Александрия Скотт - Во власти твоих глаз

Возможно, креолы не отличаются хорошими манерами, свойственными англичанам, с улыбкой подумала Брук.

Ей не хотелось идти в свою каюту, где ей нечем было заняться, кроме как беспокоиться из-за создавшейся ситуации, поэтому она повернулась и смотрела на последнего пассажира, поднимавшегося на борт.

– О Боже, – прошептала Брук. Неужели неприятностей еще не достаточно для этого дня? Она смотрела, как мужчина поднимался по трапу. Не просто какой-то мужчина, а граф Уотсбери.

Человек, прекрасно знавший о прошлом Брук.

Она быстро отошла от борта и направилась в свою каюту. Что же ей делать? Пароход не так уж велик, невозможно будет избегать его. Слава Богу, она никогда не спала с графом, но бывала на нескольких вечерах, где он присутствовал.

Она вспомнила, как на одном из вечеров он крепко выпил. И сделал Брук предложение, заверяя ее, что будет обращаться с ней как с королевой. Его поведение вызвало у нее такое отвращение, что она нагрубила ему, сказав, что он не может позволить себе содержать ее, потому что у него нет таких денег.

Уотсбери так разозлился, что, схватив ее за руку, больно сжал ее. К счастью, герцог, с которым она была в это время, подошел и выручил ее, заставив Уотсбери извиниться. И после этого он более не беспокоил ее.

И вот она снова вынуждена встретиться с ним! Забыл ли он ее? Ей оставалось только надеяться.

Как только Тревис отвел рыдающую Гесиону в ее каюту, а мать в другую, он попытался уйти. У него не было ни малейшего желания оставаться с любой из них, но он знал, что мать так легко не отпустит его.

– Как ты мог жениться на иностранке? – набросилась на него Маргарет с искаженным от ярости лицом.

– Мой отец умер.

Маргарет замолчала и прижала ладонь ко рту.

– Откуда ты знаешь?

Тревис сложил руки на груди и прислонился к двери.

– Его поверенный, мистер Джеффрис, приезжал ко мне.

– Твой отец оставил что-нибудь тебе?

Тревис кивнул:

– Да. Он оставил мне половину «Старой рощи».

Мать удивленно посмотрела на него:

– Половину?

– Совершенно верно. Другая половина досталась Брук.

– Но этого не может быть! – возразила Маргарет и заметалась по каюте. – Джексон сам говорил мне, что ты его единственный ребенок. Кем была эта женщина для Джексона? И почему ты женился на ней?

– Было поставлено условие, что, если я женюсь на Брук, деньги Джексона пойдут на восстановление плантации. Буря уничтожила урожай сахарного тростника, и я остался буквально без гроша. У меня не было выбора.

– Теперь я поняла: ты сделал это ради денег, – подытожила Маргарет, мысли со скрипом ворочались в ее голове. – Но если бы ты женился на Гесионе, у тебя тоже появились бы деньги, – заметила она. – Эта женщина нам чужая. – Маргарет перестала расхаживать по каюте и посмотрела сыну в лицо. – Ты знаешь, что женитьбой на Гесионе мы бы, наконец, заслужили одобрение моего отца. Представляю, что он думает о твоей женитьбе на этой шлюшке.

– Не оскорбляй мою жену, – предостерег Тревис.

– Она для тебя ничего не значит, – заявила Маргарет, как будто была в этом уверена. И снова заходила по каюте. – Она не долго пробудет твоей женой. Ты можешь потребовать признать брак недействительным и тогда женишься на Гесионе.

– Я не хочу признавать его недействительным, – решительно заявил Тревис. – И я определенно больше не имею желания жениться на Гесионе. Я не люблю ее, и у меня нет причины разрушать то, что уже сделано. Она найдет себе кого-нибудь другого. И тебе пора смириться с тем фактом, что мне наплевать, одобряет ли дед меня или мою жену. Единственно, кому мне надо угодить, это мне самому и Брук. Этот брак был сначала сделкой, но он стал чем-то большим.

Маргарет резко повернулась:

– Ты дурак. Ты ее любишь, не так ли?

– Мама, не вынуждай меня сделать это, – предостерег Тревис. – Да, я люблю Брук. Я не ожидаю этого от тебя, но я ожидаю, что ты признаешь ее. Если же не сможешь, то я устрою так, что ты будешь жить в каком-нибудь другом месте.

– Не могу поверить, что ты так разговариваешь со мной. Разве ты не любишь меня?

– Люблю, – терпеливо ответил Тревис. – Я старался создать для тебя хорошую жизнь. Но теперь я хочу жить собственной жизнью и быть счастливым. Надеюсь, мы с Брук подарим тебе много внуков, но я не потерплю в своем доме постоянных ссор, так что если ты не можешь быть вежливой с женщиной, которую я выбрал, то можешь поискать кого-нибудь другого, кто бы позаботился о тебе.

Маргарет покачнулась.

– По-моему, я теряю сознание.

Тревис подвел ее к кровати.

– Рекомендую воспользоваться нюхательной солью, – сказал он и вышел. Все это он видел и раньше.

Как только Тревис ушел, Маргарет встала. Ее сын не знал, что для него лучше, но она знала. Гесиона была нареченной Тревиса, и Маргарет мечтала, чтобы он женился на ней. Независимо от того, хотел он этого или нет.

Когда шаги Тревиса смолкли вдали, Маргарет вышла из каюты и направилась к Гесионе.

Она постучала в дверь и, не ожидая ответа, вошла.

– С вами все в порядке, дорогая?

Глаза Гесионы покраснели и припухли от слез.

– Да, – сказала она, вытирая слезы, – но ваш сын опозорил меня. Как я буду смотреть людям в глаза, когда мы вернемся домой?

– Не знаю, что это нашло на него. Ясно, что он не понимает, что наделал. Возможно, она околдовала его, – предположила Маргарет, разбирая для Гесионы постель. – Ясно и то, что мне придется исправлять это положение.

– Но что вы сможете сделать? – шмыгнула носом Гесиона. – Он женат, – она зарыдала, – и не на мне.

Маргарет потрепала ее по руке.

– Знаю, дорогая, но мы как-нибудь сумеем исправить это. Мне только надо все обдумать. – Маргарет была уверена, что Тревис ослеплен этой женщиной и очень скоро пожалеет об этом браке и захочет избавиться от нее. Или, по крайней мере, она на это надеялась. С помощью Гесионы появилась возможность удовлетворить ее отца, а Тревис все разрушил. Она должна найти способ исправить вред, нанесенный ее сыном и этой женщиной.

Маргарет поспешила вернуться в свою каюту. Ей придется осторожно следить за сыном. У него, конечно, имелось собственное мнение, и когда требовалось, он мог быть очень упрямым.

Она должна придумать, каким образом заставить его сделать так, как требовалось ей.

Когда Тревис вернулся в свою каюту, Брук беспокойно ходила из угла в угол.

– Полагаю, наш мир и покой закончились, – сухо заметил Тревис. – Мне и в голову не приходило, что мы встретим их во время нашего свадебного путешествия. Но рано или поздно это должно было произойти.

– Я бы предпочла поздно, – ответила Брук. – Намного, намного позднее. – Она слабо улыбнулась. – Она не обрадовалась, увидев меня, но я понимаю, что она была в шоке. И я думаю, пройдет много времени до того момента, когда у нее лишь промелькнет мысль о примирении со мной.