Анна Годберзен - Блеск

Закончив, он не сразу закрыл рот, а его глаза сверкали от силы произнесенных слов. Диана попыталась выглядеть достойной столь пылкой речи. Она пожалела, что рядом нет Генри, и он не услышал об их будущем доме, не заразился мечтами о булыжниках, багете и красном вине. Затем она погрузилась в мысли о Генри и задумалась, правда ли он несчастен, третирует ли его Пенелопа, и сколько раз в день он замирает, представляя Диану обнаженной.

— Значит, за широко раскрытые глаза, — воскликнула она, поднимая кофейную чашку.

Они снова чокнулись.

— За широко раскрытые глаза, — хором повторили Грасс и Барнард.

— Но вы должны пообещать мне, что будете скучать, мистер Барнард, иначе по другую сторону Атлантического океана я каждую ночь буду плакать перед сном и сомневаться в своем выборе, — шутливо продолжила она.

— О, мисс Ди, мы все будем скучать по вас так, что не передать словами!

Когда Барнард и Грасс переключились на другие темы, Диана поняла, что её воображение все возвращается к выходящему на узкую улочку окошку, которое она распахнула ранним утром, когда её тело, как и тело лежащего рядом Генри, было ещё слабым после сна.

Глава 31

Ожидая ребенка, леди обычно скрывается от людских глаз и старается, чтобы её имя не появлялось на страницах газет. В последние годы некоторые женщины принимали гостей на поздних сроках беременности, но я подобного поведения не одобряю.

Стены были темно-красными. Кружевной белый балдахин заслонял потолок. Зеркало в раме с декоративным бантом, блестящий полированный комод с выдвижными ящиками. Руками Элизабет нащупала живот, все ещё огромный под платьем. На улице лето. Жара. На лбу и под нижней губой выступил пот. Элизабет приоткрыла рот и попыталась извлечь из пересохшего горла хоть какой-нибудь звук. Она была измучена и уже много дней не вставала с постели. И на неё снова нахлынули воспоминания.

В снах Сноуден охотился за её семьей. Он выхватывал монеты из их карманов и ночью тайком забирал ребенка Элизабет. Но когда она просыпалась и видела его наяву, он никогда не казался ей воплощением похотливого мерзкого зла. Его неприметное лицо было спокойным, когда обмакивал белый платок в прозрачную жидкость и накрывал им её рот и нос, и через несколько секунд она проваливалась в темноту. Иногда он давал ей побыть в сознании достаточно долго, чтобы миссис Шмидт покормила и выкупала её. Затем снова усыплял её, и с небес спускался как всегда сильный и теперь крылатый Уилл, подхватывал её и относил к отцу, который сидел с трубкой на облаке, наблюдая за ними и читая давно забытые стихи. Иногда вместо Уилла появлялся Тедди, и на неё смотрели не бледно-голубые, а серые глаза, но ангел с той же нежностью поднимал её с белых простыней и уносил прочь.  

Возможно, именно поэтому она не удивилась, услышав доносящийся из вестибюля знакомый голос, который тихо настаивал на том, чтобы увидеть её.

— Но, мистер Каттинг, как я уже говорил, джентльмену не пристало видеть леди в положении, особенно когда она чувствует себя не очень хорошо, чтобы встретить его в гостиной. Уверен, если бы Элизабет не спала, она бы пришла в ужас от одной лишь мысли, что вы войдете в её спальню…

— Мистер Кэрнс, я прекрасно понимаю ваше беспокойство, и, поверьте, совершенно не желаю обидеть вас и вашу жену. Но Элизабет моя старая подруга, мы знакомы с детства, а я прибыл в город ненадолго. Мне хорошо известна её добродетель, но я знаю, что в этом случае Элизабет сделала бы исключение. А если в качестве компаньона выступает её собственный муж, то даже миссис Гамильтон Бридфельт одобрила бы мой визит.

Глаза Элизабет округлились, и она затаила дыхание в ожидании продолжения. Не услышав ничего, она попыталась закричать, но отвыкшие от речи голосовые связки подвели её. Затем открылась дверь, и в обманчиво солнечную комнату вошел Сноуден, за которым по пятам следовал Тедди. Один лишь его вид в эту секунду являл собой надежду. Несчастная смотрела на его печальные серые глаза, тонкие, но резкие черты, выдававшие благородное происхождение, как обычно напомаженные, но более коротко стриженые волосы и нежные свежевыбритые щеки. Та самая терпеливая, почти вежливая сдержанность читалась в его позе даже через всю комнату — Тедди держался поодаль ради соблюдения правил приличия, — и Элизабет увидела, что он глубоко опечален её болезнью, а может быть, мыслью о том, что она замужем за другим. Вид старого друга вызвал у неё желание заплакать. Хотя она знала, что должна умолять его о помощи, у неё перехватило дух.

— Привет, Лиззи, — тихо поздоровался Тедди. На нем была военная форма, и в ней он выглядел таким сильным и представительным, что Элизабет слегка расслабилась. Он пришел за ней. И сумел к ней попасть. Он легко сможет понять, что она находится в заточении, и спасет её.

Элизабет зашевелила губами, но не смогла издать ни звука. «Помоги», — пыталась сказать она, но голос не возвращался, а Тедди стоял на другом конце комнаты. Наконец она смогла сдавленно прохрипеть, но вымученное ею слово не относилось ни к одному известному языку.

— Видите? — сказал Сноуден. Он заметил, что жена пытается сделать, и быстро подошёл к ней, заслоняя собой Тедди. — Миссис Кэрнс в самом деле нездоровится, и она едва может говорить. Как вы сказали, вы её хорошо знаете, и поэтому я уверен, что вам известно, насколько она чувствительна. Прошу вас. Боюсь, вы потрясли её.

Затем он наклонился, притворяясь, что прислушивается, но на самом деле зажал жене рот. Элизабет охватила паника, поскольку ей пришло в голову, что Сноуден каким-то образом заставит её молчать, пока Тедди не уйдет. Её сердце бешено заколотилось. Она умудрилась произнести что-то похожее на призыв о помощи, но её слова заглушило основание ладони Сноудена, которое давило на её непослушные губы.

— Да, — согласился Тедди. В его голосе слышались ошеломленные низкие нотки, словно ему невыносимо видеть девушку, руки которой он не раз просил. — Да, я вел себя неподобающе. Простите. Я, пожалуй, пойду.

— Нет! — попыталась крикнуть Элизабет, но её мольба потонула в крепкой хватке Сноудена. Шаги Тедди уже удалялись. Она моргнула, Сноуден с едва сдерживаемой яростью посмотрел на неё. Он подождал ещё немного, и Элизабет резко вдохнула, пытаясь сохранить дыхание. Она слышала, как Тедди спускается по лестнице. Сноуден убрал руку, и больная приоткрыла рот, чтобы закричать. Но муж действовал быстрее, и другой рукой уже накрывал её лицо влажным платком.