Шань Са - Александр и Алестрия
Бойня началась. Я, Ания, получила от моей царицы приказ защищать Александра от стрел его собственных генералов. Переодетый царь с криком бросался на врагов. Я неотступно следовала за ним, размахивая оружием. В горячке боя я забыла степи, птиц и мою повелительницу, которой царь запретил участвовать в сражении. Я скакала, тенью приклеившись к Александру, и больше не считала убитых. Бешеная скачка чередовалась с краткими минутами передышки, когда воины промокали кровь, перевязывали раны и подкреплялись ломтем хлеба. Ночи были короткими, на сон времени почти не оставалось. На рассвете рога и барабаны снова звали воинов на бой, чтобы они истребили друг друга до последнего человека.
Александр исступленно искал Пора. Война царей — это всегда схватка двойников. Я видела, как одетые в доспехи Александры на Буцефалах преследуют Поров на узких колесницах. Уже два дня настоящий царь Азии выслеживал индийского царя — пленные сообщили, что Пор одет в простые, как у раба, доспехи.
На исходе третьего дня мы заметили нескольких солдат противника в разорванной в клочья одежде. Их лошади истекали кровью. Они привлекли внимание царя, он издал боевой клич и проложил себе дорогу копьем. Хищным орлом обрушился Александр на одного из рабов, находившегося в центре группы. Они встретились взглядами. Оба были без шлемов, обоим не единожды накладывали повязки на раны. Глаза блестели на испачканных кровью и грязью лицах предводителей противоборствующих армий. Одно долгое мгновение Пор и Александр смотрели друг на друга, как будто хотели убить надменным и гордым взглядом, потом с криком сошлись в схватке.
Александр ранил Пора мечом в руку. Два индийских воина пришли на помощь своему вождю. Они окружили Александра, и Пор скрылся. Царь разбросал наседавших на него врагов и кинулся в погоню. Я оставила недобитого солдата и бешеным вихрем полетела за царем. Мы углубились в ту часть леса, где не было огня. День клонился к закачу, и Александр чувствовал беспокойство. Он не хотел останавливаться из страха, что враг ускользнет от него. Мы оказались на круглой поляне. Внезапно к стуку копыт примешался свист стрел. Лучинки окружали нас со всех сторон.
Пор устроил западню! Непобедимый Александр так спешил прикончить противника, так жаждал одержать победу, что стал легкой добычей! Рассуждать было некогда. Мы закрыли царя своими телами. Я отбивала кинжалами смертоносные стрелы, но мало что могла сделать. Лучники попали мне в бедро и ноги. Я услышала глухой крик и содрогнулась. Стрела вонзилась Александру в середину лба, и он рухнул с лошади. Я подползла к царю, чтобы осмотреть рану. Кровь стекала на его мертвенно-бледные щеки. Я лишилась чувств.
Я пришла в себя глубокой ночью. Стрелы больше не свистели в воздухе. Ко мне приближались какие-то тени, они оживленно переговаривались на непонятном, похожем на крики ночных птиц, языке. Мы были пленниками Пора.
Меня разбудил грохот барабанов. Руки и ноги у меня были связаны. Я не сразу вспомнила, что произошло. Тело Александра унесли, выживших солдат усадили на колесницы и отвезли в лагерь Пора. Нас обыскали с головы до ног. Поняв, что я женщина, индусы пришли в возбуждение. Их командир куда-то ушел, потом вернулся и приказал отнести меня в шатер, где две женщины вытащили из ран стрелы. От боли я снова потеряла сознание.
Я подползла к стене шатра и попыталась через щель рассмотреть, что делается в лагере. Вдалеке горели костры, солдаты охраняли пленников. Я слышала пение, хлопки в ладоши, видела танцующие силуэты. Пор праздновал победу.
Где Александр? Где Алестрия?
Я снова проснулась на рассвете, когда солнце осветило мое завернутое в сари тело. Вошли женщины, развязали меня, сняли повязки и наложили на раны свежую мазь. От лекарства исходил тошнотворный запах. Меня накормили и снова привязали. В конце дня все повторилось. Наступила ночь. В лагере продолжали праздновать. Я не чувствовала ни страха, ни сожаления. Я знала, что меня ждут пытки, насилие и казнь. Такова участь побежденных. Смерть не унижает воина, но кладет конец походу за славой.
На следующий день, около полудня, в шатер ворвались мужчины. Они схватили меня, привязали к резной деревянной двери, заткнули рот и куда-то понесли. Я смотрела в небо, приветствуя летящих мимо птиц, и мысленно просила их передать царице и сестрам-амазонкам, что Ания скоро встретится с душами славных воительниц.
Меня несли на плечах четверо мужчин, следом ехал эскорт всадников. Я слышала чьи-то голоса, тихую музыку. Наш кортеж миновал строй пехотинцев, группу кавалеристов, золотую колесницу Пора — думаю, там сидел его двойник.
К нам приблизились конники-македонцы. Я узнала Гефестиона! Слуги Пора опустили дверь на землю и ушли. Солдаты развязал и меня, вынули кляп.
— Александр! — воскликнула я. — Где Александр?
Я вскочила. Ноги пронзила адская боль, и я рухнула на землю.
— Александр вернулся, — ответил Гефестион.
Я похолодела от ужаса: царь мертв.
Солдаты усадили меня в паланкин и понесли. Фаланги Александра приветствовали меня, как полководца-триумфатора. Я увидела украшенный золотом и жемчугом царский шатер, и на глазах у меня выступили слезы. Шатер охраняли солдаты Александра. Четыре амазонки приняли носилки и внесли меня в шатер. Александр лежал на деревянной двери со стрелой во лбу. Алестрия стояла рядом.
— Александр не умер. Ты, Ания, вернулась ко мне! Я самая счастливая женщина на свете, — с улыбкой произнесла царица. Она плакала. Слезы текли по щекам, капали на руку царя.
Пор знал: если он убьет Александра, македоняне и персы вернутся, чтобы отомстить. Ему было известно, что стрела, поразившая лоб Александра, нанесла ему смертельную рану.
Александр еще дышал, но он был обречен.
Пор предложил своим врагам тело их царя в обмен на мир.
Гефестион договорился с Лором: армия Александра покинет Индию, богатства будут поделены, македоняне оставят Пору завоеванные ими города, а он умолчит о ране и пленении Александра и будет утверждать, что царь жив.
Армия Пора ушла.
Армия Александра окружила лагерь стеной копий.
Гефестион перевез тело Александра в закрытом паланкине. Он жег толстые свечи, чтобы освежить воздух. С помощью магнита он осторожно и умело извлек наконечник стрелы из раны, закрыл отверстие порошком из слоновой кости и прикрыл лоскутом кожи, взятым с ноги Александра. Три дня царь лежал в темноте. Его сердце билось, но он не говорил и не открывал глаз.
Алестрия оставалась в своем шатре. Она не ела. Ее глаза были закрыты, но она не спала. Она молилась.
Огни жмутся друг к другу. Сливаются воедино и взрываются. Огни стелются по земле, подпрыгивают, кружатся. Они черные, угрожающие, ледяные. Я блуждаю в мире огней и не знаю, кто я. Делаю несколько шагов, поворачиваю, бегу, перехожу на шаг. Кто я? Я ощупываю тело — оно мое, хоть я его и не знаю.
