Розмари Роджерс - Ночная бабочка
Зачем она пришла сюда? Зачем вообще когда-то решила встретиться с Уолвертоном? Сейчас ей хотелось одного — оказаться за пределами Англии. Назад в Индию, к папе Пьеру! Плевать ей на то, что у них не будет денег и перспектив. Если бы она осталась там, то по крайней мере сохранила бы самоуважение, да и уважение других. А сейчас она лишь объект язвительных насмешек даже в таком благопристойном месте, как оперный театр.
И Брет наверняка знал, что так все и будет, иначе не привел бы ее сюда. Зачем он ее мучает, будь он проклят! Что надеется этим выиграть?
Впрочем, кажется, она может ответить на этот вопрос. Кайла еще более утвердилась в своем мнении, когда услышала за спиной покашливание и бодрый мужской голос попросил представить ему очаровательное создание, которое судьба подарила Уолвертону.
— Послушайте, Уолвертон, вам чертовски везет! Найти женщину такой изумительной красоты! Эта та самая красавица, о которой я так много слышал в последнее время? Которую вы выкрали с бала у леди Сефтон? Она, я вам скажу, просто великолепна! Очаровательна, чертовски очаровательна! Вы только посмотрите на нее — какое совершенство форм, Уолвертон!
С пылающим от смущения и стыда лицом Кайла сердито обернулась — и была представлена его светлости герцогу Камберлендскому. Пятый сын короля Георга, герцог имел репутацию неотесанного грубияна и деревенщины. Если бы не королевское происхождение, с ним вообще не стали бы водить знакомство аристократы. Однако он был сыном короля и братом регента, и его, пусть скрепя сердце, терпели все.
Улыбка Кайлы была натянутой и неестественной, тем не менее в ее планы не входило, чтобы кто-то догадался о ее чувствах. Тем более этот ужасный герцог с лицом в шрамах, полученных на войне, и единственным глазом, который так пристально в нее вглядывался. Похоже, герцог не мог оторвать взгляда от ее груди. Понимая, что Брет внимательно наблюдает за ней, выразительно подняв бровь, Кайла в знак приветствия холодно кивнула:
— Ваша светлость, почитаю за честь познакомиться с вами.
— Черт возьми, она просто-таки прекрасна, Уолвертон! — Камберленд хлопнул себя по ляжкам, как какой-нибудь деревенский мужик. Он явно не вписывался в представление Кайлы о том, каким должен быть брат регента. — Да, я понимаю, что вы в ней нашли, и не сомневаюсь, что мой брат найдет ее столь же обворожительной. Но вы, я думаю, об этом и сами знаете?
Это был на удивление тонкий намек. Кайла уловила скрытый подтекст в произнесенных обычным тоном словах и подняла глаза. Брет учтиво и невозмутимо улыбался. «Фальшивый герцог, — сердито подумала Кайла, — узурпировавший титул, который ему совершенно не нужен!» Она слышала его пренебрежительные слова о титуле, обращенные к Годфри, и о том, что он хочет вернуться в Америку. Ну и пусть катится в свою Америку и оставит ее в покое! По крайней мере тогда некому будет тащить ее в театр и выставлять напоказ! Что он задумал? Кайла понимала: за этим что-то кроется, у Брета были какие-то особые причины привести ее в оперу. Неужели он считает, будто она станет сидеть как какая-нибудь безмозглая кукла и позволит ему дергать за нитки? Если он думает именно так, то очень скоро ему придется убедиться в своей ошибке.
Кайла раскрыла веер из страусовых перьев и стала обмахиваться им так энергично, что кончики перьев задевали ее нос и щеки. Она улыбнулась, когда Камберленд посмотрел на нее, и увидела, какой радостью загорелись его глаза.
— Послушайте, Уолвертон, вы не будете возражать, если я останусь в вашей ложе? Вы же знаете, что это лучшая ложа в театре. Моя и близко с ней не сравнится. Я слышал, что вы за нее отваливаете по пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в год.
Брет, как и следовало ожидать, подтвердил этот слух. Впрочем, Камберленд вряд ли слышал его ответ, ибо, наклонившись к Кайле, старался занять ее тривиальной светской беседой. Несколько минут она состязалась в словесном фехтовании с герцогом, понимая, что ее внимательно слушает Брет, вскинув бровь и насмешливо скривив губы. Должно быть, это его забавляло. Интересно, было бы ему так же весело, если бы она согласилась на лукавые предложения лорда Камберленда? С одной стороны, у нее возникало искушение это выяснить, а с другой — она понимала, что попадет из огня да в полымя, и у нее не было желания рисковать. Тем более что, судя по всему, Брет ждет кого-то еще: он то и дело бросал взгляды в сторону двери.
До того момента, пока Кайла не услышала голос за спиной и возбужденные голоса других людей, она не знала, кого именно ожидал Брет. Регент вошел в ложу с королевской самоуверенностью, одетый в элегантные черные шелковые панталоны и светло-желтый жилет, как всегда тщательно причесанный. Его полное румяное лицо излучало благожелательность. Кайла поняла, что Брет ожидал именно его. Она слышала, что регента называли «любезным принцем», он и в самом деле был таковым. Он с некоторым удивлением поприветствовал брата, затем Брета и лишь после этого обратил полный восхищения взгляд на Кайлу.
В нем не было ничего от веселости или грубоватости Камберленда. Его обращение было теплым и в то же время сдержанным:
— Мне очень приятно наконец-то встретиться с очаровательной леди, о которой я много слышал. Мисс Ван Влит, я почту за честь познакомиться с вами.
В устах другого человека это звучало бы как насмешка. Несомненно, Джордж, принц-регент, мог быть суровым, когда хотел, но в этот вечер он был сама доброта: любезно улыбался Кайле, рассыпал комплименты и даже дотронулся чуть влажной рукой до ее локтя, подводя девушку к креслу.
— Знаете, Уолвертон, фортуна весьма благосклонна к вам, — с улыбкой заметил принц. — Она — как глоток свежего воздуха. На следующей неделе вы непременно должны привезти ее к Карлтону. Я устраиваю грандиозный прием и отказа не приму. Надеюсь, моя дорогая, вы придете?
Чувствуя себя с регентом гораздо более непринужденно, чем с его братом, Кайла с улыбкой ответила:
— Если вы приказываете, ваше высочество, мне не остается ничего другого, как выразить желание прийти.
— Ах! Какая прелесть! Как я уже сказал, настоящий глоток свежего воздуха! Вы в самом деле долго жили в Индии? Мне говорили об этом. Расскажите мне о слонах и тиграх. У меня страсть ко всему необычному. Я потратил немало времени и усилий, чтобы расширить городской зверинец, а также украсить город достойными парками и зданиями, чтобы все могли полюбоваться красотами прошлого. Вроде фриз Акрополя… Но я слышу, начинается увертюра. Возможно, позже мы будем иметь более продолжительную беседу. Завтра я выезжаю в парк. Я могу показать самые прелестные места, и вам пошла бы на пользу прогулка на свежем воздухе, вы не находите?
