он не очень уверен в себе.
— Не совсем, — смущенно ответил он. — Мне сообщили о некоторых местах, которые якобы очень многообещающи, но я еще не решил…
— Вам стоит найти себе партнера, — посоветовал старший из банкиров. — Лучше всего, если это будет опытный человек. На золотых приисках довольно много ветеранов, которые приняли участие в золотой лихорадке в Австралии.
Уильям скривился.
— Зачем мне партнер, который ищет десятилетиями и еще ничего не нашел? От такого опыта я готов отказаться. — Его светло-голубые глаза презрительно сверкнули.
Банкиры рассмеялись. Хелен же барские замашки Уильяма показались не к месту.
— Вы не так уж неправы, — заявил банкир постарше. — Но здесь почти никто не сумел сколотить состояние. Если хотите дельный совет, молодой человек, то забудьте о поисках золота. Лучше займитесь тем, в чем разбираетесь. Новая Зеландия — рай для того, кто хочет начать новое дело. Практически каждая профессия обещает больший доход, чем поиски золота.
«Вопрос лишь в том, учился ли этот юноша какой-то стоящей профессии», — подумала Хелен. До сих пор ей казалось, что это хоть и прилично воспитанный, но довольно избалованный отпрыск богатого дома. Посмотрим, как он отреагирует, когда натрет мозоли, пытаясь отыскать золото.
Глава 2
— Что это вы здесь делаете?
И без того раздраженное настроение Джеймса МакКензи вылилось на его сына Джека и его друзей, Хона и Мааку. Троица закрепила корзину на одной из кордилин[2], придававших подъезду к усадьбе Киворд-Стейшн экзотический вид, и упражнялась прицельно забрасывать в нее мяч. По крайней мере до тех пор, пока не появился отец Джека, чье недовольное лицо заставило мальчишек остановиться.
Они совершенно не понимали, почему он так разозлился. Ладно, садовник был бы не в восторге от того, что подъездную аллею превратили в игровую площадку. Он ведь так старается аккуратно разравнивать светлую гальку и ухаживать за цветочными клумбами! Мать Джека тоже любила, чтобы фасад Киворд-Стейшн выглядел представительно, поэтому тоже могла бы отреагировать резко, если бы увидела корзину для баскетбола и затоптанную траву. Но отец Джека обычно совершенно спокойно относился к подобным вещам. Мальчики скорее предполагали, что он поймает мяч, который только что упал к его ногам, и тоже попытается забросить его в корзину.
— Разве в это время вы не должны быть в школе?
А, вот откуда ветер дует! Вздохнув с облегчением, Джек радостно улыбнулся отцу.
— В принципе, да, но мисс Уитерспун отпустила нас. Ей нужно собирать вещи и все такое… для путешествия. А я даже не знал, что она едет с Курой.
На лицах мальчишек — как на веснушчатом Джека, так и широких коричневых маори — читалась радость по поводу того, что, судя по всему, их ждет еще несколько свободных деньков. А Джеймс готов был вот-вот взорваться. Хизер Уитерспун, молодая воспитательница, была гораздо более удачной мишенью для гнева, чем трое баскетболистов.
— Для меня это тоже новости! — проревел МакКензи. — Так что не спешите радоваться. Я быстро спутаю планы этой госпожи!
Теперь он действительно поднял мяч, бросил его в корзину и, к собственному удивлению, попал.
Монди, красивая трехцветная колли, следовавшая за ним по пятам, радостно подпрыгнула за мячом. Джек с трудом опередил ее. Даже страшно подумать, что будет, если она прокусит настоящий баскетбольный мяч, о котором он мечтал неделями, пока его наконец не прислали из Америки. Крайстчерч, ближайшее к Киворд-Стейшн крупное поселение, медленно превращался в настоящий город, но баскетбольной команды здесь еще не было.
Джеймс улыбнулся сыну, а Монди смотрела вслед мячу обиженно и в то же время с жадностью.
Джек подозвал собаку, погладил ее и с облегчением улыбнулся отцу. Очевидно, все снова в порядке. Отец и сын редко ссорились, они не только были очень похожи внешне — лишь рыжину в волосах и склонность к веснушкам передала Гвинейра по наследству своему сыну, — но и характером. Еще в раннем детстве, словно щенок пастушьей собаки, Джек ходил за отцом по пятам, по конюшням и загонам для овец, сидел в седле впереди него (причем не мог нарадоваться скорости), валялся на соломе с его собаками. К настоящему моменту тринадцатилетний паренек уже ощутимо помогал на ферме. Во время последнего перегона овец с летних пастбищ ему впервые разрешили ехать со взрослыми, и он был невероятно горд тем, что не сплоховал. Джеймс и Гвинейра МакКензи чувствовали то же самое. Оба каждый день радовались этому поздно родившемуся ребенку. Никто из них даже не думал о детях, когда после бесконечных лет несчастной любви, разлук, непонимания и превратностей судьбы они наконец-то сказали друг другу «да». Гвинейра тогда уже перешагнула сорокалетний рубеж, и никто не был готов к еще одной беременности. Маленького Джека, похоже, это ничуть не заботило, он даже слегка поторопился, увидев свет спустя семь месяцев со дня свадьбы, после совершенно безоблачной беременности и относительно легких родов.
