Дороти Элбури - Девушка на выданье
— Ричард!
Он сделал гримасу и испустил слабый стон. Мало того что он лежит здесь в агонии, так еще ему надо страдать от дополнительной муки — от воображения, что слышит голос Хелены, зовущий его сквозь пустоту!
Хелена? Невозможно! Ватерлоо было задолго до того, как она вошла в его жизнь! Сделав над собой героическое усилие, он попытался привести свои хаотичные мысли в какой-то порядок и разгадать эту загадку.
— Ричард!
Приоткрыв один глаз, он снова закрыл его, когда в луче света ему почудилась стоявшая у его кровати фигура в белом. «Господь Всемогущий, — подумал он в полном смятении, — не может ведь такого быть, чтобы за мной был послан ангел!»
Решив, что он наконец очнулся, Хелена протянула к нему руку.
— Пожалуйста, не сердись на меня, Ричард, — начала она. — Я знаю, что с моей стороны было очень нехорошо залезать в твои бумаги, но…
Бумаги? Ричард был в некотором недоумении. Теперь, когда его глаза были плотно закрыты и голова готова была взорваться, он никак не мог вернуться к реальности. О каких бумагах может вести речь ангел?! Должно быть, ему почудилось, пришел он к выводу и умудрился пробормотать заплетающимся языком:
— Делай, что считаешь нужным, добрый ангел, я целиком в твоей власти.
Слегка нахмурившись, Хелена наклонилась над кроватью и положила руку на его лоб, который, к ее ужасу, оказался влажным и холодным. Поскольку ее опыт в общении с джентльменами, находящимися в таком плачевном состоянии, был равен нулю, она не знала, что предпринять. Было ясно, что граф от чего-то очень страдает, но она колебалась, послать ли за Шипманом или позвонить миссис Вейнрайт и попросить у нее одну из ее целебных травяных настоек.
Она легла на кровать рядом с мужем и сразу заметила выражение боли и плотно сжатые губы, что свидетельствовало об испытываемых им страданиях. Хотя она понимала, что никто, кроме него, не виноват в его теперешнем состоянии, она не смогла подавить захлестнувшую ее волну острой жалости. Когда она нежно убирала со лба его влажны с волосы, у нее в горле стоял комок и на глаза навертывались горячие слезы.
Маркфильд с радостью препоручил себя своему ангельскому видению. Ощущение прохладной руки на лбу действовало на еще не до конца протрезвевшего графа как бальзам. Вскоре это приятное ощущение вместе с успокаивающим бормотанием подбадривающих слов, сопровождающих нежные прикосновения, привели его в более благополучное состояние. Так они и лежали рядом, пока Хелена не увидела, что его глаза, до сих пор плотно закрытые, вдруг широко открылись, и взгляд Ричарда стал погружаться в ее глаза со слегка озадаченным выражением.
— Мой добрый ангел, — прошептал он, поворачивая голову и погружая лицо в прохладную массу нежно-шелковых каштановых кудрей, рассыпавшихся по его подушке. — Кто бы мог подумать, что… Я чувствую себя исцеленным. Разве я достоин этого! — После этих слов его веки опустились, и он погрузился в забытье, теперь уже более легкое, чем прежде.
Поняв, что ей будет невозможно высвободиться, не разбудив его, особенно потому что несколько ее локонов оказалось под его головой, Хелена решила остаться там, где была, — по крайней мере, пока спящий муж не изменит своего положения. Кроме того, она должна была признаться себе, что тепло его руки, которое она ощущала на своей спине, было очень уютным, и после такого долгого и трудного дня не было вреда в том, чтобы самой на некоторое время закрыть глаза…
Спустя несколько часов, когда на утреннем небе появились первые бледные проблески рассвета, Хелена проснулась, чувствуй себя так хорошо выспавшейся, как уже давно не чувствовала за последнее время. Потянувшись, она перекатилась на другой бок и… отпрянула — ее пальцы внезапно для нее коснулись шелковистой кожи обнаженного плеча ее мужа, небрежно раскинувшегося рядом с ней. Она пришла в ужас не только оттого, что позволила себе заснуть в его объятиях, но и что, судя по скомканным простыням, прижималась к нему! Отчаянно надеясь на то, что ее поспешные движения не нарушили сна Ричарда, она осторожно сползла с кровати, на цыпочках пересекла комнату и, отперев смежную дверь, после секундного колебания вытащила ключ и решительно швырнула его в шкатулку с драгоценностями, стоявшую на ее туалетном столике.
«В будущем я буду решать запирать или отпирать эту дверь», — решила молодая графиня, проскальзывая между намного менее приветливыми простынями собственной постели. Она лежала, дрожа в утренней прохладе, и мыслями возвращалась к последним словам мужа. Конечно, он не мог принять ее за эту гадкую Каммингс, думала она с тревогой, пока сон снова не сморил ее.
Проснувшись с раскалывающейся от боли головой, Ричард обнаружил, что — в противоположное тому, во что он с такой радостью поверил накануне ночью, — его душа не была вознесена в рай ангелом, имеющим такое поразительное сходство с его женой. Поэтому он был вынужден заключить, что последовавшее за первым видением ангела видение Хелены спящей в его объятиях, которое тогда казалось таким реальным, явилось еще одним примером разочаровывающее мучительных снов, досаждавших, ему каждую ночь в последнюю неделю. Прижав пальцами виски в попытке прогнать слабые лучи дневного света, которые уже начинали заливать комнату, он поклялся себе, что в ближайшее время будет не только воздерживаться от крепких напитков, но и станет держаться подальше от околдовывающих чар своей жены.
Нужно сконцентрироваться на работе! Это, несомненно, поможет, решил он, позвонив в колокольчики вызвав слугу. Он должен подготовить всех трех жеребцов на продажу! Они примут участие во всех трех аукционах на следующей неделе в Эпсоме. Конечно, ему придется отсутствовать несколько дней. Войдя в столовую в намного лучшем расположении духа, он с удивлением обнаружил за столом свою жену, которая намазывала маслом кусочек хлеба.
Когда он направился к ней, щеки Хелены порозовели, и она молила Бога, чтобы он не упомянул о прошедшей ночи в присутствии дворецкого, стоявшего у дверей. Она надеялась, что граф подаст ей какой-нибудь тайный знак, что заметил ее присутствие во время хотя бы одного из моментов прояснения сознания.
Но к ее разочарованию, Ричард замер на пороге и, выдавив из себя:
— Прошу прощения — пожалуйста, извините! — повернулся, прошел через холл и исчез за дверью, ведущей на дорогу к конюшенному двору Вест-парка.
Несколько минут Хелена была так потрясена, что сидела в полном оцепенении, не шевелясь, и глядела на пустой дверной проем. Но затем ее охватило растущее чувство унижения, и, оттолкнув стул, она вскочила и бросилась вслед за графом, намереваясь выругать его за такое обращение с ней.
