Диана Гроу - Принцесса гарема

– Ты видела события будущего так, как будто это произошло вчера, – Публиус покачал головой в изумлении. – Дамиан; сказал, что ты талантливая, но я и не подозревал, насколько.

Евнух согнулся, будто поклоняясь ей, и поспешно удалился. Валдис до сих пор казалось странным, как ее предсказания влияют на отношение к ней людей. Она все еще чувствовала легкое головокружение. Предсказывать оказалось очень легко.

Сначала Валдис попыталась сдержать дрожь, боясь, что Мохаммед примет ее страх за проявление слабости. Затем она сложила кости в руку и ясно вспомнила все, чему ее учила старая сейдкона в Бьёркё. Она видела узоры в костях, значения, которые ей не нужно было придумывать. Ее хозяин был ошеломлен.

Возможно, она обладала большими способностями к сейдру, чем сама подозревала.

Только один раз она использовала информацию, которую ей дал Дамиан. Однако упоминание имени племянника императора могло показаться слишком очевидным. Когда она описала положение костей как фигуру льва, поднимающегося на крыльях орла, Мохаммед весь затрясся от волнения. Такое иносказание было достаточно убедительным. Лео, племянник императора, был львом, а византийский орел – повсеместным символом имперской власти.

Если Мохаммед раньше не думал о том, чтобы поддержать Лео, Валдис была уверена, что сегодняшний вечер убедил его в этом.

Когда она ложилась в постель, ей в голову пришла мысль о том, что на самом деле она не знает истинных целей Дамиана. Что если главный евнух не пытался раскрыть заговор, а, наоборот, подготавливал для него почву?

Валдис покачала головой. Нет, не может быть! Все усилия Дамиана были направлены на процветание и благополучие Византийской империи. Не так ли?

Глава 21

Когда человеку приходится полагаться на подчиненных, даже самые тщательно продуманные планы могут быть расстроены.

Лев поднялся на задние лапы, преследуя орла, который едва успел от него ускользнуть. Пролетев над львом, орел, вырвал своими острыми когтями клок шерсти из его величественной гривы. В свою очередь, лев ухитрился выдернуть из хвоста орла несколько перьев, которые закружились в воздухе, словно снежинки во время бури. Орел опять сумел увернуться, но через мгновение большая кошка снова задела хищную птицу своими когтями. Они связались в единый клубок – шерсть и крылья, клюв и зубы, лапы и когти.

Вдруг с северной стороны послышался мощный клич. Странный звук заставил льва и орла прекратить борьбу. Сверху на них опустился скандинавский дракон, рас правив свои перепончатые крылья. Лев и орел стояли рядом, наблюдая за драконом. Вдруг изо рта льва вырвалось пламя, и дракон упал в горящее море.

– Нет! – вскрикнула, проснувшись, Валдис. Ночной кошмар с его пламенеющим пожарищем, запахом серы и криками умирающего зверя был гораздо более тревожным, чем ее странный повторяющийся сон.

Хуже того, теперь, когда она проснулась, чья-то рука вдруг сжала ей рот. Она стала сопротивляться и укусила сжимавшего ей рот человека за палец. Локи проснулся и угрожающе зарычал на нарушителя спокойствия.

– Тихо, Валдис, это всего лишь я, – шепнул ей Эрик на ухо, ослабив хватку. – И ради нашей общей безопасности вели этой проклятой собаке замолчать, а то весь дом сбежится сюда.

– Локи, тс-с-с! – приказала она. Она еще находилась под воздействием своего ночного кошмара, поэтому дотронулась до лица стоявшего позади человека, чтобы убедиться, что это был действительно Эрик. Рука наткнулась на его бороду.

– О, это ты!

– Ты что, ждала кого-то другого? – Он уселся на край кровати, хитро улыбаясь. – Сколько же рунических посланий ты оставила в саду, женщина?

Она села и обвила руки вокруг его шеи, наслаждаясь его запахом, теплом, успокаивающим ритмом его сердца. Он нашел в темноте ее губы, и она полностью отдалась во власть его поцелуя. Она просунула свой язык через его зубы и стала мягко покусывать его губы. Он обнял ее, слегка наклонив и опустив на простыни. Ее тело затрепетало под его прикосновениями.

– Я пришел, как только смог. Охранники сегодня какие-то чересчур подозрительные, – он захватил губами мочку ее уха, и приятные мурашки поползли по ее телу. Он лег рядом с ней, крепко прижимая ее к себе.

Его пальцы проникли в ложбинку между ее грудями, поглаживая и дразня ее соски. Ее дыхание стало прерывистым.

– Как тебе удалось пройти незамеченным мимо евнухов, стоящих на страже наверху у лестницы?

– Лестницы для слабаков. Я забрался по решетке, увитой виноградной лозой. Она такая же крепкая, какой кажется, – он развязал завязку у ее шеи и спустил ей на плечи ночную рубашку, обнажая груди. В его взгляде загорелось желание. Ее соски затвердели под его взглядом, предвкушая прикосновения любимого. Как будто в ответ на ее немое желание он опустил голову и стал ласкать ее груди губами, приятно щекоча Валдис своим теплым дыханием и бородой.

По всему ее телу разлилось блаженное тепло. Она словно провалилась в истому и чувствовала жар желания, охватывающий ее все сильнее и сильнее.

– Так ты сумел прочитать послание.

– Да, у меня был хороший учитель, – он оторвался от одной груди и перешел к другой. – Я не мог дождаться ночи, чтобы ответить на твой призыв. Тебе не придется приглашать меня дважды в твою спальную, Валдис.

Неожиданно она вспомнила, зачем позвала его. Ей нужно было предупредить Эрика. Она схватила его голову и подняла ее вверх.

– Я не за этим позвала тебя. Мне нужно поговорить с тобой.

– Люди чересчур много говорят, – он обвел языком вокруг ее соска.

Страстная волна прошла по ее телу.

– Но я должна предупредить тебя, – она разрывалась между необходимостью рассказать ему о своих страхах и желанием, чтобы он продолжал свои ласки.

– Предупредить о чем? – его рука проникла под одеяло и нашла ее колено. Легкие поглаживания сводили ее с, ума, она вся подалась навстречу любимому.

– Ты в опасности, – прошептала она, пока он медленно целовал ее, спускаясь до пупка.

– Да, я знаю, – согласился Эрик, улыбаясь. – Если меня обнаружат в твоей комнате, то считай, что я мертвец. Но мне все равно. Мне нужна только ты, и если ты сейчас отвергнешь меня, то клянусь, Валдис, я буду первым человеком в Миклогарде, умершим от любви.

С большим трудом она отвела его руки и вырвалась из его объятий.

– Эрик, я серьезно.

– А почему ты думаешь, что я нет?

– Мужчины легко говорят о любви, когда хотят завоевать женщину, – она выбралась из-под спутанных простыней и встала, чтобы сохранять расстояние между ними. – А утром все разговоры о любви быстро забываются. К тому же есть более важные вещи, которые сейчас поставлены на карту.