Джулиана Грей - В объятиях принцессы
– Он уснул в экипаже, – сообщил Сомертон, и в его голосе прозвучали необычные нотки. Что это? Радость? – Хороший малыш.
В комнату вошел камердинер и предложил Луизе отдохнуть. Она ответила, что должна вернуться в отель. Куинси остался на вилле. Он свернулся на кровати у Филиппа, ожидая, когда мальчик проснется. Когда она вышла на улицу, первые лучи солнца окрасили кирпичные дымовые трубы в ярко-красный цвет.
Теперь же под раскаленным полуденным солнцем старые камни виллы светились великолепием неоклассического стиля. В центре двора тихо журчал фонтан. Луиза выпрыгнула из экипажа первой и подала руку леди Сомертон.
– Спасибо, – холодно ответствовала графиня и посмотрела на белое крыльцо. – Где мой сын?
Луиза указала взглядом на окна третьего этажа.
– С ним все в порядке, – сказала она, – но сначала с вами хотел бы поговорить лорд Сомертон.
– Кто бы сомневался, – горько усмехнулась графиня.
Она проследовала за Луизой на виллу и вверх по широкой мраморной лестнице в комнату, которую Сомертон предназначил специально для этой цели. Здесь были два кресла и небольшой письменный стол. Когда графиня устроилась в кресле, Луиза подошла к двери графа и постучала.
– Войдите.
Он стоял у окна и пил кофе – полностью одетый и причесанный. Судя по розовому цвету щек, он только что побрился.
– Как она? – спросил он, не поворачиваясь.
– Измучена. Расстроена. Но вполне здорова.
Граф допил кофе и поставил чашку на блюдце.
– Тогда нам лучше перейти к делу.
– Вы все еще можете положить конец всему, – сказала Луиза. – Можете достичь разумного решения и позволить ее прошению о разводе пройти все инстанции без задержек.
Граф обернулся. Его шейный платок был завязан идеальным узлом, лицо оставалось непроницаемым, только брови слегка приподнялись.
– Откуда у вас эта информация, мистер Маркем? Работа Олимпии?
– Разве это важно?
– Вовсе нет. Но вы, должно быть, знаете, что принято только предварительное решение.
– А вы хотите помириться? Не могу поверить!
Сомертон взял сюртук со спинки стула и надел его.
– Конечно, нет. Но это аргумент, который можно использовать в споре.
Луиза покачала головой:
– А почему нельзя просто простить друг друга и расстаться по-дружески? Вам непременно надо ее уничтожить?
Сомертон озабоченно поправил манжеты и прошествовал к столику с напитками. Он налил себе бренди, одним глотком осушил стакан и направился к двери. Проходя мимо Луизы, похлопал ее по щеке своей широкой теплой ладонью:
– Дорогая, вы устали. Когда все закончится, вам непременно надо отдохнуть.
Она не могла этого вынести. Ей казалось, что две сильные руки схватили ее сердце и пытаются разорвать на части.
– Не делайте ей больно, – жалобно попросила она.
Граф отдернул руку. Открыв дверь, он помедлил, глядя невидящим взглядом перед собой.
– Я хочу сделать больно вовсе не леди Сомертон, – тихо сказал он.
Спустя двадцать минут Луизу вывел из задумчивости стук каблуков по мраморному полу. Все это время она стояла в холле и смотрела из окна в сад.
Обернувшись, она увидела графа Сомертона, быстрыми шагами направляющегося к ней. Его прическа осталась идеальной – волосок к волоску, шейный платок также являл собой вершину аккуратности. Только в лице не было ни кровинки.
– Все сделано, – сказал он и протянул ей сложенную бумагу. – Она написала записку. Берите мою коляску и поспешите. Возможно, он уже прибыл в отель.
Луиза взяла записку и положила ее в карман.
– Да, милорд.
Больше всего она страшилась этой встречи и не могла не думать о нем все время, с тех пор как Сомертон рассказал ей о своем плане во время поездки в поезде из Парижа в Милан. Коляска быстро катилась в город, и Луизе с каждой минутой становилось хуже. Да, она не видела Роналда почти десять лет, с тех пор как была длинноногой и нескладной девочкой-подростком, а он уже взрослым юношей, студентом Итона, богатым и блестящим. Тогда он вряд ли ее заметил, и сейчас ему едва ли придет в голову искать черты дальней родственницы в лице молодого секретаря своего злейшего врага – графа Сомертона.
Зато она его узнает. Его чары, красивое лицо, его магнетизм. И главное, не сможет забыть его статус – любимого внука герцога Олимпии.
Как она сможет сохранить при этом безразличие?
Если он еще не приехал, Сомертон велел ждать его в спальне.
Луиза удивилась. Как Роналд узнает, в каких комнатах они разместились, и как в них попадет?
Сомертон лишь рассмеялся. «Моя дорогая девочка, – сказал он, – это не проблема».
Как и велел Сомертон, она подъехала к заднему выходу из отеля. Там ее ожидал Сартоли.
– Английский лорд уже прибыл? – спросила она.
– Нет, синьор, – ответствовал итальянец и отдал ей ключи.
– Хорошо. Когда он приедет, скажите, что лорд Сомертон выписался из отеля час назад и был один. – Она дала управляющему гинею.
Тот поклонился.
– Лестница для персонала справа от вас, синьор, – сказал он.
– Спасибо. – Луиза стиснула в руке холодный металлический ключ и поспешила на шестой этаж, где находились комнаты, которые они занимали днем раньше. Теперь там было пусто. Немногие вещи, которые она и граф брали с собой, она отправила в Палаццо Анджелини, после того как Сомертон уехал в тосканский замок, где, по его сведениям, находились его супруга с сыном и лорд Роналд Пенхэллоу. Позолоченная мебель и тяжелые шторы могли быть в любом роскошном европейском отеле. Луиза задернула шторы в гостиной и перешла в спальню, где сделала то же самое, погрузив комнату в полумрак.
То, что надо.
Чем хуже ее разглядит лорд Роналд, тем лучше.
Часы на камине пробили два раза. Луиза устроилась в кресле, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
Граф Сомертон со стаканом в руке ходил взад-вперед по своей спальне. На прикроватном столике стояла маленькая вазочка с розами. Кто-то поставил ее в его отсутствие на столик у кровати, в которой он никогда не спал. Нежный аромат напомнил ему о Нортгемптоншире и Луизе, стоящей перед ним в кабинете и ожидающей поцелуя.
Он остановился в середине комнаты и уставился на пустой стакан. Пальцы сжимали ни в чем не повинный предмет так сильно, словно хотели раздавить его и изрезать осколками ладонь.
Пришло время расплаты. Он послал Луизу… Маркема за Роналдом, доверился ей со слепотой и безрассудством безнадежно влюбленного.
Вернется ли она?
Послеполуденное солнце проникало в окна спальни, выходившие на запад, а с ним – легкий бриз с реки. Вдали были видны красные черепичные крыши. Наверху его супруга играла с его сыном в прекрасной комнате, в которой было абсолютно все необходимое. Одно неудобство – комната была заперта снаружи. Если остановиться и прислушаться, можно услышать быстрое цоканье коготков по деревянному полу. Это проклятый пес Маркема бегает за мячиком, брошенным Филиппом. Маркем оставил собаку здесь. Значит, вернется. Может быть.
