Данелла Хармон - Предвкушение счастья
Майра отодвинула волосы, и Брендан дрожащими пальцами принялся расстегивать оставшиеся пуговицы. Его взгляд ласкал белую спину Майры, которая контрастировала с ее темными волосами. Майра повернулась, платье и сорочка упали, открыв жадному взору Брендана матовые, нежные полукружия грудей с гордо выступающими темными сосками. Он застонал и потянулся к ним. Все мысли о джентльменском поведении и даже о шхуне мигом исчезли.
— Почему ты искушаешь меня?
Она откинулась назад, озорно сверкнув глазами.
— Чтобы посмотреть, сколько ты сможешь выдержать.
— Я и так уже на пределе, любовь моя.
Майра затрепетала.
— Любовь? Ты в самом деле любишь меня, Брендан?
Он не ответил, принявшись ласкать ее прекрасную грудь.
Жар запылал в ее крови, но Майра думала только о его последних словах. Неужели он любит ее? Она спросила снова.
Он прошептал, не отрываясь от ее нежной груди:
— Да, люблю…
У нее перехватило дыхание, и слезы любви и счастья появились на глазах. Сжав ладонями его лицо, она посмотрела ему в глаза.
— И я тоже люблю тебя, Брендан.
Он закрыл глаза.
«Пустельга» грустно заскрипела и недовольно закачалась на волнах.
Майра вспомнила, как Брендан со страстью говорил о своей шхуне, любовно гладил ее обшивку, стоял у штурвала. Ревность снова зашевелилась в душе Майры, и она почувствовала необходимость узнать, что его любовь к ней так же сильна, как и к шхуне.
— Ты сказал, что женщина и шхуна — это совершенно различные вещи, — осторожно заговорила она, зная, что ступает на зыбкую почву. — Но мы оба понимаем, что это не так.
В его глазах промелькнуло что-то похожее на беспокойство, и он отвел взгляд.
— О, Брендан, «Пустельга» тоже женщина, но разве она может любить тебя так, как я? Разве она может обнимать тебя и ласкать? Сказать тебе, что ты самый лучший, самый замечательный?
Брендану стало неловко от такого сравнения.
— Разве она может делать так?.. — Майра принялась гладить его грудь и ощутила под ладонью биение его сердца.
— Майра, дорогая…
Майра прикоснулась к его животу, и ее рука скользнула ниже. Он закрыл глаза, на лбу выступила испарина.
— Разве она может заставить твою кожу пылать, сердце — бешено колотиться, разве она может сделать твою мужскую плоть твердой? — Майра осторожно прикоснулась к его затвердевшему жезлу и гладила его до тех пор, пока Брендан без сил не рухнул на подушку.
Майра наклонилась и крепко поцеловала его, Брендан ответил с такой страстью, что у нее закружилась голова. Когда он выпустил ее из объятий, она заглянула ему в глаза и торжествующе произнесла:
— Конечно, она не может этого!
— Ты совершенно права, любовь моя. — Брендан закрыл глаза, прижавшись к плечу Майры.
Ловко сбросив с ног ботинки, Майра забралась под одеяло. Его возбужденная плоть прикоснулась к ее бедру, и она потерлась о нее, совсем сводя Брендана с ума. Больше он не мог устоять, да и не хотел. Он принялся ласкать губами ее темные соски. У Майры вырвался стон, и она стала гладить его волосы, грудь, плечи. Словно откуда-то издалека она услышала свой собственный голос:
— О, Брендан… ты можешь любить шхуну, можешь отдать ей свое сердце и даже душу. Она тоже женщина, но гордая и недоступная… В ней нет тепла, только огонь. Нет любви, есть только красота.
Майра погладила его колено и двинулась дальше, пока ее пальцы не натолкнулись на твердую мужскую плоть.
— Нет, твоя любимая шхуна не может любить тебя так, как могу я, Брендан Разве она может сделать это? — Майра наклонилась, и ее губы захватили мужское естество, нежно лаская.
— Боже мой. Майра! — хрипло вырвалось у Брендана. Теперь он был полностью в ее власти. Она сделала с ним то, чего никогда не могла бы сделать шхуна.
Брендан терпел, сколько мог, ее горячие поцелуи и нежные губы, а потом торопливо сорвал платье, опрокинул ее на спину и принялся покрывать страстными поцелуями ее лицо, грудь, живот, темные волосы, скрывавшие ее женскую сущность. Майра выгнулась и ухватилась за край кровати.
— Брендан… покажи, что любишь меня. Покажи, что я значу для тебя так же много, как и она…
Он раздвинул нежные лепестки влажной плоти, прикоснулся к ним горячими губами, а потом его язык скользнул внутрь. Майра вскрикнула от сладостной агонии, ее охватил неописуемый восторг.
— Покажи, как ты любишь меня, Брендан…
Он продолжая, покрывать горячими поцелуями каждый дюйм ее тела. Майре стало трудно дышать, она извивалась, ее рот открылся в немом крике экстаза. Он прижал ее к кровати и снова проник языком внутрь, раздвинув лепестки бутона ее страсти. На этот раз Майра громко вскрикнула и впилась ему в спину.
— Брендан!
Он вонзил в нее свой жезл с такой силой, что с ее губ сорвался крик и тело содрогнулось от ослепительного восторга. Она чувствовала, как его горячее семя наполняет ее, и снова ощутила неповторимое, ни с чем не сравнимое наслаждение.
Прошло немало времени, прежде чем их сердца успокоились. Она лежала в объятиях Брендана, уютно устроившись у его подбородка, разметав волосы по его груди. Брендан гладил ее спину и мягкие плечи. Она любила его, любила…
— Майра… — Его голос был еще хриплым и скорее напоминал шепот. Где-то вдали кричала чайка, на причале тоже начиналась жизнь.
— Да, мой капитан? — Она вздохнула и крепче прижалась к нему, нежно целуя его грудь. Майра могла бы лежать так вечно, забывшись в сладостном блаженстве и неге. Глаза у нее были закрыты, и она старалась согреть белый шрам на его груди.
Брендан испытывал странное чувство защищенности. Все опасения исчезли, страх оказаться перед выбором между Май-рой и шхуной тоже пропал. Она успокоила его своими словами и ласками. Он гладил ее шелковистые волосы и испытывал такое блаженство и покой, что слезы навернулись на глаза. Никогда он не чувствовал себя таким счастливым, таким спокойным рядом с женщиной. Она знала, что значит любить моряка. Она понимала все.
Брендан взял прядь ее волос и поднес к губам.
— Я… я думаю, нам следует пожениться.
Майра повернулась на спину и посмотрела на него своими зелеными глазами, светившимися от любви.
— Когда? — спросила она улыбаясь.
— Ты хочешь сказать, что ты согласна, да?
— Даже если бы отец не выдвинул свой дурацкий ультиматум, я все равно вышла бы за тебя, Брендан. — Майра обвила его шею руками. — На следующей неделе вы с Мэттом отправитесь в плавание, а когда вернетесь…
— Мы обсудим эти планы? — спросил он, разволновавшись, как мальчишка.
— Да.
— О, милая… — Он обнял ее и крепко прижал к себе. — Ты не представляешь, как много это значит для меня. Господи, как же я люблю тебя, мое сокровище…
