Пенелопа Нери - Украденный миг
— Заходи, заходи, дорогая, я рад видеть тебя! Вид у тебя сегодня прямо-таки сияющий. — Джекоб Кейн с некоторым трудом поднялся ей навстречу из-за стола.
Она подставила ему щеку для поцелуя.
— Да-да, папа Кейн, я чувствую себя неплохо и, если бы не одно обстоятельство, могла бы сказать, что все прекрасно, но… Я хотела бы сказать вам кое-что, но не решаюсь… Дело такого рода…
— Может быть, дело такого рода, что тебе лучше обратиться к Мириам, малышка? — Голубые глаза Джекоба пристально глянули ей в лицо.
— Нет, ни за что! Я не хочу огорчать ее, она так тонко чувствует, так переживает за все… Мне нужен ваш совет, папа, совет мужчины. Дело касается Гидеона… Мне так стыдно… — Глаза ее увлажнились, она достала из кармашка платочек и промокнула веки, делая вид, что скрывает непрошеные слезы. — Дело в том, что вчера вечером Гидеон сказал нам, что едет в клинику в Лаупахоехое, но у меня есть все основания думать, что это ложь.
Кейн смотрел на нее во все глаза:
— Ложь? Но к чему Гидеону лгать, да еще по таким пустякам?
— Я подозреваю… Нет, я знаю, что у него есть другая женщина, любовница-островитянка. Он уехал на свидание к ней. Что же мне делать, папа Кейн? Ведь я так люблю его…
Лицо Джекоба Кейна налилось кровью.
— Я уверен, что это ошибка. У тебя есть доказательства, Джулия?
— О, если бы это могло быть ошибкой! — Джулия залилась слезами и бросилась на грудь Джекоба Кейна. — Тогда, помните, после скандала на празднестве, после этого ужасного, непристойного танца в ночь нашей свадьбы… Он думал, что я ушла спать, незаметно выскользнул в сад и отправился к ней. А через несколько часов вернулся… От него пахло ее духами! И с тех пор я постоянно слышу этот чужой запах, запах этой женщины… В моем положении все чувства так обострены… Боже, какой стыд! Я унизилась до того, что стала следить за ним. Я видела их! Я знаю, где они встречаются. В джунглях возле святилища, там есть пещера… О, и это тогда, когда я ношу его дитя в своем чреве… Вы все еще не верите мне, папа Кейн? О, как это ужасно!
Кейн обнял невестку, успокаивающе поглаживая ее содрогающиеся от рыданий плечи:
— Не волнуйся, дитя мое, тебе нельзя волноваться, думай о ребенке, прежде всего о ребенке. Я должен сам все выяснить. Я уверен, что Гидеон не посмеет мне солгать. Если ты права, я сам положу этому конец.
— Но умоляю, не говорите никому. Здесь замешан еще один человек… Я сгорю со стыда, если он…
— Кто же?
Джулия закрыла лицо руками.
— Ах, это неважно… Но если вы настаиваете, я скажу. Это ваш управляющий, Кимо Пакеле. Женщина, с которой встречается Гидеон, его племянница.
— Эмма Джордан?
— Да!
— Не волнуйся, Джулия, я никому ничего не скажу. О бедная девочка, — бормотал он, выходя из гостиной.
Глядя ему вслед, Джулия ощутила нечто вроде укола совести. На Кейна было жалко смотреть. Он шел сгорбившись, приволакивая больную ногу.
Что она наделала! Конечно же, он сейчас отправится в джунгли к разрушенному храму. Он надеется встретить там сына, а встретит Джека Джордана. Что с ним будет, когда он попадет в лапы к этому мерзавцу? Джеки поклялся ей, что не причинит Кейну никакого вреда, что всего лишь свяжет его, спрячет в развалинах и потребует у Гидеона выкуп за старика отца. Джордану нужны деньги. Он обещал… Но дорого ли стоят его обещания?
Джулия с трудом подавила в себе желание броситься вслед за Кейном, остановить его, сказать, что она все придумала, что это было капризом, розыгрышем…
Нет уж! Дело сделано. Обратного хода нет. Свои обязательства перед Джорданом она выполнила до конца: документ надежно спрятан, Джекоб Кейн попадет в ловушку, Гидеон, ее дорогой муженек, выложит денежки — и они с Джеки Джорданом благополучно улизнут в Америку. Что ж, совесть совестью, а деньги ей сейчас дороже всех Кейнов на свете.
И все же, ей было жаль человека, который с отцовской нежностью и тревогой только что обнимал и успокаивал ее.
Глава 26
Махеалани, накатавшись досыта, подбежала к Эмме. Ее перепачканная мордашка сияла, она запыхалась, волосы растрепались, саронг был весь в пыли и красной глине.
— Купаться, полоскаться, умываться! Надо привести себя в порядок, прежде чем показаться на глаза тетушке Моми, а то она отругает нас с тобой, баловница!
Одежда сохла на песке. Маленькая Махеалани и Эмма лежали на пляже и, греясь на жарком солнышке, болтали о всякой всячине, щебеча, словно две птички колибри.
Эмма отдыхала от пережитого, словно растворяясь в мире детства и чистоты.
Было уже далеко за полдень, когда, подъезжая к деревне, они с Махеалани заметили всадника на громадном сером жеребце, поджидавшего их на перекрестке.
Мужчина в красной ковбойской рубашке и шляпе из пандануса, сдвинутой на затылок, сощурил глаза, закрываясь рукой от слепящего солнца, стараясь получше рассмотреть женщину с ребенком, ехавшую к нему на встречу.
Сердце Эммы остановилось на мгновение.
— Гидеон! Каким ветром тебя занесло сюда?
Она не чувствовала ничего, кроме острой, всепроникающей радости нечаянной встречи.
Он почтительно снял шляпу.
— Я был там, в лощине, в клинике нашего ранчо. Приехал проведать наших стариков, рабочих. Привез им кое-какие гостинцы, хотел порадовать угощением. — Радостная открытая улыбка озарила его красивое лицо. — Вы с Махеалани, как озорные мальчишки, сбежавшие с урока, загорели, перекупались… Весело было? — Гидеон подмигнул девочке.
— Очень весело! Я была богиней Поли, а Калейлани — госпожой Пеле. Мы соревновались, кто лучше плавает. И я победила, а под конец загнала ее в океан и макнула хорошенько…
Эмма смутилась. Как она нелепо выглядит сейчас, раскрасневшаяся, с мокрыми волосами, платье в беспорядке…
Неожиданно для себя самой она рассердилась. Что это, почему она стоит перед ним, точно напроказившая девчонка! Какое право он имеет вот так снисходительно смотреть на нее? Он поломал ей жизнь, а она, вместо того чтобы дать ему отпор, осадить, дать понять, что все между ними кончено раз и навсегда, улыбается ему, как дурочка?
Лицо Гидеона приняло озабоченное выражение.
— Вы заночуете в деревне, мисс Джордан?
— Мы остановимся у тети Моми! — немедленно доложила Махеалани.
— Нет, девочка, — остановила ее Эмма. — Нам лучше будет вернуться.
— Но, Лани, ты же обещала! Ты же сама говорила, что мы останемся ночевать у тети Моми, а потом еще будем гостить у нее целый день… Я хочу к тете Моми! У нее есть овечки, и ослик, и говорящие птички майна! Я хочу с ними поиграть! Тетя Моми ждет нас, Лани… Ну, Лани, милая, ну, пожалуйста, ты ведь дала мне честное слово, что мы не будем спешить…
