Кейт Донован - Брак по завещанию
— Что? — Карвер побелел. — Не будьте глупцом, Райерсон. Крауны не допустят, чтобы «Шпора» вновь начала процветать.
— Я отправляю инструкции в Сан-Франциско немедленно. Всего доброго, сэр!
— Подождите! — Карвер схватил Джека за рукав, но, заметив, что тот угрожающе прищурился, тотчас отпустил. Отступив на шаг, банкир заговорил горячо и настойчиво:
— Рано или поздно вы продадите им ранчо, а когда вы это сделаете, то не получите и половины из тех денег, какие вложите в эту землю. Уолт заплатил бы вам хорошие деньги — таков был его план. Но вы приехали, да еще и вздули его парня. Не делайте еще одну ошибку, Райерсон, Краун сломает вас, если вы останетесь.
— Очевидно, что он уже сломал вас, — возразил Джек. — И как вы себя чувствуете? Вы не можете заслужить благодарность красивой девушки или заработать репутацию, основанную на умных банковских решениях, потому и предпочли стать лакеем при Крауне? Гордитесь тем, что угрожаете лишить беспомощную женщину ранчо, созданного дедом для нее? К сожалению, вы просчитались. Тринити Стэндиш не беспомощна. И она не одинока. Сообщите об этом Краунам. И скажите, чтобы убирались с моей дороги, иначе я сломаю их! — Схватив свою шляпу, он добавил с ироническим почтением:
— Всего наилучшего, сэр.
Он вышел из кабинета размашистым шагом. Кровь шумела у него в ушах. Никогда в жизни Джек не был в такой ярости, никогда не терял самообладания до такой степени.
Он подверг риску все свои сбережения в приступе безудержного гнева. Если он сию же минуту не заставит себя обдумать происшедшее, обдумать быстро и взвешенно, будет слишком поздно спасать положение. Нужно сделать Карьеру контрпредложение, достаточно убедительное, чтобы тот пересмотрел свое решение, — если он еще способен мыслить логически.
И какой-то частью своего разума Джек понимал, что, если потерпит в этом неудачу, ему следует вернуться к Тринити и настоять, чтобы она продала часть ранчо Крауну.
Она разгневается, для нее это будет непереносимо, однако в последние две недели он убедился, что в делах у нее светлая голова и что он, возможно, сумеет убедить ее поверить ему в последний раз.
Что бы то ни было, даже боль в ее глазах, все же лучше, чем потеря всех заработанных им денег до последнего пенни из-за такого абсурда, как кровная вражда между Стэндишами и Краунами.
Джек вышел на свежий весенний воздух и вдохнул его всей грудью. Это наверняка успокоило бы его взбудораженные чувства, если бы не Фрэнк Краун, который стоял, опершись на перила, с торжествующей ухмылкой на физиономии.
— Что-нибудь не так, Райерсон?
Руки Джека невольно сжались в кулаки, но он сдержал себя и даже усмехнулся.
Фрэнк захохотал:
— Только не говори мне, что внучка Эйба не вызвала у тебя улыбку. Если бы я провел с ней две недели наедине, улыбался бы от уха до уха.
— Ты как раз это и делаешь, — заметил Джек. — Что, позволял себе вольности с коровами во время перегона?
То-то у тебя ухмылка такая мерзкая.
— Мы оба знаем, с чего я ухмыляюсь, — парировал удар Фрэнк. — Еще до того, как банк закроется, я стану хозяином «Шпоры», а ты, поджав хвост, улизнешь в свой Бостон.
Джек подступил к Фрэнку ближе, с удовлетворением заметив, что в глазах у того промелькнул страх.
— Я решил остаться.
— Что? — Фрэнк наклонил голову набок, потом помотал ею из стороны в сторону. — Па говорил, что ты не такой дурак, чтобы позволить бабе разорить тебя, но я так и знал. В тот день на ранчо я понял, что она с тобой расправилась.
— В тот день на ранчо? — Джек пожал плечами. — Если память мне не изменяет, это я с тобой расправился, Краун.
Лицо у Фрэнка потемнело.
— У нас здесь не принято, чтобы хозяин нападал на гостя. Ты на меня тогда набросился неожиданно, иначе я бы тебя убил на месте.
— Убей сейчас, — предложил Джек. — У меня есть еще несколько минут до следующей деловой встречи. Вполне хватит времени уладить это дело.
— Ладно, ребята. Довольно, — послышался чей-то голос за спиной у Джека. — Я не позволю устраивать драки на улицах Стоктона, даже из-за такой красивой девушки, как мисс Тринити.
Джек повернулся и окинул шерифа пренебрежительным взглядом.
— Какое интересное совпадение во времени.
— Ничего в нем нет интересного, — заметил шериф. — Уолт Краун предупредил меня, что нынче утром здесь могут произойти неприятные события. Не понимаю, как он узнал, да и не желаю в этом разбираться. Я просто хочу, чтобы вы оба отправлялись по своим делам.
Джек пригляделся к выражению лица шерифа и решил, что тот не имеет представления о подлости, совершенной Краунами по отношению к Тринити и ее консультанту. Но даже если бы тот и знал, то ведь ничего противозаконного не сделано. Безнравственное, это да, но все в рамках закона.
— Мне необходимо отправить телеграмму, шериф. После этого я не останусь в городе ни минуты.
— Так поспешите ее отправить. А ты, Фрэнк? Отец сказал, чтобы ты немедленно отправлялся домой. Иначе плохо будет.
Настал черед Джека посмеяться над врагом.
— Надеюсь, ты по достоинству оценишь своего отца, Краун. За этот месяц он второй раз спасает тебе жизнь.
— Довольно, ребята. — Шериф поспешил встать между Джеком и разъяренным Фрэнком. — Не думаю, чтобы любой из вас хотел провести остаток жизни в тюремной камере. Уймись, Фрэнк, — добавил он негромко.
Фрэнк вроде бы собирался запротестовать, но вместо этого пожал плечами.
— Я уже получил сегодня все, что хотел, «Шпора» моя.
А это сейчас главное. Так что делай, что велит шериф, Райерсон. Отправляйся к своей шлюшке и сообщи ей, что потерял для нее ранчо. И передай ей кое-что от меня лично. Скажи ей…
Джек выбросил вперед левую руку и, крепко схватив Фрэнка за воротник, нанес ему сокрушительный удар в челюсть правой. Фрэнк перевалился через перила на грязную дорогу, но быстро вскочил на ноги и, рыча, кинулся на противника. Но шериф схватил Джека за руку и предостерег:
— Одно из двух, Райерсон. Либо ты уберешься отсюда, как я велел, либо проведешь сутки в камере. Уверен, что мисс Стэндиш будет волноваться, а может, и сердиться, ежели ты не вернешься домой к ужину.
— Мисс Стэндиш рада будет узнать, что я дал этому ублюдку еще один урок хороших манер, — заверил шерифа Джек, не сводя с Фрэнка настороженных глаз.
— В этом нет нужды. — Уолтер Краун словно возник из воздуха; его обветренное лицо было перекошено от злости. — Мой сын извинится, Райерсон. Верно, Фрэнк?
— Черт побери, па…
— Я сказал: принеси извинения! — Не дожидаясь ответа, Уолтер обратился к Джеку:
— Здесь нет ничего личного, Райерсон. Вы угодили в заварушку, которую надо было давным-давно уладить. Вам следовало уехать при первой возможности, но вы этого не сделали и потому стали участником событий — это бессмысленно отрицать. Но против вас и ваших родственников нет ничего личного.
