Рене Бернард - Соблазн в сапфирах
— Я не нуждалась в ней прежде и не нуждаюсь сейчас. А потом, еще одна пара глаз не добавит ли риска… разоблачения?
— Для женщины, не искушенной в ухищрениях, вы поразительно точны в деталях. Возможно, вы правы.
— Пожалуй, этой женщине, не искушенной в ухищрениях, стоит вернуться в свою комнату.
Кэрол начала сползать с постели, но Эш нежно схватил ее за руку.
— Подождите.
— Слуги скорей всего уже встали. Я не могу…
Эш снова затащил ее в постель, подмял под себя и зажал нежное лицо в своих ладонях.
— Кэролайн, что бы вы ни думали обо мне, пожалуйста, верьте одному — я сказал, что думал о вашем письме моему деду, но абсолютно не беспокоюсь об этом. Моя первая забота — это вы. Я не хотел бы, чтобы вы пострадали из-за того, что случилось между нами. Я сбит с толку этой… переменой. Не отказывайтесь от меня, Кэролайн.
— Я не уверена, что чувствую, Эш. — Кэрол наконец подняла на него глаза, и он смог прочесть в них неуверенность и смятение. — Нет, я вовсе не собираюсь отказаться от этого… но у меня нет опыта в подобных вещах.
— Я ни за что не откажусь от вас, моя дорогая мисс Таунзенд.
Ее щеки порозовели в ответ на его комплимент, нее смущение заставило тело Эша мгновенно ответить на этот сладкий призыв.
— Я… я не думаю, что смогу выдержать взгляд мистера Годвина, — прошептала она. — Пожалуйста, Эш.
Что-то в голосе Кэрол заставило Эша сделать паузу, он понял, что ее стыд реальный. Она была так далека от тех бессердечных созданий, которых привлекала его постель и которые творили такое, что дыхание останавливалось у него в горле. Кэрол не преувеличивала свой дискомфорт, но искренне признавалась в этом ему как своему защитнику. И мысль не принять это во внимание и удерживать ее в постели растаяла сама собой. Вместо этого Эшу хотелось уничтожить все ее страхи и доказать, что даже сейчас способен защитить ее.
— Молчание Годвина послужит небольшим утешением, — мягко согласился он. — Возможно, я недостаточно внимателен к нему. Но если вы предпочитаете вернуться в свою комнату, я провожу вас туда, чтобы вы могли убедиться, что все осталось в тайне. Согласны?
Кэрол медленно кивнула, беря шаль из его рук:
— Спасибо, Эш.
— Спасибо?
Он растерялся, не зная, что чувствовать по поводу их деликатного перемирия. Он лишил ее невинности и по всем меркам погубил ее своей непозволительной страстью. Это была неизведанная территория даже для опытного охотника, и весь этот вежливый ритуал, включавший собирание одежды и провожание в ее комнату, вызывал у него чувство неловкости. Одна его часть хотела схватить Кэрол и затащить назад в постель, пока она не израсходует себя настолько, что не станет обращать внимание даже на то, что весь Лондон, выйдя на прогулку, будет пялиться на нее.
Но другая его часть понимала безрассудство этого и необходимость держать произошедшее в тайне.
«Я хочу защитить тебя. Но как я могу защитить тебя и позволить тебе уйти после этой ночи?»
Эш завязал пояс халата и тихо повел ее по полутемному коридору, сознавая, что не получит ответа. Около двери он снова поцеловал ее, медленное сладкое прощание, которое словно клеймо жгло его кожу.
— Это не отказ, Кэролайн, — прошептал он, и она задрожала.
— Нет, — вздохнула она. — Не отказ…
Она лежала в своей постели, зарывшись в холодные мягкие простыни, а мысли вихрем кружились в голове. Это была проблема морали, которую было бы проще решить, если бы Кэрол не понимала ее сути. Она уступила своему желанию и тем самым разрушила все надежды на лучшее будущее. Но ее паника относилась не к ней, а к Эшу.
«Я дура. Одна ночь, и я потеряла все. И теперь я могу думать лишь о том, как защитить Эша. Он говорил, будто бы это не имеет никакого отношения к его пари с дедом. Но что бы он ни обещал, я не могу не прислушиваться к своему сердцу».
Или отказать своему телу… Даже сейчас оно требовало прикосновений Эша и изнывало на чужом, одиноком пространстве постели. Кэрол закрыла глаза руками и подумала: какая женщина пожертвовала бы своей невинностью и вместо сожалений испытывала бы восторг и желание?
«Я отказалась от благоразумия. Но не могу отказаться от чести».
Желание рассказать всю правду о том, на чем основывалось ее соглашение с дедом, было невыносимо. Но, рассказав Эшу о вознаграждении в двадцать тысяч фунтов, Кэрол рисковала больше, чем если бы просто выслушала его осуждение. Это означало, что он будет смотреть на нее так же, как на всех других женщин, которым платил за их услуги. Все ее разговоры о высокой чести, которой она удостоилась, дружа с его дедом, выглядели ложью. И Эш поймет, что в эксцентричном стремлении вперед ею руководит не что иное, как бедность.
«Невозможно!»
А если она сохранит в секрете факт своего соблазнения от его деда, она будет хуже воровки.
«Благородная женщина бросила бы все это и уехала».
Кэролайн с силой пнула подушку кулаком, не в состоянии сдержать злость. «Я никуда не уеду! Ибо хочу его так сильно, что не могу дышать, и я слишком слаба, чтобы просить его прикоснуться ко мне снова. Я хочу больше. Хочу знать каждую запретную вещь, которую знает он…»
— Не слишком ли много для квакера? — вздохнула Кэрол в темноте.
Каждая из незаконных встреч будет означать новую ложь и риск для ее будущего.
Кэрол беспомощно крутилась на постели и затем успокоилась, приняв решение.
«Я сохраню все в секрете, защищая его, но откажусь от вознаграждения за… любовь к нему».
Она откинула одеяло и вскочила с постели, чтобы зажечь лампу. Усевшись за маленький стол, подвинула перо и чернила.
«Я потеряю вознаграждение мистера Уокера, так как оказалось, что я просто развратная женщина, но я напишу ему так, чтобы случившееся не лишило меня доверия старого человека. Дед и внук заслуживают нового старта и успешного сезона».
Все труднее и труднее было думать о колледже, оставив прежние мечты. Она уступила своим эмоциям и не знала теперь, какое будущее ее ожидает. Эш удовлетворил свое желание, а ей не остается ничего другого, как вернуться в Бостон, где ее ждут выматывающая силы бедность, холодные классы, а главное, жизнь без любви.
Не отказываться…
Эш просил ее не отказываться и говорил об изменении… но ничего не обещал и ни слова не сказал о любви…
Не то чтобы Кэрол ждала чего-то, кроме того, что он признался в своей страсти. Эш не тот, кто может отдать свое сердце, когда уже сделал это однажды, а Кэролайн была слишком умна, чтобы не понять этого.
«Однако мое сердце принадлежит мне, и я не собираюсь бросать на ветер его поцелуи».
