Селеста Брэдли - Самозванец
– Значит, он закончил? Рисунков больше не будет?
Клара быстро качнула головой и потянула конверт на себя.
Он отпустил его и с горестным видом опустил подбородок на костяшки пальцев.
Клара заколебалась. Ей нравился Джералд, поскольку он был первым, кто оценил ее рисунки. Он был своенравным, задиристым, любящим посквернословить стариканом, но ему нравилась ее работа и он всячески поощрял Клару.
Она откинула капюшон и чмокнула Джералда в щеку.
– Открою вам секрет, мистер Брейтуэйт, – прошептала она. – Сэр Торогуд вовсе не мужчина!
Когда потрясение во взгляде Джералда смешалось с пониманием, Клара подмигнула ему, прикрыла капюшоном лицо, опустила голову и вышла из кабинета.
Направляясь к выходу, Клара услышала раскатистый смех Джералда, эхом прокатившийся по редакционным коридорам.
Поездка показалась долгой маленькому человечку, цеплявшемуся сзади за наемный экипаж. Увидев, как дама вышла из экипажа, он усмехнулся себе под нос:
– Джентльмен сказал: «Проследи за служанкой, Фиблс», – но думаю, он хотел сказать: «Проследи за дамой».
Впрочем, это не его ума дело. Его задача – раздобыть информацию, и он уверен, что эта информация будет полезна джентльмену, давшему ему поручение.
Он наблюдал, как дама вошла в придорожную гостиницу, расположенную в пригороде Лондона. За ней последовал извозчик, который нес ее сумку, а конюх с постоялого двора стал поить лошадей. Значит, дама останется здесь на ночь.
Фиблс осторожно опустил одну ногу на землю, потом другую. Обошел вокруг экипажа, чтобы разжиться у конюха жевательным табаком. Он знал, что, опасаясь пожара, работники конюшен никогда не курят. Конюх без единого слова бросил Фиблсу плитку прессованного табака. Мужчины вместе уселись ждать.
Извозчик вышел с постоялого двора и трусцой направился к экипажу. Фиблс небрежно окликнул его:
– Ты ведь в город возвращаешься, верно? Меня с собой не прихватишь?
Мужчина остановился, занеся одну руку, чтобы подтянуть себя на сиденье.
– Шиллинг найдется?
Фиблс непринужденно пожал плечами:
– В карманах ветер гуляет. Но обещаю занимательную беседу, если позволишь пристроиться рядом. Таких историй, как я тебе расскажу, ты в жизни своей не слыхал.
Извозчик посмотрел на него с подозрением, но Фиблсу к этому не привыкать. Это его вполне устраивало. Он также намеренно нарывался на отказ.
Извозчик пожал плечами и забрался на свое место.
– Ну что ж, залезай. Если надоешь мне, высажу на следующем же перекрестке.
Фиблс ухмыльнулся и длинно сплюнул в сторону. Каждый раз это срабатывало. Он уже многие годы не платил за экипажи. Фиблс вскарабкался и уселся рядом с извозчиком.
– Слышал историю про трезвенника и служанку из таверны?
В секретном кабинете на чердаке «клуба» было темно, но проникший туда человек хорошо ориентировался в темноте. Потребовалось не больше минуты, чтобы найти папку, в которой содержались последние сведения, касающиеся поисков сэра Торогуда. Негромкий скрип – и вспыхнуло пламя на одной из специальных спичек трения, о которых, как предполагалось, было известно только членам «клуба».
К тому времени, когда догорела спичечная палочка, злоумышленник знал о сэре Торогуде все, что известно и самому шефу. От негромкого хохотка мужчины огонек затрепетал и погас.
– Тебе потребовалось немало времени, Этеридж.
Потом послышалось царапанье и раздался щелчок. Затем кабинет опустел.
Клара стояла у окна маленькой комнаты в придорожной гостинице, не задумываясь о том, куда направиться. Прошло всего четыре дня с того момента, как она впервые увидела сэра Торогуда на балу в доме у Рочестеров! Как за такое короткое время она умудрилась разрушить свою жизнь?
Клара стала мерить шагами комнату, хотя никогда раньше этого не делала. Она не знала, что придумать, куда бежать, когда она покинет этот постоялый двор в окрестностях Лондона.
Она попыталась составить план действий, но ничего стоящего не могла придумать. Уже давно наступила ночь, но определить точное время она не могла. В городе часы не нужны, днем колокола отбивают часы, вечером их выкликает сторож. Здесь ничего этого нет. А главное – никого нет. Сегодня в полдень, войдя в душную комнату, она открыла окно и не услышала ничего, кроме фырканья лошадей, стука колес редких экипажей и ленивой перебранки слуг.
Сейчас казалось, что все, кроме нее, в этом мире спят. Увы! Сон бежал от нее. Она была слишком возбуждена.
Перегнувшись через глубоко расположенное окно, она увидела белевшую в лунном свете дорогу. В одной стороне располагался Лондон, и там все было знакомым. В другой – полная неизвестность.
Следует ли ей осуществить то, что она задумала: жить на сэкономленные средства и использовать все возможности, чтобы найти работу в каком-нибудь месте, не имея ни рекомендаций, ни опыта?
Или лучше вернуться туда, где все знакомо? Однако в Лондоне ей постоянно будет грозить опасность.
Клара отошла от окна, достала из саквояжа папку с бумагой для эскизов и небольшую коробку угольных карандашей.
Затем собрала свечи, горевшие в комнате, поставила на небольшой стол и вскоре забыла все свои горести.
Она нарисовала Китти: девочка сидела, наклонив голову над клавишами пианино, крепко закусив губу. Затем Беатрис: одна бровь у нее была поднята, на лице читалось смешанное выражение неодобрения и веселого изумления.
Начала рисовать Монти, изобразив его напыщенным сэром Торогудом. Но в основном из-под ее пера выходил потрясающий мужчина в маске, который целовал ее с эдакой чертовски фальшивой страстью.
Если она и стыдилась чего-либо, так это того, что не сумела распознать обмана.
Закрывала на все глаза.
Изображение расплылось. Клара прижала запястья к глазам. Нет, она не станет плакать.
Когда она открыла глаза, лист, лежащий перед ней, был чист, наброски исчезли словно по волшебству. Может быть, верхний листок сдуло легким ветерком из окна? Она огляделась, на полу тоже ничего не было.
– Гм… Не могу отрицать, что я польщен.
Клара оцепенела при звуке сочного, хорошо поставленного голоса, раздавшегося у нее за спиной. Сердце екнуло. Она встала, отодвинув стул, резко обернулась.
Позади нее стоял мужчина, но это был не Монти. Исчезла грубая одежда. Мужчина даже отдаленно не напоминал ни веселого грабителя, ни напыщенного позера. Это был совсем другой человек.
Глава 17
Он был великолепен. Безупречный, элегантно одетый. Он изучающе смотрел на нее.
Он всегда был таким высоким? Таким внушительным? Таким красивым?
Страх уступил место раздражению. Тонкий юмор Монти, шутливое одобрение ее смелости, желание, которое она вызывала в нем, – все оказалось ложью.
