Дженнифер Эшли - Ее первая любовь

Эллиот молча кивнул. Что то, что другое – ему было все равно. В комнату ввалился Макгрегор, в каждой руке – по бутылке виски. За ним Камаль, пытавшаяся вырвать у него одну бутылку.

– Девочка моя, скажи этой женщине, чтобы она оставила джентльмена в покое. – Макгрегор остановился как вкопанный, когда его оживленные глаза наткнулись на ошеломленные лица двух дам. – О, миссис Дурпимпл. Уже уходите? Тогда отличного вам дня.

Когда он начал раскланиваться, Камаль все-таки удалось завладеть бутылкой, которую она торжествующе подняла над головой. Потом закрыла лицо шарфом и отвернулась к стене, чтобы не смотреть на дам, которые проходили мимо нее.

– Пойдем, Прунелла, – приговаривала на ходу миссис Далримпл. – Что они посеяли, то и пожнут. – Она посмотрела на цветастую спину Камаль. – Их надо пороть ремнем. Это единственный способ научить слуг приличному поведению.

Макгрегор ожил и рассвирепел:

– Только попробуй тронуть ее пальцем, пристрелю. Я здесь хозяин, поэтому не забывайся.

Джулиана кинулась к нему, так как старик начал опасно размахивать бутылкой.

– Вам надо поскорее уйти, – обратилась она к миссис Терелл, чуть ли не выталкивая дам за дверь. – С ним лучше не связываться, когда он в гневе.

Миссис Далримпл в спешке домчалась до парадной двери, где столкнулась с двумя работниками, которые вносили в дом каменные блоки.

– Прочь с дороги! – завопила она. – Пользуйтесь задней дверью. Задней!

И пробкой вылетела наружу. Там раздалось блеяние, потом визг, потом голос Прити, делавший кому-то выговор.

Перед глазами выскочивших во двор Джулианы и следом за ней миссис Терелл предстала миссис Далримпл, ожесточенно сражавшаяся с козой. Животное ухватило конец шелкового шарфа мчавшейся мимо дамы и зажевало его. И продолжало деловито жевать, тогда как мисс Далримпл пыталась вырвать свою собственность из козьего рта.

– Нет-нет! – Прити махала указательным пальцем перед мордой козы. – Ты плохая, плохая!

– Дикарка! – Мисс Далримпл размахнулась, чтобы дать пощечину ребенку.

Джулиану пронзил гнев. Она перехватила руку за запястье и крепко стиснула его.

– Не сметь! Как такое вообще могло прийти в голову?

Миссис Далримпл попыталась вырваться, но не тут-то было. Джулиана была сильнее ее. Коза, то ли от отвращения, то ли по каким-то своим соображениям, отрыгнула шарф.

Подцепив его двумя пальцами, Джулиана вручила шарф хозяйке.

– Не вздумайте больше приближаться к моему дому.

Она думала, что миссис Далримпл устроит скандал по поводу испорченной вещи, начнет требовать деньги, но та только смерила Джулиану злобным взглядом и пошла прочь. Однако в ее взгляде помимо гнева и страха было что-то еще. Как будто она знала что-то, чего не знала Джулиана.

Джулиане страшно не понравился этот взгляд, но в пылу стычки она не придала этому большого значения.

– Миссис Терелл, – нарочито спокойно заговорила Джулиана, – боюсь, до тех пор пока миссис Далримпл останется вашей подругой, я не смогу принимать вас у себя.

Та осталась невозмутимой.

– С сожалением приходится слышать такое, миссис Макбрайд. – Она натянула перчатки. – Все дамы в округе считают меня лидером общественного мнения. Боюсь, они последуют моему примеру и перестанут принимать вас. Так что сегодня вы оказали себе медвежью услугу. Говорю об этом с болью.

Резко развернувшись на каблуках, миссис Терелл постаралась, чтобы ее летний шарф не болтался перед козой, и двинулась вслед за своей подругой к воротам, где их ожидало открытое ландо.

– Да неужели? – воскликнула Джулиана в пространство. – Ну, это мы еще посмотрим. – Она посмотрела на козу, которая дожевывала клок шарфа, каким-то образом оставшийся у нее во рту, и погладила ее по голове. – Умница наша. – Потом взяла Прити за руку и пошла с ней назад в дом.

А там, в холле, Макгрегор танцевал со смеющейся Камаль. Соединив руки, они делали круг в одну сторону, потом меняли руки и кружились в другую. Каждый держал по бутылке виски. При смене направления, они перекладывали бутылки из руки в руку.

Эллиот весело хохотал.

– Ничего смешного, – мрачно заметила Джулиана. – Эта женщина отвратительна. Но, Эллиот, она сказала, что у нее есть кто-то, кто занимается расследованием против тебя. Она хочет упечь тебя в тюрьму.

– Меня не могут обвинить в убийстве того, кто жив.

– Хотелось бы верить, что мистер Стейси облегчит нашу участь и выйдет на свет Божий. Иначе это будет большое свинство с его стороны.

Эллиот пожал плечами:

– Если захочет, выйдет. Он может отправиться назад, откуда явился, так и не показавшись.

– Звучит не очень ободряюще.

Эллиот перевел взгляд с нее на Макгрегора. Тот как раз остановился и похлопал Камаль по плечу.

– Не волнуйся, красотка, – сказал старик, – я не дам тебя в обиду той отвратной бабе.

Камаль расцвела. Она просто лучилась светом. Макгрегор покраснел как юнец. Но тут Камаль изловчилась, выхватила у него из рук бутылку и бросилась на кухню.

– Проклятие! – взревел Макгрегор и помчался за ней. От него не отставала Прити. По коридору разнеслось громкое эхо двух голосов, кричавших на разных языках.

– Вот старый дьявол! – Джулиана смеялась и не могла остановиться.

Она повернулась к Эллиоту, который удобно прислонился к ампирной софе. Килт облегал его бедра.

Пусть муж никогда не обсуждал с Джулианой важные дела, она все равно обожала рассматривать его. И дотрагиваться до него. Воспоминание о влажном тепле ванны преследовало ее весь день.

– Но ведь нам на самом деле нужно что-то предпринять в отношении Далримплов, – сказала Джулиана. – Они могут стать опасными для тебя.

Эллиот опять пожал плечами.

– Миссис Далримпл не шотландка, хоть и утверждает обратное. Она не поняла ни слова из того, что я сказал.

– Мой дорогой Эллиот, я тоже не поняла.

Он улыбнулся:

– В любом случае меня не станут обвинять в убийстве, когда нет ни тела, ни могилы, ни улик.

– Если он не объявится, тебя могут привлечь к суду как человека, имевшего отношение к его исчезновению. Это как минимум.

– Юридическая система Великобритании потребует доказательств. – Эллиот затих. – Но наша миссис Далримпл не так уж не права. Я действительно убийца.

– Неправда! – отрезала Джулиана. – Неправда, если Стейси жив.

– Он жив. – Эллиот с силой стиснул спинку софы, костяшки его пальцев побелели сквозь загар. – Я говорю не о нем. Я говорю о других людях.

– Ты имеешь в виду, когда служил в армии? Во время боев?