Элоиза Джеймс - Во власти наслаждения
Шарлотта кивнула. Ей было очень трудно соединить все вместе — страстные черные глаза Алекса, разговор о неверности его жены и не покидавшую ее мысль, что сам Алекс будет ей изменять, как только они поженятся.
— Вы верите, — почти прошептала она, — что верность — это… когда не бываешь с другими после свадьбы?
Александр удержался, чтобы не рассмеяться. Значит, Шарлотта имела в виду измены, когда говорила о светских браках! Возможно, ее отец посматривал на сторону.
— Я полагаю, что только верность мужчины и женщины — основа брака, — убежденно сказал он. Взяв ее руку, он начал медленно и нежно гладить ее ладонь. — Я бы никогда не променял тебя на другую. — Он прижал ее руку к губам. — Честно говоря, у меня не осталось бы сил еще для кого-то. — Алекс наклонился, почти касаясь ее щеки.
Шарлотта снова отодвинулась.
— Вы говорили, что ищете няню, — неуверенно сказала она.
Почему все ее причины сейчас казались такими глупыми? Она чувствовала себя идиоткой.
В ответ Алекс притянул ее к себе и сильной рукой приподнял ей подбородок.
— Ты думаешь, я стал бы делать это с прислугой?
«Какой странный хриплый голос у него», — подумала Шарлотта. Она сглотнула и потрясла головой словно загипнотизированный кролик.
— Или это? — Он наклонился и прикоснулся к ее губам. Его губы ласкали медленно, соблазняюще, будто прося о чем-то…
По телу Шарлотты пробежала дрожь.
— Ты еще что-то хотела сказать, Шарлотта? — прерывающимся голосом спросил Алекс.
— А ты уверен, что не помнишь, что встречал меня раньше? — выдохнула она, прежде чем последняя разумная мысль исчезла из ее головы.
Александр слегка отстранился и посмотрел на нее.
— Милая, я никогда раньше тебя не встречал. — Он снова овладел ее губами. — Как бы я мог забыть такой нежный лоб? Или твои брови? — Он поцелуями отделял фразы одну от другой. — Или, — его голос стал мягким как бархат, — твои ресницы? Они такие черные на фоне твоих щек. Или твой упрямый носик?
В отчаянии Шарлотта отпрянула.
— Ты абсолютно уверен?
Алекс наконец осознал, что этот вопрос действительно для нее важен. Он заглянул ей в глаза.
— Я совершенно уверен, — подтвердил он. — Я бы никогда не смог забыть тебя. Как только я увидел тебя на балу, я понял…
Он замолчал, но Шарлотта догадалась: он понял, что хочет обладать ею. Он не помнил, что он уже ею обладал. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Алекс нежно смахнул ее.
— Какое это имеет значение, Шарлотта? В самом деле, разве наша первая встреча не принадлежит тому мифу о любви с первого взгляда? Почему бы не притвориться, что до этого бала мы не встречались, и к черту прошлое!
«О Боже!» — в отчаянии подумала Шарлотта. И еще одна слеза скатилась по ее щеке. Алекс нахмурился. Что такое? Почему ей так важно, когда он ее встретил? Он снова попытался вспомнить… хотя знал, что это бесполезно. До Италии он едва ли побывал на семи-восьми светских вечерах. А Шарлотта вообще не выезжала в свет до его отъезда в Италию. Он смотрел на нее, и, хотя она плакала, одного ее взгляда было достаточно, чтобы страсть взыграла в нем.
Шарлотта сделала попытку взять себя в руки. «Рассуждай разумно!» — приказала она себе. — Не будь мокрой курицей! Он забыл тебя. Вероятно, он забыл о случае на маскараде, потому что считал «ту девушку» проституткой, а это не то же самое, что спать с благородной леди. Но сейчас он говорит, что не будет бегать за девицами в садах. Он обещает!» А именно измены она и боялась. Она слабо улыбнулась, чем облегчила сердце Алекса.
— Прости, что я такая дурочка, — сказала она. — Я никогда не плачу!
— Ага, — сказал Алекс. — Видишь, я принимаю правильное решение. Ты будешь хорошей матерью для Пиппы, потому что это единственное, что ты умеешь делать хорошо.
Шарлотта улыбнулась.
— Но, Шарлотта, — серьезным тоном продолжал Алекс, — нам нужно в этом разобраться. Дело в том, дорогая, что ты, без сомнения, встретила моего брата Патрика. Мой отец всегда говорил, что мы похожи, как пара дуэльных пистолетов. — И в ответ на ее вопросительный взгляд добавил: — Они все черные, с серебряной отделкой.
Она снова улыбнулась. «Второй раз», — отметил Алекс.
— Наша няня не могла нас различить. Она ужасно обижалась, когда мы подшучивали над ней, что мы проделывали еще несколько лет назад. Если бы Патрик был здесь, в Англии, мы бы разобрались в этой путанице. А поскольку его нет, нам надо просто забыть об этом.
Шарлотта молча кивнула. Конечно, он абсолютно не прав. Она бы никогда, никогда не перепутала милую ямочку на щеке Алекса с чьей-либо еще. Или широкий разворот его плеч. Или надменно поднятые брови. Это были не просто черты лица. У нее был глаз художника — она видела не только лица, но одновременно и манеру себя держать. Может быть, потом, когда они поженятся, ей будет проще говорить о таких интимных вещах. И тогда она сможет рассказать ему, и он, возможно, даже посмеется над этим.
Алекс почувствовал, что она расслабилась. Он обнял ее и гладил ее мягкие локоны.
— Так ты выйдешь за меня? — прошептал он, прижимаясь губами к ее шее. — Потому что, думаю, я легко смогу полюбить тебя… и, возможно, ты меня полюбишь… и я смогу смотреть, как ты пишешь картины, и, может быть, у нас даже будет еще один ребенок — как Пиппа, только у него будет твой красивый ротик.
Шарлотта кивнула, прижавшись к его плечу. Алекс оттолкнул ее, его глаза смеялись.
— Ты что-то сказала?
— Да. Да, да, я выйду за тебя.
— А-а-а! — воскликнул Алекс, снова заключая ее в объятия. — Теперь ты — моя невеста. Знаешь, что это значит?
Шарлотта вздрогнула. Он собирается что-то сделать сейчас? Здесь, в китайской гостиной ее матери? Его губы опускались по ее шее все ниже, от чего у нее перехватывало дыхание. Тем временем его руки скользили по ее спине, заставляя тело непроизвольно прижиматься к нему. Они неловко столкнулись коленями, и Шарлотта хихикнула. Алекс с притворным гневом посмотрел на нее:
— Я заявляю тебе прямо сейчас, что хорошая жена никогда не смеется над своим мужем!
Шарлотта чувствовала легкость, и голова ее кружилась от счастья, его смеющиеся глаза придавали ей смелости. Она медленно провела изящными ладонями вниз по его крепкой смуглой шее и ниже — к мускулистой груди, точно так же, как делала это во время фейерверка.
— Мне нравится все, чему ты уже научил меня, — заметила она игриво.
— О, в самом деле, миледи? — прошептал в ответ Алекс. Его глаза вызывающе заблестели. — И как далеко ты зайдешь?
Шарлотта отдернула руки, засмеявшись от смущения.
— Теперь моя очередь! — заявил Алекс.
Он взял ее лицо в свои большие смуглые ладони. Они были так велики, что закрыли ей все лицо. И казались почему-то жесткими. Шарлотта, чуть повернув голову, поцеловала край его ладони.
