Барбара Картленд - Желание сердца
— Куда ушел герцог, Вайолет? — обеспокоенно спросила Корнелия.
— О, в Париже джентльмен может отыскать множество мест, чтобы убить время, ваша светлость, — ответила девушка. — Хаттон рассказывал мне о барах, где продают шампанское. Здесь неподалеку их несколько, и конечно же, есть театры, в точности как «Эмпайр» в Лондоне.
— Если только герцог не ожидает меня в апартаментах мадам де Вальме, — тревожно добавила Корнелия.
Но беспокоилась она напрасно. В огромной, заполненной орхидеями гостиной, сидели за кофе всего лишь Рене и Арчи. Корнелия рассказала им о своих страхах.
— Сюда приходят только в назначенный мною час, — спокойно сообщила Рене. — Мне доставило бы неудобство присутствие гостя в то время, когда я не готова принять его или занята разговором с кем-то другим. Герцог слишком благовоспитан, чтобы досаждать мне. Он приедет в десять тридцать, не раньше, не позже. Вы убедитесь, что я права.
Она оказалась права. За секунду до половины одиннадцатого Корнелия услышала от Мари, что приехал герцог. Рене запретила ей ждать в гостиной.
— Вам не следует показывать слишком большое нетерпение, дорогая, — сказала она. — Мужчины ценят только то, что достается им с трудом. Вы согласились поужинать с ним. На все остальное сегодня реагируйте с неохотой. Заставьте его ждать не меньше четверти часа. К тому же мне надо с ним кое о чем поговорить.
И пришлось Корнелии довольствоваться беспрестанным хождением из угла в угол по оранжево-золотой спальне и разглядыванием своего отражения в зеркале. Рене дала ей поносить новое восхитительное платье. Сегодня это был ярко-голубой атлас, по контрасту с которым ее волосы выглядели особенно темными, а глаза — необычными и притягательными.
В уши она вдела восточные серьги, которые, по словам Рене, князь купил у китайского купца, предложившего царскому двору украшения, принадлежавшие когда-то императору. С маленьких ушек почти до плеч спускался каскад аквамаринов, бриллиантов и рубинов. В гарнитур входило два широких браслета и перстень с огромным необработанным рубином, окруженным аквамаринами и бриллиантами, который она надела на тонкий палец.
И снова Корнелия сняла свое обручальное кольцо и надела длинные перчатки под цвет наряда. Еще вчера вечером она считала, что нет ничего лучше алого платья, которое было тогда на ней, а теперь ей казалось, что ярко-голубое еще прелестней.
Сегодня шляпку ей подобрали небольшую, украшенную перьями в виде венчика на затылке. В такой шляпке все внимание приковывалось к сияющим удивительным глаза. Потемневшие от радостного возбуждения, излучающие счастье, они притягивали к себе, мерцая на маленьком овале лица.
— Который час? — спросила она, наверное, в десятый раз.
— Почти без четверти одиннадцать — осталось четыре минуты, ваша светлость, — ответила Вайолет, а Мари, учившая англичанку, как причесывать хозяйку, рассмеялась:
— Когда любишь, время либо движется еле-еле, либо несется вскачь! Терпение, мадемуазель, у вас впереди много лет.
— Да, я знаю, что нетерпелива, — ответила Корнелия, — но часы наверняка отстают.
— Еще три минуты, ваша светлость, — строго сказала Вайолет, и Корнелия вновь прошлась по толстому ковру, шурша шелковыми нижними юбками.
В гостиной Рене разговаривала с герцогом.
— Я не совсем одобряю, что ты увозишь сегодня Дезире, — заявила она при его появлении.
— Почему, что-нибудь не так? — спросил герцог.
— Она очень молода. Своей лестью ты вскружишь ей голову. К тому же, как я сказала, она не для тебя.
— Разве я когда-нибудь утверждал противоположное? — поинтересовался герцог. — Я предложил даме поужинать, а ты делаешь скоропалительные выводы.
— Мой милый Дрого, я знаю тебя уже много лет, — парировала Рене. — Ты слишком обаятелен, таким, как ты, нельзя разрешать разгуливать по свету, подвергая опасности бедных женщин, которые попадают в их сети. Дезире, Kat я уже говорила, любит одного человека, и в один прекрасный день он сделает ее очень счастливой. Я не хочу, чтобы она ломала себе жизнь ради мимолетной причуды скучающего герцога.
— Скучающего? Кто говорит, что я скучаю? — спросил он, и Рене улыбнулась в ответ.
— Давай не будем чересчур углубляться, — сказала она. — Я только предлагаю тебе поискать развлечение в другом месте.
— А если я откажусь?
— Я не угрожаю тебе.
— Нет, но ты очень сурова, не правда ли, Блайд? — сказал герцог, призывая Арчи на помощь.
— Лично я всегда делаю то, что предлагает Рене, — сказал Арчи. — В конце концов, она неизменно получает то, что хочет.
— Возможно, на этот раз она будет разочарована, — сказал герцог, а затем, бросив взгляд через плечо и убедившись, что Корнелия не вошла в комнату, пока они разговаривали, тихо спросил: — Кто она, Рене?
— Кто? Дезире? Я уже говорила тебе — моя подруга.
— Откуда она родом? Почему я раньше о ней не слышал? Не может быть, чтобы такая красота оставалась незамеченной в Париже.
— Ты прав. Дезире в Париже недавно, но это все, что я расскажу. Впрочем, тебе не стоит особенно волноваться, так как совсем скоро она уезжает.
— Куда? Зачем?
— О Дрого, какой ты стал любопытный. Смотри, как бы я не начала задавать столько же вопросов. Например, почему ты снова здесь сегодня?
Герцога, однако, нельзя было подбить на спор.
— Я не позволю тебе разозлиться на меня или напугать, — сказал он с улыбкой, которая всегда смягчала самые твердые сердца.
— Где Дезире? Я хочу быстро ее увезти, прежде чем ты отравишь ее ум, настроив против меня!
Рене не стала больше ничего говорить. Она знала, что раздразнила его аппетит и усилила любопытство. В гостиную вошла Корнелия с высоко поднятой головой, ее серьги, покачиваясь, касались обнаженных плеч. Герцог поспешил ей навстречу с радостным восклицанием. Он поднес ее руку к губам и не отпускал дольше, чем полагается. Затем он сказал:
— Я голоден. Уверен, вы тоже. Поехали?
— Где мы будем ужинать? — спросила Корнелия. — В «Максиме»?
— Туда мы отправимся позже, если захотите, но сначала мне бы хотелось найти более тихое место, где можно поговорить.
При этом замечании Рене удивленно приподняла брови, а Корнелия почувствовала, как ее пронзил порыв радости. Он хотел поговорить с ней. Ведь это гораздо важнее, чем просто пофлиртовать?
— Это было бы чудесно! — воскликнула она, и ее глаза и голос выражали безудержную, неприкрытую радость.
Глава 11
— Думаю, сегодня мы поужинаем в «Ля Рю», — сказал герцог, когда они отъехали в закрытой карете от дома Рене.
— Это будет… как говорят по-английски… очень здорово, — ответила Корнелия, изображая акцент, звучавший даже для ее уха весьма привлекательно.
