Милли Крисуэлл - Неограненный алмаз

Пруденс почувствовала себя так, будто ее ударили.

Уезжает! Брок уезжает! «Нет! – крикнуло что-то в ней. – Скажи ему. Скажи ему, что ты его любишь». Но гордость не позволила ей произнести то, о чем молило сказать сердце.

– Ты всегда говорил, что рано или поздно уедешь, – выдавила она, как только овладела собой. – Я этого ждала.

– Конечно, ждала, – чуть помедлив, хмуро кивнул он. – Очень ждала. Я никогда не надоедал леди, если она этого не хочет.

– Брок, я...

В этот момент в комнату вошел Моуди. За ним следовал городской шериф Честер Пибоди. Моуди мгновенно понял, что его вторжение чему-то помешало, и смущенно перевел взгляд с Брока на Пруденс.

– Мисс Пруденс, этот джентльмен хотел бы с вами поговорить. Он сказал, что это срочно.

Шериф Пибоди был невысоким крепким человеком с красным носом – независимо от погоды – и слегка выпученными глазами.

Шериф снял шляпу и, ступая вперед, любезно улыбнулся:

– Извините за вторжение, мисс Даниелс. – Он чуть кивнул Броку. – Но у меня к вам неотложное дело.

Еще одно дело? Замечательно. Все плохие новости всегда приходят вместе. Выпрямившись, Пруденс поднялась.

– Что у вас, шериф? Должно быть, это и в самом деле серьезное дело. Когда я просила вас приехать разобраться с кражей моего скота, вы так и не появились.

Щеки шерифа покраснели, и он смущенно кашлянул.

– Не надо вести себя так вызывающе, мисс Пруденс. – Он достал из кармана какой-то документ и вручил ей: – Я только выполняю свои обязанности.

Пруденс достала из кармана очки, протерла стекла кончиком фартука и водрузила их на нос.

«Мы, нижеподписавшиеся, требуем, чтобы мисс Пруденс Даниелс немедленно покинула свое ранчо. Мы считаем, что на этом ранчо мисс Даниелс дает приют женщинам сомнительного поведения, а это идет вразрез с христианскими ценностями. Мы считаем, что действия мисс Даниелс несут угрозу морали и благосостоянию общества».

Пруденс быстро пробежала глазами подписи. К своему удивлению, она обнаружила, что в списке представлена большая часть города.

Увидев, как побледнело ее лицо, Брок взял бумагу и быстро пробежал ее глазами. Его лицо исказила ярость.

– Что за чушь! Что это вы принесли, шериф? Честер Пибоди нервно сжал в руках шляпу.

– Я только выполняю свою работу. А моя работа – служить интересам общества.

– Эта бумажка не имеет никакой законной силы. Все, что вы можете вручить, – это вызов в суд, но он должен быть выписан судьей.

– Окружной судья будет послезавтра. А откуда вы столько знаете о законах? Мне сказали, что вы – управляющий, мистер Питерс.

– Я не всегда был ковбоем, шериф. Когда-то я был адвокатом с солидной практикой.

Пруденс в изумлении опустилась на софу. Адвокат! Брок Питерс был адвокатом?

Моуди, для которого это не было новостью, повернулся к шерифу:

– Брок знает толк в законах. Так что послушайте его.

Честер в замешательстве пригладил свои взъерошенные волосы.

– Но Джекоб Морган сказал, что эта петиция полностью законна. Он сказал, что единственное, что мне нужно, – это вручить бумагу.

Пруденс сузила глаза:

– Так это работа Джекоба Моргана? Шериф кивнул, и Брок фыркнул:

– Я должен был сразу сообразить, что все организовано этим ублюдком.

– Мистер Морган только выразил то, что думают все граждане, мистер Питерс. И когда окружной судья вернется в город, мы сделаем бумагу полностью законной. Как нам жить в Абсолюшене, решает большинство горожан. Так было всегда, и так будет всегда.

Брок взял шерифа за шиворот и потащил из комнаты.

– Передайте каждому тупому жителю Абсолюшена и ублюдку Моргану, что мисс Даниелс и все женщины на этом ранчо смогут себя защитить. Если судья пришлет повестку в суд, у них будет профессиональный адвокат.

Глаза Пруденс стали круглыми от удивления.

– Я думала, ты собрался уезжать. Моуди чуть улыбнулся:

– Брок говорил мне, что никогда не отказывался от дел, какими бы сложными они ни были.

От этих слов Пруденс почувствовала себя уязвленной. Брок остается не из-за нее. Но все-таки остается.

После того как Моуди и шериф покинули комнату, Брок повернулся к Пруденс.

– Я останусь представлять твои интересы в этом деле, если ты дашь свое согласие. Никогда не думал, что мне придется вспомнить профессию адвоката.

Пруденс хотела спросить, что прервало его адвокатскую карьеру, но его лицо было слишком хмурым, и она не осмелилась напоминать ему о прошлом.

– Не понимаю, чего Джекоб хочет добиться, выживая меня с моей земли. Он уже владеет почти всем в округе.

У Брока были свои догадки на этот счет, но он не стал высказывать их вслух.

– Я буду снова жить в комнате твоего отца, Рыжая. Я уже достаточно хорошо знаю Моргана и думаю, что рядом с тобой должен постоянно кто-нибудь быть для разного рода неожиданностей.

– Да, конечно. – С того момента, как в ее окно влетел камень, Пруденс не покидало чувство тревоги, хотя она и старалась всячески его скрыть. В окно мог влететь не только камень, но и пуля.

Подняв шляпу, Брок двинулся к двери.

– Ты можешь не бояться моих непрошеных вторжений, Рыжая.

Пруденс молча проводила его взглядом, раздумывая, способна ли она сама удержаться от непрошеных вторжений.

– Вы подписали петицию мистера Моргана? – спросила Арабеллу Каролина Таунсенд, ставя на стол чашку, и потянулась за кусочком сахара. – Я поставила подпись с большим удовольствием. В самом деле, эта Даниелс собрала у себя всякую дрянь.

У Арабеллы округлились глаза. Так это Джекоб – автор петиции?

– Не может быть! Это сделал Морган? Очень странно. – «Более чем странно», – подумала она, пытаясь понять причины, побудившие Джекоба начать поход против столь привлекательной девушки. Судя по всему, он имеет денежный интерес. Но только ли? Джекоб был ненасытен во всем – в деньгах, за обеденным столом и в постели.

Маргарет Лауэри надула губки:

– Пора от них избавиться – от Пруденс и ее ужасных женщин. – Слово «женщин» было произнесено с отвращением. – Они появляются в городе каждое воскресенье и каждый раз идут прямо по главной улице. Когда я в последний раз шла в церковь, мне пришлось выбрать другую дорогу, чтобы Лулу с ними не встретилась. Не хватало еще, чтобы мой ребенок видел перед собой такой пример!

Арабелла знала то, что знал весь город и не знала только мать Лулу – что другой такой стервы, как ее Лулу, Абсолюшен не видел за всю свою историю. Но стоит ли лишать людей иллюзий?

Арабелла любезно улыбнулась:

– Но я думаю, это хорошо, что своих подопечных мисс Даниелс водит в церковь. Все-таки Божий храм предназначен и для святых, и для грешников.