Марша Кэнхем - Железная роза

Глава 13

Джульетту разбудил острый запах. Открыв глаза, она увидела огромный сапог, расположившийся прямо у нее под носом.

А потом увидела и лицо своего брата Гейбриела, который насмешливо смотрел на обнаженное тело спящего Вариана Сент-Клера. Заметив, что сестра открыла глаза, Гейбриел шепнул ей:

— Ну, теперь мне понятно, почему мы с Джонасом не смогли найти тебя прошлой ночью.

Джульетта широко зевнула и потянулась, потом приподнялась на локтях.

— А как же сейчас вам это удалось?

— Натан рассказал мне, что произошло сегодня утром на борту «Розы». Не обнаружив тебя дома, я подумал, не сюда ли ты отправилась… хотя, признаться, — помолчав, добавил Гейбриел, — не ожидал увидеть тебя в такой компании.

Бросив хмурый взгляд на брата, Джульетта встала, отряхнула с тела прилипший песок и мох и направилась к воде.

Гейбриел перестал обращать внимание на сестру. Вариан Сент-Клер занимал его сейчас гораздо больше.

Вариан проснулся, услышав их голоса. Он узнал голос Гейбриела Данте и попытался в полумраке пещеры обнаружить свою брошенную в спешке одежду. Светлую рубашку он обнаружил на темной зелени мха, но Гейбриел опередил его и поднял ее острием своей шпаги.

— Уверен, что мы еще не имели чести быть представленными друг другу, — светским тоном произнес Гейбриел, передавая ему рубашку на кончике шпаги, — но это и неудивительно. Моя сестра часто пренебрегает правилами хорошего тона.

Джульетта, подходя к ним, представила обоих:

— Вариан Сент-Клер, его светлость герцог Харроу. Мой брат Гейбриел Данте, титула, как и такта, не имеет.

Гейбриел отвесил герцогу церемонный поклон. Вариан не мог ответить ему достойно, поскольку лишь мятая рубашка прикрывала его чресла.

Джульетта натянула рубашку, потом отыскала бриджи.

— Твоя забота о моем самочувствии согревает меня, дорогой братец.

— А тебя еще нужно согревать? — Брат выразительно взглянул на Вариана, неподвижно сидевшего на мху. — Он вообще-то может говорить? Или тебя привлекла именно его неразговорчивость?

— Я вполне в состоянии говорить, — холодно заявил Вариан. — Но вы появились так внезапно, и…

— И теперь вы в смертельной опасности, потому что я, угрожая вам шпагой, заставлю отправиться к алтарю?

Вариан напряженно старался придумать достойное возражение, хотя на самом деле именно такая ужасная картина мелькнула у него перед глазами.

Гейбриел не стал дожидаться, пока светлейший герцог соизволит произнести хоть слово. Он насмешливо посмотрел на сестру.

— Боже мой, Джолли, если бы ты вышла замуж за этого глухонемого, то стала бы герцогиней, правда?

— Чтоб тебя сам черт кастрировал, — возмутилась Джульетта, — да еще при этом прихватил твой язык! А меня пусть лучше вываляют в смоле и перьях, чем я буду терпеть твои мерзкие шуточки. Да и разве тебя самого, дорогой братец, никогда не заставали без штанов?

— Но всем и так известно, что мужчины — похотливые животные, но ты… — Он потрогал свой нос. — Ты — хитрая лиса, все мужики считали, что единственный клинок, способный тебя заинтересовать, висит у них на перевязи, Джульетта сердито прищурилась:

— Если не хочешь освежить память встречей с моим клинком, то лучше держи язык за зубами и никому ничего не рассказывай.

— Ах вот как! И что же я получу за свое молчание, дорогая сестренка?

— Два глаза без синяков и две ноги без переломов.

Гейбриел сначала поджал красивые губы, как бы что-то Прикидывая, потом улыбнулся:

— Честная сделка, все учтено. Позвольте помочь вам, ваша светлость, отыскать штаны?

— Сам справлюсь! — Прорычал в ответ Вариан.

Данте пожал плечами и убрал шпагу в ножны.

— Я подожду снаружи, ладно? Даю вам время на прощальный сладкий поцелуй.

Джульетта швырнула брату в голову сапог, но он ловко увернулся и поспешил к выходу из пещеры. Вариан в это время уже натягивал панталоны, и по его нахмуренным бровям девушка поняла, что его все происшедшее совсем не обрадовало. В слабом свете она не могла разглядеть, что его губы побелели от гнева. Тонкие аристократические ноздри трепетали, челюсти были плотно сжаты, а на висках бились голубые жилки.

— Просто любопытно, что произошло бы у вас там, в Лондоне, если бы мужчину и женщину обнаружил голыми кто-нибудь из членов ее семьи?

— Их поженили бы скорее всего в течение недели, если только это не был бы сам король с дояркой.

— Даже если мужчина герцог?»

Вариан отвел взгляд:

— Будь он герцог, граф или даже барон, он постарался бы откупиться. Если, конечно, у него совсем нет чести.

— А вы — человек чести, ваша светлость?

Герцог посмотрел Джульетте в лицо:

— Уверяю вас, я готов отвечать за свои действия, — Женившись на мне?

Он медленно выпрямился и сухо произнес:

— Буду счастлив обсудить все детали с вашим отцом, как только получу аудиенцию.

— Не спросив сначала меня?

В полутьме она могла только заметить, как блеснули его глаза. Потом он потупился, очевидно, досадуя на себя за то, что попал в такую очевидную ловушку, и, возможно, на нее, за то, что она ее так умело расставила.

— Конечно. Мисс Данте, не окажете ли вы мне честь…

Джульетта рассмеялась и не дала ему продолжить:

— Я даже не подумаю выходить за тебя замуж, пока не увижу два солнца на одном небе. Да и тогда причина должна быть гораздо, гораздо серьезнее того, что мы голышом провели пару часов вместе. Это маленькое приключение доставило удовольствие нам обоим, и давай оставим все как есть. Или может быть, вы, ваше сиятельство, надеялись таким образом покорить меня и сделать своей союзницей?

— Мои дела с вашим отцом не имели к этому никакого отношения, мадам! — возмутился герцог.

— Значит, вы бы отказались и сказали: «Нет, нет, не стоит беспокоить его сейчас», — если бы я, вся пылая от смущения, отвела вас к нему сегодня утром и стала настаивать, чтобы он выслушал вашу просьбу о заключении мира?

Вариан потряс головой, уже совсем ничего не понимая. Слишком быстро попадал он из одной нелепой ситуации в другую.

— Нет, нет… Я… Я сомневаюсь, что был бы в состоянии встретиться лицом к лицу с вашим отцом сегодня утром. Тем более убедить его подчиниться эдикту короля. Гром и молния, женщина… — Сент-Клер в волнении взъерошил волосы. — Ты была права! После того, что случилось на борту «Аргуса», я совершенно не уверен, что хочу убеждать его в этом. Я даже скорее склонен призвать его и всех других пиратов и каперов, охотящихся в этих водах, и дальше совершать свои вылазки, плюнув на этот эдикт. И бить испанцев так, чтобы Испания никогда не смогла прийти в себя.

После этого заявления на некоторое время воцарилась такая тишина, что слышно было только, как капает вода со стен пещеры.