Селеста Брэдли - Соблазнительная обманщица
Поблизости почти никто не живет, так что ее никто не услышит и не увидит. Это ведь ненадолго. Джек вот-вот должен вернуться со своих плантаций на Ямайке.
Колин округлил глаза:
— Эйдан де Куинси, самый примерный ученик Итона, собрался нарушить правила? Мне сообщить принцу-регенту, что конец света близок?
Тот серьезно посмотрел на него:
— Это ради Джека.
Моментально перестав насмешничать, Колин кивнул:
— Только ради него.
Глава 2
Ну хорошо, он решил прятать ребенка у себя в комнатах до тех пор, пока не вернется Джек, но клуб «Браунс» не случайно славился своим превосходным обслуживанием. Старший слуга, Уилберфорс — управляющий и вообще капитан корабля, — был не из тех, кто позволяет мышке поселиться в бельевой, и уж тем более он не допустил бы женщину любого размера в такой бастион мужчин, как клуб «Браунс». Ни жен ни матерей — ни даже поломойку для отдраивания ступенек.
Уилберфорс был высокий мужчина с орлиным носом и черными глазами, зоркость которых тоже была орлиной. Добавьте к этому копну антрацитово-черных волос и элегантную сине-золотую ливрею — и перед вами предстанет генерал, который прекрасно командует своим войском. Всевозможные лакеи и уборщики выполняли его распоряжения неукоснительно, не болтая и не медля. Это было одним из важных плюсов клуба: никаких нахальных комментариев, никаких проволочек, никаких обид из-за того, что ты забыл обратить внимание на чью-то новую прическу.
Только безупречное внимание — и ни единого пронзительного возгласа, который нарушил бы спокойствие.
Мелоди в кармане не поместится. И как жаль, что погода настолько хорошая, что он без плаща.
— Ты иди первым, — сказал Эйдан Колину. — Отвлеки Уилберфорса, пока я буду проводить малышку через холл.
Колин покачал головой:
— Ты до него даже не доберешься. Разве ты не заметил швейцара?
Честно говоря, Эйдан совершенно забыл об этом типе. Он с привычным равнодушием входил в клуб через открывшуюся дверь, не видя, кто распахивает ее перед ним.
— Точно. Его не обойдешь.
Колин задумался, постукивая пальцами по скрещенным рукам.
— Кухня!
— А разве там не полно поваров и прочих? Уже почти время ужина.
— Вот именно. Они будут слишком заняты, чтобы что-нибудь заметить. Я ее понесу, а ты пойдешь рядом со мной, чтобы нас заслонить. Если кто-то проявит любопытство, просто одаришь их чарующим взором. У тебя это получается.
Эйдан покачал головой:
— Нет, так умеет только моя мать.
Колин бросил на него странный взгляд:
— Ты так думаешь? — Тут он пожал плечами. — Ну, все решено. Идем.
Как это ни странно, начало операции прошло именно так, как предсказал Колин. Работавшие на кухне не обратили на них никакого внимания, снуя по кухне с кастрюлями, сковородами и большими кусками жареного мяса.
Однако удача длительной не бывает. Впереди, в кафельном коридоре, ведущем от кухни, послышались знакомые шаги, по-военному четкие.
— Черт! — прошептал Колин. — Уилберфорс на марше!
Движимый непонятным жертвенным порывом, Эйдан оставил малышку у Колина:
— Уноси ее, пока я буду его отвлекать.
Привычная насмешка во взгляде приятеля сменилась уважением, но ничего ответить он не успел: Уилберфорс вышел из-за угла, так что он едва успел отпрыгнуть назад, в тень.
— А, вот вы где, Уилберфорс! — Эйдан зашагал к нему, подняв руку и размахивая ею — энергично и, как он запоздало понял, нелепо, ибо управляющий никак не мог бы не заметить его присутствия.
Этот человек дураком не был. Как бы возмутительно ни вели себя его «подопечные», никто ни разу не видел, чтобы он терял свое безмятежное спокойствие. Даже в тот раз, когда престарелые члены клуба, лорд Бартлз и сэр Джеймс, чуть не подрались из-за какого-то шахматного хода… Ну, наверное, это все-таки было преувеличением. Как рассказывали, Бартлз оторвал свои подслеповатые глаза от доски, чтобы гневно посмотреть на Джеймса и объявить его последний ход «бессмыслицей». Джеймс более или менее сразу же отреагировал ударом своей палки об пол и даже иронически хмыкнул. Конечно это произошло много лет назад, когда оба джентльмена были намного моложе и были полны сил и энергии.
— Да, милорд? Чем я могу вам служить?
Эйдан беспомощно воззрился на управляющего. Надо срочно что-то придумать! Он открыл рот.
— Джек… То есть я хотел сказать, лорд Джон Редгрейв… должен приехать уже через несколько дней.
Уилберфорс даже глазом но моргнул.
— Да, милорд. Его комнаты ожидают его, они полностью готовы. Ясно. Конечно. Э… видите ли…
— Проклятие!
— Дело… дело в… в обезьяне, — Уилберфорс не пошевелил ни пальцем, даже не двинулся, но Эйдану показалось, что желтоватое лицо управляющего чуть побледнело.
— Обезьяна, милорд?
Эйдан кивнул с несколько чрезмерной радостью:
— Да. Обезьяна. Она тоже едет.
— В клуб, милорд?
На секунду на шее Уилберфорса напряглись жилы. Для этого слуги такая реакция была равнозначна воплю возмущения и отчаяния.
Эйдан подтвердил:
— Да, совершенно верно. В клуб «Браунс». — Разумеется, он попадет в ад, тут сомнений нет. Бедняга Уилберфорс. — Так что есть необходимость в… э-э… бананах.
Уилберфорс кивнул:
— Понимаю, милорд.
Его бледность стала менее заметной. Похоже, мысль о бананах оказала успокаивающее действие. Они стоят дорого, но их всегда можно купить. Клуб сохранит свою репутацию заведения идеального обслуживания. Эйдан рассеянно кивнул, слыша у себя за спиной какие-то подозрительные звуки.
… — И еще нужны фланелевые пеленки.
А это еще откуда? У него в голове одни младенцы!
— Пеленки, милорд? Для… — Неужели Уилберфорс содрогнулся? — Обезьяне нужны пеленки?
Взяв обескураженного управляющего за локоть, Эйдан сумел развернуть его обратно в сторону коридора.
— Обязательно. Много-много пеленок. Просто гора. Прачечная прежней уже не будет.
Шатающийся и понурый управляющий двинулся по коридору. Эйдан уже начал надеяться, что тот повернет за угол и исчезнет, но он тут же снова повернулся — и на его застывшем лице промелькнула тень уныния.
— Милорд, а вы не знаете…
Эйдан задергался от нетерпения. Позади него были ясно слышны звуки детского голоса.
— В чем дело, Уилберфорс?
Управляющий неуверенно пробормотал:
— Милорд, а это… это очень большая обезьяна, как выдумаете?
У Эйдана чуть дернулись губы, но он без труда спрятал улыбку. Позади него Колин невольно фыркнул.
— Боюсь, что она огромная. Самая крупная из всех. Гиббон по сравнению с ней малютка.
Уилберфорс понимающе кивнул, повернулся и слепо побрел обратно по коридору. Его обычно решительные шаги стали гораздо неувереннее.
— Приятного вам вечера, милорд.
Казалось, он никак не может прийти в себя.
Эйдан проводил его взглядом, а потом поспешно вернулся к приятелю и девочке. Она разрумянилась, и глазенки у нее радостно блестели, а в рот малышка засунула золотые карманные часы Колина. И весело помахала ему рукой. Эйдан растерянно заморгал:
— А это гигиенично?
— Наверное, нет, зато подействовало. — Колин встревоженно посмотрел на него. — А ты его чуть до родимчика не довел? Бедняга может и не оправиться.
Эйдан хмыкнул:
— Зная Уилберфорса, можно предположить, что к тому моменту, когда будет объявлен ужин, он уже приготовит лучшее в мире помещение для обезьяны.
Колин ухмыльнулся:
— Не сомневаюсь.
После этого они со своей собственной маленькой обезьянкой хладнокровно поднялись по черной лестнице на пятый этаж.
Колин, конечно, начал ворчать:
— Проклятущие длинные лестницы! Как на Монблан поднимаешься.
— Не переигрывай, — хмыкнул Эйдан. — Ты и несешь-то всего ничего.
Ему нравилось то, что его комнаты расположены высоко и вдали от остальных. Большинство членов клуба спустились ниже из-за возраста. Их предпочтения определили выбор Эйдана.
— А почему именно твои комнаты? Почему не мои? Они ближе!
— На моем этаже живет только старый Олдрич. Он глух как пень. И кроме того, комнаты Джека находятся как раз под моими, и пока его нет, мы можем шуметь сколько угодно.
Колин шумно вздохнул, но спорить перестал.
Клуб «Браунс» когда-то был одним из лучших заведений, служа великолепным убежищем для отцов и сыновей самых знатных семейств Англии: изысканным, с аристократическим укладом, неспешными карточными играми и прекрасным табаком.
Табак по-прежнему остался очень недурным, но само заведение с годами утратило свои прежние достоинства. Респектабельность стала скучной, а изысканность — аскетической. Хотя обеденные и карточные комнаты оставались величественными в духе прошедшего века — с высокими потолками и стенами, обшитыми темным деревом, — в них было тихо и пустынно.
