Жюльетта Бенцони - Талисман Карла Смелого
– Знакомы ли вы с госпожой де Гранльё?
– Которой? Графиней Элеонорой или ее невесткой?
Инспектор знал, что маркиза терпеть не может разговоров о возрасте, но в работе полицейских бывают моменты, когда нужно рубить сплеча.
– Думаю, речь идет о графине.
– Из-за того, что мы с ней близки по возрасту, не так ли? – осведомилась маркиза, и насмешливый огонек зажегся в ее зеленых, как молодые листочки, глазах. – Чтобы вы не теряли драгоценное время, скажу сразу: я с ней знакома. Точнее, была знакома, потому что вот уже много лет она больше не живет на улице Веласкеса, переехав после смерти сына в родовой замок в Франш-Конте. Она никогда не ладила со своей невесткой, англичанкой по имени Изолайн. Изолайн может жить только в Париже, Лондоне, Довиле, Ле-Туке, Биаррице или на Лазурном Берегу. После того как пять лет тому назад Клемана не стало, дамы разъехались окончательно. Но План-Крепен расскажет вам о них гораздо...
Голос маркизы внезапно охрип, и она замолчала. Как продолжать разговор о какой бы то ни было истории – великой истории всех народов или истории любого жителя их квартала – и обойтись при этом без План-Крепен, этой живой энциклопедии? Невозможно!
– В ожидании, пока мадемуазель вернется, мы попробуем вспомнить все, что вспомнила бы она, – улыбнулся инспектор и успокаивающе коснулся рукой руки маркизы. В его жесте промелькнуло даже что-то вроде нежности. – После того как не стало... Клемана, вы так сказали?
– Да, сына Элеоноры. Жить этим дамам вместе стало невозможно. Изолайн носила только придворный траур – две недели в черном с головы до ног, а потом сразу переоделась в светлое. И после похорон, а они проходили в Гранльё, она дала понять свекрови, не прибегая к сложным иносказаниям, что будет естественно, если та, потеряв дорогого сына, будет молить Господа снизойти к ее горю и забрать ее как можно скорее на Небеса, воссоединив их обоих и положив конец скорби, какая совсем неуместна при том образе жизни, какой ведут в особняке на улице Веласкеса. Повторю, что после всех этих событий прошло пять лет. Могу еще добавить, что Изолайн продолжает вести светский образ жизни, что внучка часто гостит у бабушки. Теперь вы знаете о них столько же, сколько и я.
– Для начала просто прекрасно. А могу я спросить, какое впечатление вы сохранили о графине?
– Об Элеоноре? Чудесная женщина, разве что немного застенчивая. Смерть Клемана тяжело подействовала на нее, и, конечно, она не смогла противостоять более сильной воле своей невестки. Она всегда была очень доброжелательна, очень расположена к людям. План-Крепен тогда просто кипела! О Господи! Нет, все-таки ничего у нас не получится! – вздохнула маркиза, и в голосе ее послышалось искреннее огорчение. – План-Крепен знает гораздо больше, чем я!
– Полагаю, что мадемуазель уступила своему природному любопытству. Да и нюх у нее, как у настоящей ищейки. И немалое мужество, которое помогает справляться с неблагоприятными ситуациями. Кухарка принцессы Дамиани, снабжающая, по всей вероятности, Мари-Анжелин всевозможными сплет... всевозможной информацией во время утренней мессы, сообщила инспектору Соважолю, что в это утро они не виделись. Госпожа Генон, так зовут кухарку, решила, что План-Крепен заболела, и собиралась зайти и навестить ее, но, когда служба шла к концу, вдруг услышала возле исповедальни шум, обернулась и увидела священника, который бежал бегом, а за ним со всех ног мчалась ваша План-Крепен. Повинуясь лишь своей отваге и любопытству, подруга вашей компаньонки тоже последовала за ними. Но, к сожалению, она была слишком тепло одета и не смогла соревноваться с длинноногими и хорошо натренированными бегунами. Однако ей удалось заметить, что сначала мнимый священник, а потом и Мари-Анжелин свернули на улицу Бьенфезанс, но, когда до нее добежала и сама госпожа Генон, она увидела там только мусорщиков и проходящий автобус. Госпожа Генон предположила, что ее подруга опоздала из-за экстраординарных...
– Да, она, в самом деле, опоздала. Я слышала, как они препирались с Сиприеном, но ничего экстраординарного в этом не было, они ссорятся раз двадцать в месяц, так что я не придала их перепалке никакого значения.
– Опоздание и стало экстраординарным моментом. Войдя в церковь, мадемуазель Мари-Анжелин, очевидно, заметила, что в исповедальне кто-то есть – для такого раннего часа случай редкий, – и решила тоже исповедаться. Ну а что случилось дальше, можно только догадываться...
– Не мог же убийца госпожи де Гранльё действовать совершенно бесшумно? Как она была убита?
– Соважоль, осматривая исповедальню, установил, что решетка бокового окошечка была поднята, одежда убитой сохраняла запах хлороформа... Хлороформ позволил убийце... перерезать горло своей жертве, а потом убежать...
Госпожа де Соммьер невольно вздрогнула при этих словах и поплотнее закуталась в большую кашемировую шаль.
– Какой ужас! Бедная женщина! Так План-Крепен побежала ловить это чудовище? Что за безумная идея!
– Не могу с вами не согласиться. Ваша компаньонка обожает встревать в рискованные ситуации, не задумываясь о последствиях. Она мгновенно начинает действовать, вместо того чтобы хоть секунду подумать.
Ланглуа поднялся, собираясь откланяться. Но перед уходом все-таки задал еще один вопрос.
– Вы, конечно, сообщили обо всем Видаль-Пеликорну?
– Почему "конечно"? У него и без нас забот хватает, к чему беспокоить его по пустякам? Ничего необычного не произошло, через час Мари-Анжелин будет дома.
– А убийство? Нет, все-таки произошло очень много необычного! И я бы сильно удивился, если...
– Я тоже, – раздался голос Адальбера Видаль-Пеликорна из вестибюля.
В следующую минуту он появился в библиотеке, заполнив своей долговязой фигурой все пространство и излучая покой и умиротворение. Он без лишних слов обнял старую даму, которая тут же с укором поинтересовалась:
– Каким образом вы оказались здесь?
– Я? Проходил мимо. Надеюсь, тетушка Амели, вы не забыли, что Альдо поручил мне присматривать за вашим домом?
– Надеюсь, Альдо вы еще не звонили?
– Пока еще не звонил, но...
– Никаких "но"! Сначала посмотрим, как будут развиваться события.
– В любом случае я пробуду у вас до тех пор, пока господину главному комиссару не станет хоть что-то известно. Мне почему-то не хочется оставлять вас одну.
Комиссар поцеловал руку госпоже де Соммьер и направился к двери, но с порога обернулся.
– У вас есть выбор, дорогая маркиза! – сказал он. – Если вам кажется, что ваш гость занимает в библиотеке слишком много места, я могу прислать вам двух своих людей, как делал раньше, стараясь обеспечить вашему племяннику Альдо Морозини спокойное выздоравление. У меня найдется множество желающих услужить вам. Слух о стряпне вашей кухарки распространился по управлению со скоростью света. Просто отбоя не будет от охотников.
