Барбара Картленд - Брак по расчету
— А теперь ты женился, — с горечью произнесла она. — Не обмолвился ни словом, даже не намекнул, что собираешься это сделать. Спасибо и на том, что о твоей свадьбе узнала не из газет. Ты не представляешь, как я переживала. Какое это было потрясение, какое унижение!
— Послушай, Фелиция… — предпринял граф еще одну попытку объясниться, но ее уже нельзя было остановить.
— Со дня твоей женитьбы ты ни разу у меня не появился. Я ждала, я страдала. Ни письма, ни весточки! Ты просто забыл обо мне.
— Я уже сказал тебе, — защищался граф, — я был занят.
— Чем занят? — продолжала нападать миссис Корвин. — Своей юной женушкой? Этим зеленоглазым существом, появившимся неизвестно откуда? Да, она пользуется успехом, но… — Фелиция секунду помолчала. Охваченная волнением, она не собиралась ни перед чем останавливаться и хотела высказать все до конца, — …но неужели ты не посвящен в то, что происходит за твоей спиной? Неужели ты не понимаешь, что она тебя дурачит? Женщина, которой ты дал имя, изменяет тебе…
— Замолчи! — Граф вскочил. — Как ты смеешь! — ледяным тоном произнес он. — Как ты смеешь говорить о моей жене подобные вещи! И кто тебе позволил говорить со мной в таком тоне? Я пришел, Фелиция, чтобы поблагодарить тебя за те приятные часы, которые ты мне подарила, и сообщить, что наши отношения не могут более продолжаться.
— Ты хочешь от меня избавиться? Нет, нет, Элтон! Этого не может быть!
— Послушай, Фелиция, к чему драматизировать? Ты прекрасно знала, что наши отношения рано или поздно придут к закономерному концу.
— Но я люблю тебя! Я не могу тебя отпустить! — вскричала миссис Корвин. — Я тебе нравилась. Я это знаю. Мы были счастливы, и ты часто говорил, что любишь сюда приходить, что ни к одной другой женщине не чувствовал большего влечения. Не мог же ты так быстро все забыть! Ты не посмеешь меня оставить, я тебе этого не позволю.
Ее слова и жесты были настолько напыщенные, что у графа исчезли последние сомнения — она играет. Как и все мужчины, Дроксфорд не выносил сцен и хотел покончить со всем как можно быстрее. Взглянул на часы. Они показывали одиннадцать, и он пожалел, что приказал кучеру приехать в половине двенадцатого.
Когда Фелиция, рыдая, бросилась к нему на шею, он стоял и размышлял, удастся ли нанять экипаж.
Кто-то громко постучал в парадную дверь.
— Ты не можешь так уехать! Ты не оставишь меня! — причитала она. — Не сегодня, только не сегодня!
Филиция прижалась к нему, заглядывая в глаза. Губы полуоткрыты. Когда-то это производило на него неотразимое впечатление.
Теперь же он разжал ее руки и ровным голосом произнес:
— Кто-то стучит в дверь…
— Наверное, какой-нибудь торговец. Пусть стучит. Ну, Элтон, дорогой…
Послышались голоса, дверь в гостиную открылась, и служанка сказала:
— Прошу прощения, мадам. Пришел какой-то человек. Говорит, что дворецкий его сиятельства. Он хочет его видеть.
— Ньюмен! — воскликнул граф. — Я спущусь вниз.
— Нет, нет, Элтон! Не уходи! — попыталась остановить его миссис Корвин.
Но граф уже спускался по лестнице.
Ньюмен ждал в прихожей. На его нахмуренном лице читалась тревога.
— Что случилось? — спросил граф. Он понял, что Ньюмен узнал у кучера, где ужинает хозяин. Понял и то, что дворецкий никогда не осмелился бы сюда приехать, если бы не чрезвычайные обстоятельства.
— Милорд, меня послала ее сиятельство. Она вернулась в ужасном состоянии, — сказал тихо Ньюмен.
— Вернулась? — резко переспросил граф. — Но она должна была ужинать дома.
— Нет, милорд. К ней приехала леди Мейхью и пригласила на ужин в Хэмпстед. Но ее сиятельство вернулась пешком и просила вас немедленно приехать, поскольку это очень важно.
— Что произошло, Ньюмен? — спросил граф, зная, что тот прекрасно осведомлен почти обо всем, что происходит в доме.
— Я не знаю, милорд. Думаю, вашему сиятельству следует поехать домой.
— Сейчас поедем.
Граф поднялся в гостиную, решив попрощаться с миссис Корвин. Увидев его, она бросилась к нему.
— Что-то случилось дома, — сказал граф. — Извини, Фелиция, но я не могу остаться.
— Ты не можешь уехать! Это невозможно! — Она заламывала руки. — Еще только одиннадцать часов. Ты должен остаться.
— Сожалею… — начал было граф.
— Я прошу тебя, — перебила его миссис Корвин и схватила за рукав. Этого граф терпеть не мог. — Есть причины, по которым я не могу отпустить тебя, — добавила она.
— Успокойся, Фелиция, — ледяным тоном произнес граф. — Дома необходимо мое присутствие. Полагаю, нам вообще больше не о чем говорить.
— Нет, есть о чем! Ты не можешь уехать! — закричала миссис Корвин.
Граф оттолкнул ее руку и вышел из комнаты. Сбегая по ступенькам, услышал ее приглушенные рыдания.
Граф вскочил в карету. Ньюмен уже сидел на козлах рядом с кучером. Карета помчалась.
Он был доволен, что дворецкий помог избавиться от затянувшегося скандального объяснения, иначе ему пришлось бы все-таки утешать Фелицию. И неизвестно, чем бы это все закончилось.
Но почему она так вызывающе вела себя? Все же она была достаточно опытна, чтобы не переступать границы дозволенного. В чем дело? Он всегда был щедр, и Фелиция понимала, что останется в этом доме до тех пор, пока новый покровитель не снимет ей другой. Тогда почему? Граф решил, что не позволит еще раз втянуть себя в такую неприятную ситуацию.
Мысли его вернулись к Карине. Почему она уезжала из дому? Кто такая эта леди Мейхью? Он никогда не слышал о ней. И что Карина выкинула на этот раз, да еще в столь позднее время?
Граф все еще размышлял над этим, когда карета подкатила к Дроксфорд-хаусу. Он вошел в холл.
— Ее сиятельство в библиотеке, — сказал ему Ньюмен.
Карина стояла посередине комнаты. Взглянув на ее бледное, испуганное лицо, граф понял, что дворецкий правильно сделал, приехав за ним.
— Что случилось, Карина?
Губы ее шевельнулись, но она не смогла произнести ни звука. На лице был написан такой ужас, какого он никогда ни у кого не видел.
— В чем дело? Чем вы так расстроены?
— Я втянула вас… в ужасную историю. Но… я не хотела. Я даже теперь… не понимаю… как это произошло. Пока я ждала вас… я думала… что не должна была его убивать. Я должна была… целиться в ноги. Но я… убила его. Я убила его, милорд, и все узнают… что это сделала я… потому что я обронила там свою брошь. Изумрудную брошь… с монограммой. Должно быть, она упала, когда он набросился на меня. — Голос Карины рвался. Она прошептала: — Простите меня… пожалуйста, простите.
Ее руки дрожали. Граф взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.
