Марси Ротман - Плененное сердце
Смягчившаяся в тот же миг Колби приветствовала доктора с благодарностью за то, что он откликнулся на ее просьбу, и провела его в гостиную.
Разница между доктором Лоуренсом и деревенским мясником, как она называла доктора Рида, была разительной. Консультант из Лондона, мягкий и участливый, умело отвлекал Мэтью монотонным речитативом, делая это так легко, будто знал мальчика много лет. Обследование было проведено так быстро и уверенно, что искусство доктора Лоуренса не вызвало сомнений даже у Колби.
— Где вы нашли эту мазь, моя дорогая?
— Я не могла найти здесь эвкалипта, — ответила она. — Пришлось использовать вишню, но боюсь, это довольно жалкая замена.
Доктор Лоуренс ободряюще улыбнулся.
— Я сделала мазь, использовав записи в тетради своего отца, куда он записывал случаи применения природных лекарств во время его военной службы в Индии.
— Это многое проясняет, — одобрил доктор. — Я знаком с аюрведической системой медицины и часто использую ее для лечения своих пациентов. Леди Мириам описала ситуацию вполне определенно, и я захватил с собой немного смолы эвкалипта и некоторые другие лекарства.
Колби облегченно вздохнула. Несмотря ни на что, она не навредила Мэтью.
— Я дам тебе кое-что, чтобы ты смог заснуть, Мэтью, — мягко сказал доктор. — Не беспокойся, я еще какое-то время побуду здесь.
Доктор показал на дверь, и Колби вслед за ним вышла из комнаты.
— У него гангрена, и нога плохо срослась, однако я не сомневаюсь, что все обстояло бы гораздо хуже, если бы не вмешательство леди Браунинг, — сказал Лоуренс, успокаивающе похлопывая Колби по руке.
— Доктор Рид хотел ампутировать ногу. Я была не права, откладывая это решение? — Колби все еще чувствовала себя виноватой.
Было очевидно, что доктор Лоуренс находится в затруднительном положении. Он взглядом искал поддержки у Нэвила и Тарна.
— Говорите со мной, — настаивала Колби, раздраженная тем, что доктор оглядывается на мужчин.
— Вы не поняли меня, моя дорогая, — спохватился Лоуренс. — Я не люблю судить своих коллег, особенно сельских, но некоторые доктора слишком спешат с ампутацией.
— Моя жена — само нетерпение, — вмешался Нэвил, пытаясь извиниться за резкость Колби. — Пожалуйста, поставьте свой диагноз.
— Для окончательного диагноза мне необходимо больше времени, но я думаю, что если Мэтью достаточно силен и мне хватит умения, он выкарабкается.
Колби поняла, что доктор Лоуренс уходит от ответа, внезапно ее охватила слабость, закружилась голова.
Заметив, что она теряет сознание, доктор Лоуренс успел подхватить ее. Нэвил принял ее из рук доктора и, шагая через ступеньку, отнес наверх и положил на первую кровать, какая попалась по пути. Доктор последовал за ним.
— Уильям, моя жена ждет ребенка, — сказал Нэвил. — Ты должен убедить ее, что она нуждается в посторонней помощи.
— Налей мне выпить, Нэвил, будь хорошим мальчиком, — улыбнулся доктор, выталкивая его за дверь, а затем вернулся и сел на кровать.
— Я бы не рекомендовал все эти переживания даме в вашем положении, — сказал он осторожно.
— Скажите это моей судьбе, доктор, — горько ответила Колби. — Кроме этого несчастного случая с моим братом, есть еще один человек, который хочет убить меня и мою семью.
— Да, я знаю. Нэвил рассказал мне, когда мы случайно встретились по дороге сюда, — доктор Лоуренс излучал симпатию. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вашему брату, а вы, моя дорогая, должны думать только о ребенке. Позвольте вашему мужу и капитану Мэйтлэнду разобраться с этим негодяем.
— Вы плохо меня знаете, доктор Лоуренс, — усмехнулась Колби. — Я не перекладываю свои проблемы на чужие плечи.
— Я отдаю должное вашему характеру и исключительным способностям, — начал доктор, осторожно выбирая слова, — но упрямство, в любом случае, не относится к достоинствам.
Колби засмеялась. Этот человек, несмотря ни на что, начинал ей нравиться. Он понимал все ее трудности, возможно, не одобрял ее непримиримость, но и не осуждал.
— Я не вижу причин для тревоги, леди Браунинг, но должен предостеречь вас и призвать к умеренности, — сказал он, заканчивая осмотр. — Вы созданы, чтобы вынашивать детей, и родите Нэвилу здорового ребенка. Но не искушайте судьбу. Вы устали, вам нужен отдых.
Колби кивнула и поблагодарила его. Послеполуденная дремота, всегда бывшая ее проклятьем, неожиданно показалась самым естественным делом. Она уснула чуть ли не до того, как доктор вышел.
Он спустился вниз по лестнице и собрал всех, кроме Марка, в столовой.
— Состояние молодого Мэтью очень плачевное, — начал он. — Я не хотел говорить об этом в присутствии леди Колби, но спасение ноги весьма проблематично.
Нэвил украдкой пробрался в спальню и сел на стул рядом с кроватью, с нежностью наблюдая за спящей Колби. Впервые с той ночи на яхте он видел ее такой беззащитной, не прикрытой доспехами. Почему им так трудно достичь мира и взаимопонимания, спрашивал он себя, более, чем когда-либо, чувствуя безнадежность своей любви.
Он все еще не мог прийти в себя после перекрестного допроса, учиненного ему матерью и Сильвией Рэйнрайтер, когда ему пришлось выдать им несколько упрощенную версию того, что произошло в прихожей. Он вынужден был признать, что допустил грубый промах. Неужели он так никогда и не усвоит простую истину, что Колби нельзя диктовать, что она все всегда будет делать по-своему?
— Почему у меня такое чувство, что ты пасешь Колби, как пастух? — проницательно поинтересовалась его мать. Характером ее сын пошел в нее — он чересчур прямодушный и никогда не станет таким дипломатом, каким был его отец.
— Броули, дорогой Нэвил, всегда было для Колби тотемом, — доверительно пояснила ему мисс Рэйнрайтер. — Ее отец очень любил это место, тосковал и страстно мечтал вернуться сюда. В то время, когда она росла в Индии, оно стало для нее символом, своего рода маяком.
Голос Колби вернул его к действительности.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Она вздрогнула, увидев его так близко.
— Я пришел заключить мир, по крайней мере, до тех пор, пока не будет пойман Пэнэман и Мэтью не станет чувствовать себя лучше, — он произнес это нескладно, запинаясь.
— Сколько раз я должна тебе повторять, что не нуждаюсь в твоей помощи? — Она оттолкнула его руку, когда он хотел помочь ей подняться с кровати.
— Я уже усвоил, что тебе никто не нужен, и обещаю, что тихо исчезну, когда минует опасность, — сказал он, стараясь быть рассудительным. — Что бы ты ни задумала, Тарн и я в твоем полном распоряжении.
