Вирджиния Браун - Изумрудные ночи. Книга первая
Когда он принялся делать то же самое с ней, когда его руки медленными движениями начали поглаживать нежную плоть меж ее бедер, она извилась в судороге, не в силах сдерживать крики. Эти негромкие стоны только еще больше воспламеняли Трейса, а когда она в изнеможении повисла на его руке, поддерживающей ее за талию, он ртом заглушил их.
— Прижмись ко мне, любимая, — донесся до нее его шепот, и она послушно обвила его руками за талию. — Нет, вот так, — поправил он и положил ее руки себе на шею.
Она почувствовала себя невесомой, лежа несколько секунд на воде, потом руки Трейса оказались под ней, подталкивая ее кверху. Мускулы его напряглись, он поднимал ее, пока она не оказалась над ним, потом стал медленно опускать, проводя обжигающим языком вдоль всего ее тела. У нее снова вырвался крик. Пальцы девушки запутались в завитках густых влажных волос, разметавшихся у него по шее.
— Трейс! Нет! Я не… Мы не должны… Ой, я не знаю, что сказать… — бормотала она, пока тело ее опускалось вниз, скользя бедрами вдоль его груди, упругого живота. Бетани ощущала его горячее тело, уверенно прижимающееся к ней. Она охнула, слегка испуганная его нарастающим давлением. — Я не… Я никогда такого не ожидала…
Он рассмеялся.
— Любимая, разве могла бы ты сделать мне больший комплимент? Никогда не ожидала? — Ртом он отыскал пульсирующую жилку у основания ее шеи, прежде чем тихо промурлыкать: — С твоим воображением я даже не представляю, чего ты могла ожидать.
— Я думаю, — пряди густых волос создавали завесу перед ее лицом, заглушая слова, — я немного смущена такой… я хочу сказать… интимностью.
Руки Трейса ласкали ее талию.
— Не надо смущаться, любимая. Я не причиню тебе вреда. Теперь обними меня. Обними мою шею. Крепче, как раньше. Теперь обхвати меня ногами вокруг поясницы и прогнись, чтобы я мог видеть твое прекрасно лицо и глаза…
Робко она позволила ему положить ноги на пояс, как он хотел, и заглянула в его потемневшие глаза. Сначала едва касаясь, она провела пальцами по его плечам, изучая мускулы, еле заметные шрамы от давно заживших ран, напомнившие ей о том, какую опасную жизнь он ведет, потом по подбородку, слегка колючему от пробившейся щетины. Ей стало не по себе от его заметного внутреннего напряжения, от огня, горящего у него в глазах, и она отвела взгляд, закусив нижнюю губу.
— Все еще боишься? — прошептал он.
— Нет, просто… Я не могу перестать дрожать.
Бетани застонала, когда он теснее притянул ее к себе и приник к ее груди. У нее вновь перехватило дыхание, когда он накрыл губами затвердевший ноющий сосок и начал посасывать его.
Ее пальцы сжали его шею, руки он просунул под колени так, чтобы она не погружалась в воду. Это было самое невероятное, самое волнующее ощущение — чувствовать, как губы его скользят по мокрой коже, как тело ласкают струи воды, а в чаще леса за построенными сотни лет назад стенами перекликаются голоса экзотических птиц.
Трейс, крепко удерживающий Бетани, поднялся по вырезанным в каменных стенах бассейна ступеням, ведущим к низкому широкому выступу. Лицо девушки, обхватившей его ногами, почти соприкасалось с лицом Трейса, вода струилась у нее по плечам; Трейс зарылся в ее влажные волосы и зашептал, согревая ее щеку своим дыханием:
— Боже, как ты прекрасна… Я хотел держать тебя вот так с первой минуты, когда увидел… Не бойся… Я никогда не обижу тебя. Разве ты не хочешь тоже прикоснуться ко мне?
Его глухой голос воодушевил ее, и Бетани снова начала ласкать его, сначала скованно, потом смелее, прислушиваясь к его судорожному прерывистому дыханию и сдавленным стонам, пока он не перешел от нежных, легких поцелуев к более настойчивым и страстным. В тот самый момент, когда ей показалось, что она не в силах больше выдерживать эту сладостную пытку, Трейс отстранил ее и спросил, не отводя горящих глаз:
— Ты готова слиться со мной, милая?
Бетани заколебалась, потом кивнула, не совсем уверенная, что понимает, о чем он, но чувствуя, что не может обойтись без того, чтобы заполнить эту ноющую пустоту внутри. Трейс подтянул ее бедра вверх и отыскал губами ее рот, пока несколько секунд ее тело, повинуясь его желанию, покоилось без движения. Потом едва уловимым движением он вошел в нее, ловя губами тихий крик, вырвавшийся у нее в ответ на этот неожиданный толчок. Он крепко ухватил ее за талию и не позволил вырваться, когда она, пораженная пронзившей ее острой болью, попыталась выскользнуть.
— Все хорошо, — сипло прошептал он ей в ухо, — больше не будет больно.
Какое-то время, пока ее не перестала бить дрожь, он не шевелился; потом начал ритмично приподнимать ее над собой и опускать снова. Когда боль от вторжения притупилась, Бетани научилась следовать его все убыстряющемуся ритму. Он оказался прав. Сильной боли больше не было. Ей на смену вернулись страсть, которая владела ею несколько минут назад, неутоленная потребность, с каждым мгновением становящаяся все острее и разрешившаяся наконец горячим иссушающим финалом, исторгшим у нее громкий вопль. В бесконечной череде волнообразных сокращений ее нежная плоть плотнее обхватывала его, пока она не почувствовала, как он взорвался у нее внутри.
Почти рыдающая, затопляемая накатывающимися изнутри одна за другой горячими волнами, она в изнеможении прильнула к нему, с трудом различая слова любви, которые он шептал ей на ухо, сопровождая их легкими поцелуями. Пробежавшись пальцами вдоль его спины до основания шеи, играя влажными шелковистыми прядями его волос, Бетани удивленно подумала, почему ей не приходило в голову, как это может быть чудесно — любить мужчину.
Она отметила, что дыхание его замедлилось, и не стала спорить, когда он опустил ее и повел из воды к укрытому в тени алькову, на каменных стенах которого были нанесены изображения странных существ. У него с собой оказались полотенца, и он принялся заботливо растирать ее мокрое, дрожащее тело. Бетани заглянула в его глаза.
— Я не знала, — просто сказала она, и он посмотрел на нее.
— Я надеюсь, ты не разочарована.
Она покачала головой, в смущении потупив взор, когда он, мягкими движениями вытерев ей спину, перешел к груди.
— Нет, не разочарована. Может быть, удивлена.
Трейс вытер ей шею, потом принялся за плечи, руки, опустившись на колени. Он до сих пор оставался мокрым, и капли воды попадали на нее, на места, которые он уже успел вытереть. Бетани взяла у него полотенце и начала вытирать его: широкую грудь, сильные руки, упругий живот, стройные бедра. Она ощущала на себе его напряженный взгляд, слышала, как он затаил дыхание.
— Приятно удивлена, надеюсь.
