Вирджиния Спайс - Тень луны

Ланнек побледнел.

— Жоан, — пробормотал он. — Это она, нет сомнений. У Констанции родился ребенок, и она назвала его Жоан. Эта девушка, вполне возможно, моя дочь. Я никогда не видел ее. В ту ночь, когда меня похитили, я уже почти нашел эту девочку и ее мать. На это у меня ушло столько лет. Когда, наконец, я сбежал от бандитов, то пошел к ней. Но узнал, что Констанция умерла. Теперь у меня появился еще один шанс.

— Так разве вы не поняли? Она думает, что тот, самозванец, ее отец. И неизвестно, какую выгоду он извлечет из этого.

— О господи! Нам надо побыстрее добраться до Перье и разоблачить самозванца.

— Боюсь, что мы не сможем сделать этого прямо сейчас.

— Но, вы проводник! Вы знаете дорогу.

— Но я не смогу найти лодку раньше завтрашнего дня.

— А сколько времени отнимет дорога туда?

— Нам придется плыть против течения. Это займет четыре-пять дней. Когда мы доберемся до плантации Франка Хогена, то получим там все необходимое и, кроме того, помощь.

— Тогда мы должны отправиться как можно скорей, — с нетерпением произнес Ланнек.

— Верно. Но сейчас нам надо потерпеть.

— Тогда давайте выпьем, и вы расскажете мне о дочери, — попросил ученый.

— Вы никогда не видели ее? — спросил Жозеф после минутного молчания и подал Ланнеку стакан голубого цвета.

— Нет, месье Фармер, к сожалению, никогда. Я покажу вам портрет Констанции. — Ланнек достал бумажник. — Как вы считаете, похожа ли Жоан на мать?

Жозеф взял портрет, которому было не менее четверти века. Из тонкой металлической рамки на него задумчиво смотрела молодая миловидная женщина.

— Да, да, — тихо сказал Жозеф. — Жоан похожа на мать. Хотя, — он быстро взглянул на собеседника, — она и на вас похожа.

— Расскажите мне о ней.

— Я расскажу все, что знаю.

Они целый вечер разговаривали о Жоан Тимар, Луисе и его раскопках, о плантации Франка.

— Больше всего меня удивляет то, зачем они это сделали, — сказал Ланнек, когда разговор коснулся его похищения. На раскопках нет ничего, кроме каторжного труда. Зачем они задержали меня?

— А разве там нет настоящих сокровищ?

— Вряд ли. За века большинство гробниц было разграблено. И я уверен, если бы месье Перье нашел что-то ценное, он бы стал тщательно охранять это до самой отправки в музей. Нет, я не вижу повода.

— Просто так люди не решаются на похищение, — произнес Жозеф. — Но я могу представить, к чему они стремятся.

— Мы не узнаем этого, пока не найдем самозванца.

— Утром я пойду на пристань и поищу какой-нибудь транспорт. Нам потребуется любая помощь. К тому же колумбийские власти должны заинтересоваться этим делом. Где вы остановились, месье Ланнек?

— Я снял комнату на время, пока собирался искать проводника. Мне рекомендовали вас, месье Фармер. О вас отзывались лучше всех.

— Спасибо. Вот что, месье Ланнек, нам надо хорошо выспаться. Может, повезет, если на пристани мы окажемся пораньше.

— Хорошая мысль, — сказал Ланнек, вставая. — Увидимся утром.

— Спокойной ночи, месье.

— Спасибо.

Ланнек протянул руку.

— Я буду чрезвычайно благодарен за вашу помощь. И я очень рад, что встретил именно вас. Спокойной ночи.

Жозеф проводил гостя до двери. «Какая-то загадка, — подумал он, оставшись один. — Зачем похищать и держать под замком археолога? Со временем все станет ясно. Но вот, сколько же у них осталось времени?»

Луис стоял в дверях и с восхищением смотрел на Жоан. Она сидела, скрестив ноги, на полу его кабинета. Перед ней лежала стопка книг, некоторые были раскрыты и разложены на полу вокруг. Она делала какие-то пометки и не замечала Луиса.

На девушке было всего лишь подобие саронга — кусок ярко-красной материи, обмотанной вокруг тела. Длинные загорелые ноги и плечи были обнажены. Волосы напоминали спутанные золотые нити. Она даже не представляла себе, как соблазнительно выглядела.

— Доброе утро, — приветствовал ее Перье. — Ты не представляешь себе, как пуста моя постель, если тебя в ней нет!

— О, Луис, иди быстрей сюда. Тебе надо почитать это. Вот ответ на наши вопросы, я уверена.

— Ты — сама непредсказуемость, — начал было говорить Луис, но не смог устоять перед теплом тела и зовущими губами Жоан. Он прижал ее к себе. Жоан неожиданно быстро вырвалась из его рук и взяла свою тетрадь. Ее глаза пылали от радости, и Луис залюбовался ею.

— Луис, послушай, я нашла тринадцатого короля! А как его зовут, угадай?

— Король вожделения, — торжественно произнес Луис.

Но она не была настроена шутить.

— Послушай, что о нем пишут.

Луис знал, что ему не победить упрямства Жоан, поэтому устроился поудобнее и стал слушать.

— Король Хуансахуа, тринадцатый король под богом солнца, правил недолго. О нем известно очень мало. Однако существует легенда, передающаяся из поколения в поколение. По преданию, он был наказан — заживо похоронен за нарушение законов, которые были установлены. Место нахождения гробницы стало загадкой на многие столетия. Но, однако, говорилось очень много о богатствах, похороненных вместе с ним, о тринадцати воинах-охранниках чести и тринадцати богах, пользовавшихся большим почетом в то время. Его проклятие последовало за ним в мир иной. Он не получит успокоения, пока не искупит свой грех.

— И это все? — с печалью в голосе спросил Перье.

— Да.

— Бедняга действительно был наказан — о нем так мало писали.

— О, Луис, как ты не понимаешь! Взошла твоя звезда. Это твой шанс. Мы нашли легендарную гробницу. Я уверена в этом!

Жоан опрокинула его так внезапно, что он растерялся. Она села на него, наклонилась, раскинув его руки на полу. В этом положении она стала целовать Луиса в лоб, глаза, щеки, губы. Целуя, она возбуждающе двигала бедрами.

Это сводило Луиса с ума. Он, не спеша, освободил руки, обнял девушку. Жоан ласкалась, материя развязалась и упала сама по себе.

— Теперь, — сказал он, — давай обсудим новый поворот дела.

— Нечестно.

— Почему нечестно? — Луис рассмеялся. — У тебя же был шанс.

— Хорошо. Я сдаюсь. Это твои раскопки.

— Нет, — Луис стал серьезным. — Это наши, наши раскопки. — Он наклонился и поцеловал ее.

— Пусть они будут твои. Мне все равно, это не главное, Луис.

— Нет, — прошептал он. — Тебе принадлежит все и я, в том числе.

Он вновь поцеловал девушку. Устоять против этого поцелуя было невозможно. Желание поднималось теплыми волнами. Было приятно качаться на этих волнах, наслаждаясь друг другом.

Их ждал новый яркий день. Мир изменился, стал богаче и радостнее.