Барбара Картленд - Свет луны

Взяв Неому за руку, Перегрин произнес:

— Пожалуйста, Неома, помоги мне. Ты никогда меня не подводила. И я не поверю, что ты способна подвести меня сейчас.

Трогательные нотки в голосе Перегрина и мольба в его глазах заставляли Неому сделать то, о чем просил брат. Еще с детства она обожала его. Несмотря на год разницы в возрасте, временами они были так близки, как бывают близки только близнецы.

Неома всегда была практичной, в то время как Перегрину было свойственно безрассудство. Она была младше брата, но старалась, особенно после смерти родителей, опекать его и помогать во всем. Конечно, план брата ужаснул ее, но она была обязана либо принять участие в задуманном преступлении, либо найти другое решение.

Немного подумав, она произнесла:

— Ты же знаешь, дорогой, я всегда помогу тебе. Но в то же время не могу не сказать, что твой план страшит меня.

— Мне он тоже не нравится, — сказал Перегрин. — Но разве есть еще другой выход из данной ситуации? Чарльзу так стыдно, что он даже не осмеливается прийти к нам и посмотреть тебе в глаза.

— Представляю, что он чувствует, — ответила Неома, — возможно, в будущем он не будет столько пить. Я часто спрашиваю себя, что заставляет вас так много пить.

— Нет, ты не представляешь, что творится с Чарльзом. Он готов убить себя, как только подумает, что в руках у него было десять тысяч фунтов.

— Теперь поздно об этом говорить, — возразила Неома. — Но неужели это действительно необходимо, чтобы я ехала с тобой в гости к маркизу?

— Да, это совершенно необходимо, — ответил Перегрин. — Тебе только придется держать себя так же, как Аврил, то есть в некотором роде тебе нужно будет притвориться, что ты такая же, как все те женщины, которые там будут.

— Но ведь Аврил — артистка! Разве я смогу играть роль артистки, если ничего в этом не смыслю? — спросила Неома.

Вид у Перегрина был несколько растерянным.

— Тебе не надо играть никакую роль, — сказал он, — ты должна постараться вести себя так, как будет вести себя Аврил.

— Не… понимаю…

Поднявшись, Перегрин подошел к окну и посмотрел на дикую яблоню во дворе, затем сказал:

— Конечно, я, может быть, и смог бы пойти без тебя, но ты мне будешь нужна. Я чувствую, что если мне не удастся самому найти эту проклятую расписку, то, возможно, это сделаешь ты.

— Не ругайся, милый, — постаралась успокоить брата Неома, — я же пообещала, что поеду с тобой. Просто ты должен точнее объяснить мне, как я должна притворяться, на кого должна быть похожа.

— Мы с Чарльзом абсолютно уверены, что никто не догадается, кто ты на самом деле, — сказал Перегрин, — на этом приеме ты должна быть не в качестве моей сестры, а как моя подруга. У маркиза тоже будут подруги. Приемы, которые устраивает маркиз, известны, как говорится, на всю округу.

— Чем же так прославились эти приемы? — спросила Неома.

Перегрин ничего не ответил, однако через минуту Неома опять спросила:

— А зачем маркиз попросил вас привезти с собой своих подруг, если у него самого достаточно таких женщин?

— Пойми, Неома, прием у маркиза будет не совсем таким, каким ты представляешь. Женщины-гостьи, в основном это артистки или что-то вроде того, приедут без своих компаньонок, которые обычно сопровождают молоденьких особ на балах и приемах. Все будут свободны в своих действиях и смогут делать то, что захотят.

— А-а-а… начинаю понимать, — сказала растерянно Неома, — однако вряд ли я смогу подойти для подобного приема.

— Ты права, этот прием совершенно не для таких, как ты, — согласился Перегрин, — однако никто, кроме нас с Чарльзом, не будет знать, кто ты на самом деле. Ты постараешься держаться все время рядом со мной и как можно меньше говорить. Никто и не заметит тебя, в особенности маркиз.

— Почему ты так считаешь? — быстро спросила Неома.

— Потому что всем известно, что маркиз любит ухаживать за женщинами, которых в Лондоне называют «женщинами высшей пробы».

Перегрин опустил глаза. Неома смотрела на брата с озадаченным видом.

— Ты имеешь в виду, что они самые… известные артистки в Лондоне?

— Что-то вроде этого.

— Вот будет здорово, если я увижу Марию Фут или Китти Стивенз, — сказала Неома. — Мне так всегда хотелось посмотреть на них в жизни.

Она улыбнулась и продолжала:

— Я никогда не была в театре, хотя ты и обещал, что сводишь меня туда.

— Мы обязательно сходим в театр, если вернемся из Сита с распиской в кармане.

— Так называется имение маркиза?

— Ну конечно же! — сказал раздраженно Перегрин. — Пора бы тебе уже знать, что Сит — один из самых известных загородных особняков Англии.

— Извини, Перегрин, но в книгах, которые мне приходилось читать, об этом ничего не говорилось.

— Ну а теперь тебе предоставляется возможность все увидеть собственными глазами. Говорят, особняк действительно прекрасен. Ведь даже сам регент бледнеет от зависти каждый раз, когда гостит у маркиза.

— В таком случае мне будет очень интересно посмотреть на Сит, хотя я и буду чувствовать себя не в своей тарелке среди королевского великолепия.

Вдруг она воскликнула:

— Боже мой! В чем же мне ехать, у меня нет ни одного нарядного платья!

— Ты и так прекрасно выглядишь, — заметил Перегрин, — я же тебе уже сказал, что никто не станет обращать на тебя внимания… Однако подкраситься бы тебе не мешало, например, покрасить губы.

Неома посмотрела на него широко открытыми глазами и спросила:

— Я должна это сделать, потому что артистки гримируются и пользуются косметикой?

— Все представительницы высшего света пользуются косметикой, — заметил Перегрин, — надеюсь, хотя бы это тебе известно?

— Я никогда не задумывалась об этом. Когда мы жили в поместье, мне не надо было ничего делать со своим лицом. А здесь, в Лондоне, я не вижу никого, кроме тебя и Чарльза.

— Мы купим что-нибудь подходящее для тебя, — ласково заметил Перегрин. — А ты, может быть, найдешь что-нибудь в вещах мамы? Я знаю, что она иногда пользовалась пудрой.

Для Перегрина было неудивительно слышать все это от Неомы: она всегда витала в облаках и не имела понятия о моде, ее не волновало, как она выглядит. Он не учитывал тот факт, что с момента гибели их родителей в дорожном происшествии Неома все время жила в поместье и общалась только с ним. Когда он привез ее в Лондон, стало ясно: чтобы хорошо одеваться и появляться в обществе, для них обоих денег не хватит. Кроме того, он не смог бы попросить кого-либо быть компаньонкой его сестры. Перегрин не был законченным эгоистом, поэтому решил, что, как только он попадет в высший свет, тотчас найдет друзей и для Неомы. Однако в Челси она жили уже три месяца, а «закрепиться»в обществе пока лишь удалось одному Перегрину. Он надеялся, что новые друзья скоро начнут приглашать его в гости. Время же для представления Неомы в обществе еще не пришло, хотя девушка была привлекательна.

Глядя на нее сейчас, как будто видел ее впервые, он отметил про себя, что она действительно привлекательна, очень привлекательна. Он вспомнил, как месяц назад Чарльз сказал: «Знаешь, Перегрин, Неома день ото дня становится все очаровательней. Вот увидишь, она будет настоящей красавицей!»

Тогда Перегрин даже засмеялся, эта мысль показалась ему невозможной. Теперь же он подумал, что Чарльз был прав. В Лондоне Перегрин видел много привлекательных женщин, и сейчас он понял, что если Неому одеть соответствующим образом, сделать ей модную прическу, то она могла бы посостязаться с самыми изысканными модницами.

— Вот что я скажу тебе, Неома, — произнес Перегрин, — я дам тебе две гинеи, чтобы ты как-то смогла принарядиться и выглядела бы соответственно предстоящему приему у маркиза.

— Я постараюсь не подвести тебя, — заверила Неома, — вот увидишь, тебе не будет за меня стыдно. Взяв две гинеи, она сказала:

— Я знаю, что ты с трудом выделяешь мне эти деньги, поэтому я постараюсь потратить как можно меньше. Куплю новые ленты, чтобы как-то обновить свои платья, и губную помаду. Возможно, среди маминых вещей что-нибудь найдется, хотя я привезла с собой в Лондон только некоторые из них.

— Ты же понимаешь, что мы не можем себе позволить нанять экипаж и отправиться за мамиными вещами в поместье, — заметил Перегрин.

Неома утвердительно кивнула головой.

— Если бы мы только могли! Как бы прекрасно было опять увидеть сад, правда, сирень уже отцвела. На деревьях и кустах гнездятся птички, а дикий олень, наверное, скучает без меня.

— Да, если бы мы оказались дома, то увидели бы, что там все без перемен, — быстро проговорил Перегрин. — А теперь, Неома, прошу тебя сосредоточиться на том, что нам предстоит сделать послезавтра.

— Неужели мы действительно поедем на Дерби?

— Собственно, маркиз устраивает прием по случаю этих скачек. Сит находится в десяти милях от Лондона и всего в пяти — от Эпсом-Даунс.