Шэна Эйби - Синеглазая ведьма
Но за желанием исполнить как можно лучше роль мудрого правителя скрывалось нечто большее, что было еще хуже, чем воспоминания о слезах Сары. Райфл хотел эту девушку так, как никогда не хотел ни одну женщину, и это мучило его, жгло изнутри. Леонхарт понимал, что не должен позволить несбыточным мечтам помешать ему довершить начатое.
Строя планы завоевания замка, он держался подальше от своей заложницы, но не проходило ни дня, ни часа, чтобы он не думал о ней. Райфл говорил себе, что так будет лучше для них обоих. Что он – человек чести и должен позаботиться о репутации бедной девушки. Он старался не думать ни о чем, кроме того, что вскоре предстоит ему. Райфл знал: он должен сделать то, что собирался сделать. Даже если причинит этим боль Саре. Даже если она возненавидит его за это.
Черт побери, она и так уже ненавидела его. Райфл не должен забывать, что Сара считает его убийцей своего брата, и он ничего не может сделать, чтобы убедить ее в своей невиновности.
Мысль об этом больно задевала его. Почему-то очень обидно было сознавать, что девушка, о которой сам он думает с такой нежностью, считает его убийцей.
Райфл убеждал себя, что это глупо, что его вообще не должно волновать мнение Сары, которая ничего для него не значит. Не должна значить.
Она пришла к нему из другого мира – из мира волшебства и чудес, полузабытых сказок, слышанных в детстве. Он никогда не будет принадлежать этому миру. Так что лучше забыть обо всем и использовать Сару Рун так, как он планировал с самого начала.
Но, снова увидев ее перед собой сегодня, Леонхарт понял, что так и не смог излечиться от владевшего им сладкого безумия, что, отказывая себе столько дней во встречах с Сарой, он добился лишь того, что стал желать ее еще сильнее.
Райфл потянул девушку за руку, и Сара с неохотно сделала еще шаг в его сторону.
Как просто было бы добиться от нее всего силой, спрашивал себя, понимает ли Сара, какое действие оказывает на него ее близость. Нет, пожалуй, не понимает.
Если бы понимала, то наверняка не позволила бы ему стоять так близко, держать за руку, ощущая кожей прохладу ее ладони, вдыхая ее запах… она не знала, что способна сделать с ним, находясь рядом, не знала, что он теряет рассудок и не может думать ни о чем, кроме нее. Иногда Райфлу казалось, что она должна чувствовать его состояние, но он ясно видел, что это не так.
Что ж, может быть, головой Сара и не понимала, что происходит, но вот телом…
Райфл чувствовал, как дрожит ее рука, слышал, как учащается ее дыхание. Видел, что Сара старается не встречаться с ним взглядом и явно нервничает в его присутствии. И при виде ее волнения страсть его разгоралась еще сильнее.
Райфл знал, что должен отпустить руку Сары, позволить ей уйти, снова запереть ее в хижине и не приближаться, охраняя ее целомудрие и не давая поставить под угрозу свои планы, знал, что должен избегать ее в надежде, что когда-нибудь страсть отпустит его.
Но в то же время Райфл понимал, что напрасно мечтает об этом. И сейчас он получил самое яркое тому доказательство. Он не видел Сару несколько дней. Но желание быть рядом, слышать ее дыхание, ощущать ее прикосновение сводило его с ума. Сейчас он чувствовал себя так, словно не спал несколько ночей, ожидая момента, когда снова сможет увидеть ее.
Пальцы Сары вдруг сжали его ладонь, и Райфл чуть было не застонал от нахлынувших чувств.
«Отпусти ее. Отпусти немедленно!» – мысленно приказал он себе.
– Миледи, – сказал он, – мне кажется, нам следует поужинать вместе сегодня вечером.
Теперь Сара смотрела на него. Ресницы ее трепетали, в лице не было ни кровинки. В глазах застыла тревога и напряженное ожидание.
«Нет. Не делай этого».
– Нам надо поговорить, – сам по себе произносил язык Райфла, не повинуясь голосу разума. – У меня есть несколько вопросов.
– Я ведь уже сказала, я не помню расположения комнат…
– Я говорю не об этом, – сказал Райфл. – Хотя, возможно, сегодня вечером ты вспомнишь больше, подумав и поняв, что лучше уменьшить количество жертв, которые падут в этой войне.
Сара посмотрела вниз, на их сцепленные руки. В волосы ее была вплетена лента. Алая лента в иссиня-черных волосах. Райфл подумал невпопад о том, что это – цвета Леонхарта, красный и черный. И мысль эта доставила странное удовольствие, словно это делало Сару ближе.
Как будто, вплетя в волосы эту ленту, она специально подала ему знак: я твоя. Словно вся она, каждый дюйм ее женственного тела, эти невозможные глаза – все это принадлежало ему.
Райфл представил, как будет расплетать ее косу, погружая пальцы в мягкий шелк ее волос, струящихся поверх молочно-белой шелковистой кожи. А лента останется у него в руках. Красное и черное. Бархат и шелк. Страсть и желание, фантазии… что он почувствует, когда прижмет ее к своей обнаженной груди…
– Сегодня вечером я скажу то же, что говорю сейчас, – вернул его к реальности голос девушки.
– Что ж, значит, ты повторишь то, что уже говорила. Это ведь всего-навсего ужин, Сара.
И Райфл поклялся себе, что так и будет. Только ужин. И ничего больше. Только побыть немного с ней наедине. И потом, он снова сможет расспросить ее о замке. О Джошуа Руне… Он даст ей еще один шанс доказать, что она – не враг ему. Что он не ошибся, поверив в нее. Это ведь никому не причинит вреда…
– Что ж, увидимся вечером. – Райфл отпустил ее руку, и Сара почти бегом побежала к своей хижине. Двое охранников быстро двинулись за ней.
– Вечером, – пробормотал Райфл себе под нос, чувствуя, как сладкая дрожь ожидания охватывает его.
Его дом оказался таким же пустым, как ее убогая хижина, с удивлением отметила Сара. Но все же здесь было уютнее, так как присутствовали хотя бы лавки, на которых можно сидеть, стол, на котором можно есть, и даже шкафчик, где можно держать вещи – кожаные ремни, железные ножны, несколько ножей, сложенную стопкой одежду цветов Леонхарта. Целую полку занимала кольчуга, рядом лежал меч в ножнах.
И, конечно, кровать его была куда лучше и удобнее того, на чем приходилось спать ей. Она была сделана из дерева и аккуратно застелена теплыми одеялами. Сара поспешно отвернулась от кровати.
Райфл проводил ее к себе, не говоря ни слова, явно не собираясь начинать сразу этот самый важный разговор, для которого он якобы позвал ее сюда. Сара сильно сомневалась, что Райфл останется довольным ее молчанием по поводу карты, и в то же время была абсолютно не уверена, что сумеет хранить молчание под давлением этого человека. Но разве у нее был выбор? Она могла бы согласиться с Райфлом в том, что, если первый день нового тысячелетия все же не принесет им всем гибель, надо захватить Фьонлах как можно скорее и безболезненнее, избегая лишних жертв. Может быть, лучше спасти жизни людей, чем то, что она считала своей гордостью? Сара была уверена, как и все вокруг, что Джошуа не собирается отдавать замок, и будет удерживать Фьонлах столько, сколько сможет, что бы ни творилось вокруг.
