Дженна Питерсен - Желание герцога

— Да, — тихо произнес Саймон, открыв глаза, — думаю, со временем я смог бы полюбить ее.

Сногсшибательное открытие, но Саймон вдруг понял, что улыбается. Идея влюбиться в свою будущую жену оказалась действительно приятной. Впереди у них годы для того, чтобы ухаживать, при этом они будут делить одну постель. Это непременно будет интересным занятием.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Наоми. — Я счастлива. По крайней мере это лучше, чем было у матери с отцом.

При упоминании о родителях и их очень несчастливом браке все приятные мысли о Лиллиан улетучились. Теперь Саймон понимал все намного лучше. Правда обладает непонятной способностью объяснять необъяснимое.

— Да, отец… — пробормотал Саймон, покосившись в сторону Наоми.

Должен ли он рассказать ей то, что узнал? Старинная мудрость гласит, что ее, как женщину, необходимо защищать от подобных нетактичных тем. Но с другой стороны, как-то неправильно хранить такое в секрете. Если ему суждено узнать истинное лицо отца, почему Наоми не должна знать это? Они оба любили и уважали его.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила Наоми и нервно поерзала на стуле. — Саймон, что происходит?

— Ты знаешь, что я приехал сюда из-за приема, на проведении которого так настаивала мать. Но, кроме этого, было кое-что еще, что привело меня в имение, — медленно начал говорить Саймон.

Он все еще не был уверен, хочет ли раскрывать Наоми то, что узнал сам.

— Я так и думала, — кивнула Наоми. — Отец занимал важный пост, и, поскольку скоро начнется светский сезон, я подумала, что ты поехал сюда, чтобы разобрать некоторые его бумаги.

— Именно поэтому я сюда и приехал. Ты помнишь, какой беспорядок всегда царил в его кабинете?

— Боже мой, ну конечно, — мгновенно улыбнулась Наоми. — Этот беспорядок был и здесь, и в других домах. В Лондоне мать настояла, чтобы он оборудовал себе второй кабинет, где можно было встречать людей, потому что ее смущала его неорганизованность.

Саймон встал и подошел к окну.

— Первое, что я должен сделать, — сказал он, выглянув в парк, — привести в порядок его бумаги. Я думал просмотреть их сам, прежде чем другие работники сделают все остальное. Вообще я думал, что можно будет написать воспоминания о нем.

— Понятно. Однако, судя по твоему лицу, похоже, ты не рад тому, что нашел, пока разбирал его бумаги и письма.

— Что ты знала об отце, помимо того лица, с которым он представал перед публикой?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду под словом «лицо», Саймон, — пожала плечами Наоми, и в ней уже не было прежнего спокойствия.

— Я… я хотел спросить, что ты знала о нем как о реальном человеке? О таком, который не всегда бывает хорошим, порядочным или честным.

Теперь настал черед Наоми встать.

— Что ты хочешь сказать, Саймон? Ты в чем-то обвиняешь отца?

Саймон отпрянул назад. Ему непривычно было видеть гневное лицо сестры и дрожащие руки. Обычно Наоми была спокойной и собранной, ею владели счастливые эмоции, а не страх и огорчение. Однако при простом упоминании об отце и о его возможных секретах она впала в панику.

Неужели она уже что-то знала?

— Наоми, — начал Саймон, подходя к ней, — я лишь спросил…

— Ты намекал, — поправила она, отступая назад. — Намекал, что отец сделал что-то плохое. Я не хочу это слышать, Саймон. Прошлое лучше оставить в прошлом. Оставь его в покое.

С этими словами она повернулась и практически выбежала из комнаты, оставив Саймона смотреть ей вслед и размышлять, что же знает его сестра, что заставило ее так, испугаться.

Может быть, это что-то намного хуже того, что он сам уже раскопал.

Глава 18

Лиллиан сидела в библиотеке в кресле, стоявшем у камина. Ноги она поджала под себя, рядом стояла дымящаяся чашка чая. Это был рай.

Библиотека быстро становилась ее любимым пристанищем, потому что здесь были не только книги, питавшие ее любовь к печатному слову, но и воспоминания. Воспоминания о Саймоне, о страсти.

Когда она находилась здесь, она почти забывала настоящую причину своего приезда в имение и к человеку, за которого теперь собиралась замуж. Она почти забывала, что лгала ему и вводила в заблуждение во имя мести, забывала, что ей еще придется рассказать ему всю правду.

Почти забывала.

Лиллиан уже была готова отбросить в сторону беспокойные мысли и вернуться к книге. Но в этот момент дверь в библиотеку распахнулась и в комнату поспешно вошла леди Уэстфорд. Лиллиан встала, но Наоми, похоже, даже не заметила ее сначала. Она закрыла дверь и поднесла руку к губам, тяжело дыша, словно боролась со слезами.

— Миледи, с вами все в порядке? — шагнула вперед Лиллиан.

Наоми подскочила, поворачиваясь в сторону Лиллиан. В ее глазах Лиллиан успела заметить боль, огорчение и даже страх, но уже через секунду все исчезло, спряталось.

— О, я тебя не заметила, ты меня напугала, — рассмеялась Наоми, но это были лишь фальшивые отголоски ее приятного смеха.

— Ты была поглощена собственными мыслями, когда вошла, — ответила Лиллиан, положив книгу и направляясь к ней ближе. — Что-то не так?

— Нет-нет, — поспешно ответила Наоми, явно избегая взгляда Лиллиан и скользя своим взглядом по верхним полкам с книгами. — Я обожаю эту библиотеку!

Лиллиан долго смотрела на нее. Было понятно, что ее будущая невестка не хотела говорить с ней о том, что ее расстроило, но поскольку Наоми провела некоторое время наедине с Саймоном, Лиллиан чувствовала необыкновенный интерес…

Но она решила пока помолчать об этом и присоединилась к Наоми, разглядывавшей книжные полки.

— Библиотека чудесная. Совершенно точно, что это и моя любимая комната в доме, — поддержала она Наоми.

Библиотека, а еще бильярдная, о которой она не сказала Наоми, хотя от этой мысли у нее загорелись щеки.

— И у меня такие же ощущения. И Саймон ее тоже любит. — Лицо Наоми стало грустным, голос звучал приглушенно. — Он прятался здесь, когда был мальчишкой, иногда часами.

— А ты? — наклонила голову Лиллиан. — Ты здесь пряталась?

— Мне не очень надо было прятаться, — резко посмотрела на нее Наоми. — Думаю, для тебя не секрет, насколько напряженные отношения у моего брата с матерью?

— От меня не укрылось, что у них нет таких близких отношений, как у вас с герцогиней. — Лиллиан вздрогнула, ощущая неловкость.

— У матери есть на то свои причины, — смягчилась Наоми, — но Саймон страдал от этого.

— Но ведь вы очень близки, как только могут быть близки брат и сестра, — нахмурилась Лиллиан. — Значит, ее равнодушие не оказало на тебя пагубного влияния.