Бронвин Скотт - Добропорядочный распутник
— Где ты этому научился? — Она была потрясена, что удалось связно сформулировать свои мысли по этому поводу.
— В Венеции. — Его руки переместились на ее плечи, большие пальцы разминали шею. — Это настоящее искусство, преимущественно восточное.
Дженивра охотно верила. Слишком грешно для благонравной старушки Англии.
— О, Венеция! Звучит великолепно, — пробормотала она, не желая думать, кто бы мог обучить Эша подобному искусству, или же о том, где именно в Венеции он с ним познакомился.
— Венеция и в самом деле великолепна. Восток встречается с Западом, это порт, откуда корабли отходят в Адриатику, Истамбул, Египет. Британия только недавно стала замечать выгоды ее местоположения, тогда как весь Восток давно этим пользуется. — Даже лекцию по географии Эш мог заставить звучать в высшей степени порочно и обольстительно.
Он склонился, откидывая ее пышные волосы на одну сторону, его голос зазвучал у нее в ушах низко и соблазнительно:
— Я сейчас возьму тебя, Нива. — Его фаллос оказался в тесном пространстве между ее ногами, она инстинктивно приподняла ягодицы, подчиняясь его требованиям. Это была неведомая территория, но тело знало, что делать, Нива отбросила прочь Сомнения и ограничения с первыми прикосновениями его искусных рук.
Руки Эша крепко обхватили ее талию, приподнимая. И вот он уже в ней, ее лоно приняло его естество. Именно этого она ожидала весь день, наслаждения, удерживавшего ее в Бедивере. «Удовольствие» — слишком банальное и слабое слово для описания ощущений, пронзавших ее с каждым мощным толчком. Дженивра задыхалась и стонала в преддверии освобождения. Нарастающие движения фаллоса убедительно свидетельствовали, что они оба уже близки к апогею.
В ускользающее мгновение прояснения, прежде чем ее настиг феерический оргазм, в голове промелькнула едва осознанная мысль. Это не просто секс, грязный акт физиологического удовлетворения, это — искусство.
Кто бы ни был ее наставником в любви, он не слишком обременял себя обучением. Эш почувствовал искру законной гордости от осознания того, что первым пробудил в ней подлинную страсть. Возможно, это и не самые изящные мысли после столь насыщенного и острого момента, тем не менее они вертелись у него в голове, странный отголосок, причудливая игра ассоциаций от созерцания лежавшей подле него женщины.
Эш повернулся на бок и, облокотившись одной рукой о постель, лениво выводил длинным пальцем круги вокруг ее соска.
— Свадьба в пятницу подходит тебе, Нива? Мне достаточно запоздало пришла в голову мысль, что у тебя есть друзья, которых ты бы хотела пригласить. Мы можем подождать пару дней, пока они прибудут. — Теперь, когда Генри изгнан с его собственности, Эш мог позволить себе роскошь в виде небольшой отсрочки.
— Нет, — просто ответила Дженивра, ее отрицание лишь разожгло любопытство Эша.
— Мне трудно поверить, будто такая прекрасная женщина появилась в глубинке Стаффордшира ниоткуда.
Она рассмеялась. Восхитительно-соблазнительный низкий горловой смешок, обещавший мужчине гораздо больше, чем она предполагала.
— Вряд ли ниоткуда. Ты же знаешь, я американка. Не очень благоразумно приглашать мою семью. У нас нет времени.
— Ах, так у тебя все-таки есть семья? — шутливо поддразнил Эш, занявшись другой грудью. Сложно представить ее одинокой.
— Была, — медленно ответила Дженивра. — Достаточно долгое время я жила с отцом. Он скончался вскоре после гибели Филиппа. А потом… В общем, нет никого, заслуживающего упоминания. Мой дядя выращивает хмель где-то неподалеку от Бостона. Мы с ним больше не видимся.
«Последствия скандала», — без вопросов понял Эш.
— Поэтому ты решила перебраться в Англию? У тебя не было причин остаться?
— Что-то вроде того. Это представлялось мне хорошим испытанием на стойкость.
— А ты любишь испытания? Видно, и я тоже. Заставить тебя рассказать о себе — занятие сродни мифическим подвигам Геракла, — пошутил Эш.
— Ты сам не легче. — Дженивра перевернулась на бок, перемещая его руку и перехватывая инициативу. — Почему ты оставил Бедивер?
Эш издал тихий стон, скорее наигранный, чем правдивый, откинулся на спину, заложив руки за голову.
— Традиционно предполагается, что второй сын должен покинуть отчий дом, чтобы не мешать наследнику, мой поступок не замышлялся с целью расколоть семью. Я всегда понимал необходимость отъезда. По-своему даже стремился к этому. После Оксфорда был готов попробовать выйти в мир, вооруженный джентльменским образованием, и посмотреть, кем я смогу стать. — Эш вздохнул. Дженивра наблюдала за тем, как вздымается и опускается его грудь. — Я сожалею не об отъезде, а лишь о том, что так и не вернулся назад.
Дженивра начала выписывать пальцем круги у него на груди, копируя его предыдущий жест.
— Почему так случилось? Это имеет отношение в Вене?
Эш покачал головой и усмехнулся:
— Алекс слишком много болтает. В свое время я тебе обо всем расскажу, но не сегодня. — Он одарил ее извиняющейся улыбкой, но не удовлетворил любопытство, не предоставил искомых ответов. Ей придется подождать, пока он раскроет темные тайны. О некоторых вещах очень тяжело рассказывать, если тебя действительно волнует мнение собеседника. Ошеломляющее открытие для мужчины, которому всю взрослую жизнь было решительно наплевать на мнение окружающих о его поступках.
Эша по-прежнему не волновало мнение света на свой счет, однако он осознал, как важно, что подумает о нем Дженивра. Что скажет, если узнает, чем он занимался, когда получил известие о смерти отца? Как отнесется к их ссоре? К событиям в Вене? Станет ли для нее правда о неприглядных событиях из жизни Эша лишним подтверждением его абсолютного соответствия первоначально сложившемуся мнению? Или же Дженивра увидит в нем человека, в которого он стал превращаться с тех пор, как вернулся домой, мужчину, чье прошлое вовсе не обязательно предопределяет будущее. Да, Эш сожалел не обо всем, что произошло с ним, однако не мог позволить, чтобы прошлое погубило его сейчас.
— Хочешь, я расскажу тебе кое-что обо мне, поведаю один из самых шокирующих секретов? — Голос Дженивры прервал невеселые мысли. Конечно, она его дразнит, Эш понял это по ее тону.
— Мне нравится делать деньги, — объявила она. — И очень даже хорошо это удается. — Признание, которое также могло иметь весьма плачевные и шокирующие последствия. Дженивра знала немало лондонских джентльменов, которые бы по-настоящему встревожились после этих слов. В их мире мужчины не занимались бизнесом, равно как немыслимо было это и для благовоспитанных леди. — В прошлом году я вдвое увеличила прибыль моей корабельной компании благодаря успешным инвестициям.
