Патриция Поттер - Молния
Поцелуй стал более страстным, его губы на ее дрожащих губах — более твердыми и требовательными. И неожиданно ею овладел страх. Все происходило слишком быстро. Такое сильное чувство. Такое сильное желание. Ее руки, обнимавшие его шею, на мгновение остановились, слегка касаясь его кожи. Она откинулась назад в его объятиях, ища передышки от переполнявших ее чувств, чувств, которые заставляли ее забыть обо всем. В глубине своего тела она ощутила смутившую ее боль, желание чего-то такого, чего она не понимала, и сила этого желания испугала ее.
Адриан почувствовал в ней некоторое напряжение, и оно вернуло его на землю. Она не была ни кокеткой, ни одной из опытных куртизанок, которых он знал в Лондоне. Ее широко открытые глаза сейчас были полны смесью удивления и отвращения. И она была самой очаровательной из всех женщин, которых он когда-либо встречал.
В ней было столько неожиданной страсти, страсти, которая была еще более привлекательна благодаря ее невинности, благодаря тому удивлению, которое в ней вызывали ее собственные чувства, а он видел это по ее лицу и по ее глазам. Он знал, что был первым, кто пробудил эту страсть, и он жаждал довести ее открытия до конца, увидеть, как вспыхнут и засияют ее глаза. Он знал, что это возможно.
Но не сейчас. Она невинна, а у него была опасная профессия. Более того, у него была цель, которой надо было добиться до того, как он сможет предложить женщине обеспеченную жизнь и знатное имя. Он не мог рисковать, он не хотел оставить ее с ребенком. Неважно, что он так хочет ее, так нуждается в ней.
Он намотал на руку локон, похожий на тончайший шелк. Он чувствовал яростную, пульсирующую боль страстного желания. Так легко было бы вновь обнять ее, но в данный момент его собственные нужды были не так важны, как нужды другого человека. Он протянул руку к ее щеке.
— Вы такая нежная, — сказал он тихо, желая сказать что-то еще.
Но все происходило слишком быстро, а он все еще не был уверен в будущем. Им нужно время, чтобы проверить свои чувства. Он станет часто бывать в Чарльстоне.
— Адриан…
Его имя в ее устах прозвучало хрипло. И таких модуляций он никогда прежде не слышал. Нежно. Неуверенно. Ему нравилось это звучание.
— Я лучше уйду, — сказал он и потер пальцами ее подбородок, потом провел кончиком пальца по ее губам, — уйду прежде, чем сделаю что-нибудь такое, о чем вы могли бы пожалеть. Я не хочу, чтобы это случилось.
Лорен не хотелось, чтобы он уходил. Ей не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Но в то же время она понимала, что если он пробудет здесь дольше, она пропала. Тело ее дрожало от желания и сожаления. Она медленно кивнула. Но ее рука все еще лежала на его талии, и ей хотелось продлить этот контакт.
Ей не хотелось оставаться во тьме ночи, не хотелось вновь и вновь обдумывать то, что следует сделать, и понимать, что через два дня она никогда больше его не увидит. А если она сделает то, что от нее требуют, то глаза его будут суровыми и осуждающими, в них больше не будет этого пламени, яростного и нежного одновременно.
Лорен заставила себя отвернуться, и, сделав это, она почувствовала себя одинокой и опустошенной.
— Лорен… — услышала она его голос.
— Когда мы придем в Чарльстон…
Но она так и не услышала конец фразы. Раздался стук в дверь.
— Капитан, еще один парус!
Лорен повернулась и увидела, как напряглось его лицо, нежный голос его неожиданно стал хриплым.
— На этот раз оставайтесь здесь, — сказал он. — Обещайте оставаться в каюте, или я поставлю человека у ваших дверей.
Она кивнула. В этот момент ей хотелось только спрятаться. Не от корабля северян, но от той слабости, которую порождал в ней Адриан. Когда дверь за ним закрылась, она прошептала:
— Будь осторожен!
ГЛАВА 12
На следующее утро, когда Лорен проснулась, Сократа в каюте не было. Она долго лежала, чувствуя, что судно меняет курс и увеличивает скорость. Она успокоилась, когда корабль вновь пошел с обычной скоростью. Видимо, Адриан Кэбот и на этот раз ушел.
В конце концов она опять задремала, и во сне ее преследовали образы Ларри и Адриана, ее отца, мистера Филлипса и Джереми. Все они стояли над ней и спорили с искаженными гневом лицами.
Когда она вновь проснулась, постель ее была в беспорядке, простыни скручены так, словно на постели развернулась целая битва. Она поискала Сократа, но его не было, и она поняла, что, должно быть, минувшей ночью сюда заходил Адриан. Ни на одной из дверей не было замков.
Не сказала ли она что-нибудь во сне?
Ее смущала мысль о том, что он был здесь в то время, когда она не знала о его присутствии. Где-то в глубине ее тела опять появилось смущающее ее тепло. Она представила его себе в свободной белой рубашке и облегающих брюках, с ниспадающими на лоб каштановыми волосами. Она представила, как он смотрит на нее. Не металась ли она на постели в тот момент? Понял ли он, что ее беспокоило?
«Мне следует рассердиться», — подумала она. Но не рассердилась. Вместо этого она испытала ощущение комфорта, приятное ощущение того, что за ней присматривают, о ней заботятся. И это чувство ей было необходимо, чтобы выжить.
Она поспешно оделась, не дожидаясь воды, которую вскоре должны были принести. Лорен хотелось выйти на палубу, чтобы посмотреть, что произошло минувшей ночью.
Чтобы увидеть его!
За ночь ее решимость окрепла. Она сделает то, ради чего ее послали, даже если за это ей придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь. В том, что расплачиваться ей придется, она не сомневалась. Но Ларри выполнил свой долг, и даже более того. И то же сделали многие тысячи молодых людей. Она была в состоянии сделать не меньше. Но с тех пор ей придется хранить образы и воспоминания в своем сердце.
Она знала, что он никогда не простит ее. Корабль слишком много значил для него. И с его точки зрения предательство было непростительным грехом. Когда он говорил о честности, в голосе его чувствовалась глубокая горечь.
Но разве он не заключил пари на нее? Разве это не было бесчестно?
Она вздохнула, желая окончить внутреннюю борьбу, хотя и понимала, что эта борьба не закончится, пока не придет конец всей этой истории.
По крайней мере физически Адриан не пострадает. Без пушек он не сможет сражаться, не сможет, если корабль будет выведен из строя. Ему ничего не останется, как капитулировать, до того, как кого-нибудь ранят. А если корабль захватят, Адриан не сможет больше совершать рейсы сквозь блокаду. Некоторое время он будет в безопасности. А мистер Филлипс сказал, что его задержат не больше, чем на несколько недель.
