Эмилия Остен - Шелк для истинной леди
Дверь кабинета Пола была приоткрыта, но Элиза решила, что сможет проскользнуть незамеченной. Тихо, на носочках, чтобы каблуки туфель не стучали по мрамору, девушка обогнула ротонду и уже почти свернула на боковую галерею, когда за спиной раздался голос Пола:
– Мисс Уивер, зайдите в мой кабинет, пожалуйста.
Элиза повернулась к нему и присела в реверансе. Если он говорит таким официальным тоном, то стоит его и придерживаться. Свет в кабинете не горел, но панорамное окно запускало в комнату сумеречный отблеск заходящего солнца.
– Мисс Уивер… Элиза. – Девушка замерла. Пол впервые назвал ее по имени. Впервые с детских времен. Не считая того первого дня, когда увидел ее в Бостоне. Но тогда это было всего лишь данью воспоминаниям, сейчас же… он словно ласкал ее имя, просто произнося его.
Пол просидел больше часа в кабинете, размышляя над словами Шиммера. Решиться. Но на что решиться? Выхода Пол не видел. Немыслимая ситуация. Если бы это была не Элиза, а любая другая девушка, то мучился бы он так?
Мысль о том, что Элизе пришлось найти себе покровителя из-за того что он, Пол, не удосужился проявить достаточно внимания к дочери своего благодетеля, угнетала Спенсера. А вот возникающие в его разгоряченном воображении картинки, где другой мужчина прикасается к Элизе, просто убивали. Он признался себе, что хочет, чтобы Элиза была его и только его. Чтобы только он прижимал ее к себе ночью, на смятых простынях, чтобы она шептала его имя, сгорая от страсти. Что ж, все это вполне возможно.
– Элиза, не согласитесь ли вы подняться ко мне и выпить чашечку вечернего чаю?
Элиза не поверила своим ушам. Пол приглашает ее в свою квартиру. Вечером. Тет-а-тет.
– Я очень тронута вашей добротой и благодарю вас за приглашение. – Официальная формула вежливости сорвалась с губ Элизы прежде, чем она успела полностью осознать, что означает предложение Спенсера. – Но я вынуждена отклонить ваше предложение. Я слишком устала и хотела бы подняться к себе.
Они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга, однако Элизе показалось, что между ними разверзлась пропасть.
– Чего вы боитесь, Элиза?
При звуке своего имени, снова произнесенного Полом, девушка вздрогнула. В ее мечтах она часто представляла, что Пол произносит ее имя, но сейчас это обращение представлялось ей чем-то неприличным, словно она уже пала, приняв непристойное предложение. Элиза подняла голову и взглянула Полу в глаза, темные, с расширенными зрачками, они казались провалами, способными затянуть ее в ад.
– Я ничего не боюсь. – Голос ее дрожал, но она продолжила: – Но я отказываюсь вас понимать.
Пол подошел к двери и закрыл ее. Это лучше всяких слов показало девушке, насколько неприличным был их разговор. Она отказывалась в это верить.
– Элиза, – голос Пола тоже дрогнул. – Элиза, я люблю тебя… И ты наверняка уже давно об этом догадалась. Так не делай вид, что не понимаешь меня.
Элиза молчала, лицо ее залил румянец, но быстро схлынул, уступив место прозрачной бледности. Господи! Сколько раз она мечтала об этих словах, сколько грезила! А теперь она готова была душу продать, лишь бы их не слышать. Как он может? Он любит ее, но предлагает подняться в квартиру?
Пол увидел, что Элиза стиснула руки на груди и слезы наполнили ее глаза. Почему она так расстроена?
– Элиза, – Пол решил, что девушка колеблется, опасаясь утратить ту материальную поддержку, которую получает от своего покровителя. – Я предлагаю вам свободу, жизнь, полную достатка и покоя. У вас будет свой дом и капитал.
– Я сама зарабатываю себе на жизнь. – Элиза опустила руки и гордо выпрямилась.
– Вы отказываетесь, мисс Уивер? – То, что он попробовал, решился, но получил отказ, взбесило Пола. Он предложил ей положение и любовь, а Элиза просто… повела себя так, будто она истинная леди и невинная девушка, а не содержанка некоего состоятельного (или не очень) мужчины. Ужасная мысль о том, что ее покровитель может оказаться более богатым и влиятельным человеком, чем он сам, ужалила Спенсера. Кто бы это мог быть? С десяток имен вспомнились мгновенно, и Пол скрипнул зубами.
– Я не могу принять ваше предложение, – Элиза покачала головой, непролитые слезы по-прежнему стояли в ее глазах.
– Я хочу, чтобы ты была моей, Элиза! – Пол шагнул к ней и взял ее холодные руки в свои.
Она не отняла рук. Его прикосновение лишило Элизу сил, воли и разума. Все соображения приличия, вся обида на Спенсера за непристойное предложение куда-то отступили. Горячая волна растеклась по телу от его пальцев. Ноги Элизы подкосились, и она едва не упала. Пол подхватил ее на руки и понес, осыпая поцелуями, по направлению к лестнице, ведущей в его квартиру.
– Нет, – прошептала Элиза едва слышно. – Пол…
Спенсер улыбнулся, услышав, как она произнесла его имя. Нет, все ее сопротивление, этот отказ – все это не имеет значения. Она так же горит, как и он. И сдастся на милость победителя. Пол знал это точно, весь опыт обольстителя и повелителя женских сердец подсказывал ему, что Элиза уступит. Что она уже уступила.
– Нет, пожалуйста! – взмолилась Элиза, вцепившись в кованые перила винтовой лестницы, ведущей в квартиру Пола.
Эти слова были исполнены таким отчаяньем, что Спенсер отпустил Элизу, поставив на первую ступеньку.
– Пожалуйста, мистер Спенсер. Я… не такая. – Ее голос звучал еле слышно. – Я так не могу. У вас есть женщина. Будьте с ней и оставьте меня в покое.
Пол остолбенел. Она ставит условия. Не хочет делиться. Набивает себе цену? От этой мысли Спенсер пришел в ярость. Он столько времени мучился сомнениями, а она оказалась всего лишь одной из многих девиц, пытающихся продать себя подороже.
– Вы хотите поднять ставки? – Голос его прозвучал угрожающе. – Не надо со мной торговаться. Я сделал свое предложение. Соглашайтесь – или я вас уволю.
Элиза вцепилась в перила, чтобы не упасть. Это немыслимо. Пол угрожает ей. Он действительно готов пойти на все, чтобы сделать ее своей любовницей, чтобы обесчестить. Или он действительно принимает ее за падшую?
– Я покину магазин сразу же после окончания ярмарки, – проговорила Элиза, выпрямляясь. – Сделать это раньше – означало бы подвести вас, оставить без заведующей отделом в трудное и важное время.
Элиза аккуратно обошла Пола, так и замершего у первой ступеньки. Она едва могла идти. Обида, страстное желание, страх за свое и сестер будущее – все смешалось. В ушах ее звучал голос Пола, произносивший ее имя, губы горели от его поцелуев.
– Откройте, пожалуйста, дверь. Нам неприлично быть здесь вдвоем.
Пол не двигался, поэтому Элиза сама повернула ключ и взялась за ручку двери.
