Кара Эллиот - Неотразим и порочен
Его голос звучал неровно и неуверенно.
Понимание того, что она может влиять на его самоконтроль, вызвало жаркую волну, поднявшуюся из потаенных глубин ее естества. Алекса дрожала всем телом, причем так сильно, что ей было не до слов.
Коннор продолжал ласкать ее, его прикосновения были нежными, но требовательными.
— Ох!
С ее губ сорвался слабый стон, когда его палец нащупал маленький чувствительный бугорок, жемчужинку, прячущуюся среди складок ее плоти.
— Ш-ш-ш, — прошептал Коннор. — Не говори ничего. Просто чувствуй.
А потом гул в ее голове стал громче, заглушив даже рокот прибоя, и все разумные мысли окончательно улетучились.
Ее тело стали накрывать одна за другой волны наслаждения. Алекса выгнулась в объятиях восхитительно порочного мужчины, смутно осознавая, что ее стоны смешиваются с криками чаек над головой.
Тело Волкодава напряглось. Он с шумом вдохнул воздух, и его рука скользнула с ее груди к застежке его панталон…
Глава 16
И тут появилась собака.
Ее пронзительное тявканье прозвучало как раз вовремя. Иначе престарелый фермер и его жена застали бы его с голым задом, ублажающим свою очень уж ретивую жену возле массивного деревянного столба.
— Добрый день, лорд Киллингуорт, — поклонился мужчина, но Коннору показалось, что в его глазах горели веселые искры. — Добрый день, леди Киллингуорт. Прекрасный вечер для прогулки, не правда ли?
Надеясь, что он не похож на ребенка, которого застали, когда он пытался украсть сладости из буфета, Коннор поклонился в ответ. Но, покосившись на Алексу, понял, что принимать желаемое за действительное нет никакого смысла. Одного взгляда на ее горящее лицо, полуприкрытые глаза и опухшие от поцелуев губы было достаточно, чтобы престарелая чета поняла, чем они только что занимались.
Волкодав мысленно поморщился. Ему было стыдно. Дьявол! Он не собирался доводить до такого. Но Алекса спровоцировала слишком сильную реакцию, и он не сумел справиться с искушением.
Жена фермера неловко присела в реверансе.
— Добро пожаловать в наши края, леди Киллингуорт. Это дикое и пустынное место, совсем не похоже на Лондон. Но все мы надеемся, что вам понравится.
Леди Киллингуорт.
Коннор неожиданно для самого себя обнаружил, что эти два слова больше не заставляют его в ужасе вздрагивать.
— Вы очень добры, — ответила Алекса с милой улыбкой. Она поправила юбки и, хотя ее щеки все еще горели, как истинная графиня, с похвальной скоростью взяла себя в руки. — Я из Йоркшира и привыкла к деревенской жизни. По правде говоря, мне больше нравятся заросшие вереском пустоши, чем мощеные мостовые Лондона.
Ответ, судя по всему, понравился старой женщине. Она повернулась к графу и потрясла перед его носом крючковатым пальцем.
— Вы были шаловливым негодным мальчишкой, Коннор Линсли. А когда стали взрослым, до нас доходили дикие слухи о ваших похождениях в Лондоне. — Не обращая внимания на осторожное покашливание мужа, она продолжила: — Но вам, по крайней мере, хватило здравого смысла с умом выбрать жену. Бекки Неттерс рассказала жителям деревни, что она навела порядок в доме.
— Салли, — испуганно зашипел ее муж, — не распускай язык. Его сиятельство больше не мальчишка с разбитыми коленками.
— Все в порядке, — вмешалась Алекса, поспешив успокоить старика. — Граф ценит откровенность. Я тоже. — Присмотревшись к толстому теплому шарфу, которым старик укутал горло, она спросила: — А вы, случайно, не мистер Хибберт?
— Да, это я, миледи.
— О, мистер Стеллинг много рассказывал мне о вас и ваших шерстяных изделиях.
Старик явно забеспокоился.
— Понимаете, миледи, старый граф не обращал внимания на коз и не возражал, если мы стригли немного шерсти…
— Уверена, что так оно и было, — сказала Алекса. — Меня интересует другое. Я слышала, что у вас получаются великолепные шерстяные вещи.
— Ну да, миледи, это он умеет, — вмешалась жена. — Покажи ей свой шарф, Бен!
Мужчина был заметно смущен всеобщим вниманием, но стал послушно разматывать шарф.
— Чудесно. — Алекса погладила мягкую шерсть. — Какие нежные цвета! А какой он мягкий!
Неожиданно Коннор почувствовал, как его щеки коснулось что-то удивительно нежное, словно теплый солнечный луч.
— Ты чувствуешь, Киллингуорт? Это же волшебство! Она легкая как перышко!
— Да, волшебство, — послушно согласился Волкодав, словно завороженный следя за плавными движениями ее рук.
Они плели вокруг него некую магическую паутину, окутывали колдовскими чарами.
— Вы позволите, я как-нибудь зайду к вам домой, и вы покажете мне другие образцы своего творчества? — спросила Алекса, возвращая шарф.
— Э… ну… это… — Неожиданная просьба ввела старика в ступор. — Я хотел сказать, что для нас это большая честь, — наконец выговорил он.
— Вам надо только выбрать шерсть, миледи, и вы получите отличную шаль — теплую, тонкую и легкую.
Коннор сделал шаг в сторону, пытаясь отодвинуться от увлеченно обнюхивающего его ноги терьера, но в этот момент собаку отвлек какой-то резкий звук.
— Нам пора идти, Салли, — сказал Бен, явно стараясь удалиться раньше, чем собака нанесет непоправимый вред обуви или панталонам графа.
— Можно было проявить больше энтузиазма, — сказала Алекса, провожая глазами пожилую чету.
— Чему я должен был радоваться? — сварливо осведомился Коннор. — Тому, что старик ворует шерсть моих коз? Или тому, что его дворняжка собралась помочиться на мою обувь?
— Правда? — Алекса прикрыла рот ладонью, но не достаточно быстро, чтобы скрыть улыбку. — Возможно, собачка посчитала, что вы слишком высокомерны, и решила таким образом спустить вас с небес на землю?
— Хорошо нацеленная струя, несомненно, поставила бы под вопрос мою господскую гордость, если таковая еще осталась после игрищ с козленком.
Алекса подергала свои рукава в запоздалой попытке привести в порядок одежду.
— Вы и ваш гардероб пострадали больше, чем гордость. Вероятно, я все-таки на вас дурно влияю.
— Думаю, после тщательного мытья и стирки и моя персона, и моя рубашка будут избавлены от запаха козла, — заверил граф.
А вот ее запах не даст покоя ему еще долго. В нем смешались сладкие цветочные ароматы и тонкий аромат ее тела, свойственный ей и только ей.
— После соответствующей обработки и прядения шерсть теряет неприятный запах. — Алекса потерла ладонью подбородок. — Знаете, я подумала…
Шерсть?
Что за черт!
Он, можно сказать, возвел ее на пик наслаждения, а потом едва не изнасиловал, прислонив к деревенскому забору, а она уже обо всем забыла и мечтает о проклятых козах!
