Мэдлин Хантер - Соблазн в жемчугах
— Меня никто не посылал. Мне просто самому любопытно. — Больше всего ему хотелось знать, почему Олбрайтон здесь. Конечно, с окончанием войны работы для шпионов стало меньше, так же как упал спрос на железо. Должен же человек чем-то заняться, если перестал быть востребованным.
Хоксуэлл встал и выглянул в окно. Оно выходило в небольшой сад, за которым начиналась дикая природа.
— Ты давно вернулся в Англию? Странно, что в городе никто об этом не знает.
— С год уже. Я в Лондоне не задержался, и у меня не было времени встретиться с друзьями.
Хоксуэлл не считал себя близким другом, с которым хотел бы встретиться такой человек, как Олбрайтон. Да и были ли у него друзья?
— У тебя прекрасное поместье. Получил в наследство?
— Я тоже считаю, что поместье прекрасное. Спасибо.
Хоксуэлл рассмеялся.
— Тайн тебе не занимать, не так ли?
— Это не тайна, а моя личная жизнь.
— Сомневаюсь, что Клебери не вмешивается в твои дела, если вы стали с ним друзьями.
— Я не стал бы называть лорда Клебери своим другом.
Хоксуэлл обернулся.
— Так для чего же ты здесь поселился? Не для того же, чтобы дышать целебным деревенским воздухом.
— Ты бы хотел, чтобы я тебе солгал, Хоксуэлл? Придумал историю, которая соответствовала бы твоим представлениям обо мне? Если настаиваешь, так и будет. Но я предпочитаю этого не делать. Мы знаем друг друга достаточно долго и в прошлом приятно провели немало времени. Ты и некоторые другие заслуживают лучшего.
Да, у них было что вспомнить. Было в жизни их четверки и хорошее, и плохое. Правда, они не всегда шли по жизни плечом к плечу. Олбрайтон всегда оказывался немного в стороне, и его окружала какая-то тайна. Сейчас он назвал это личной жизнью.
Хоксуэлл вернулся в кресло.
— Нет, не надо лгать. Расскажи лучше, как обстоят дела в Париже. Я уверен, что ты был там совсем недавно.
— На сегодня у тебя больше не намечено визитов? — спросил Хоксуэлл, когда Верити вышла из домика Кэти.
— Больше нет. — Они сели в карету. — А где ты был?
— Осматривал окрестности.
Верити посмотрела на него — и вдруг пересела к нему с сиденья напротив. Он обнял ее за плечи.
— Мой кузен вернется через день. Нэнси сообщила своей домоправительнице, что они возвращаются.
— Я и не думал, что он задержится в Лондоне после того, как ты уехала. Так что ничуть не удивлен.
— Я намерена поговорить с ним о Кэти, но он не станет меня слушать. Он будет отрицать, что лгал мне и давал ложные обещания.
Она немного повозилась и умудрилась сесть ему на колени. Потом поцеловала его таким же образом, как он потребовал от нее утром. Он был в восторге.
— Ты уверена, что хочешь начать все здесь и сейчас? — Он уже не мог оторвать от нее рук.
— Уверена, — ответила она и опять поцеловала его, как бы подтверждая свое твердое намерение.
Поощрения ему уже не требовалось, а она так ерзала у него на коленях, что все соображения по поводу времени и места куда-то испарились.
Он спустил ее ноги на пол кареты. Она склонилась над ним, уперев руки в спинку сиденья у него за спиной.
Он высоко задрал ей юбку и подол сорочки и приказал:
— Держи так.
Она еще выше подняла одежду и прижала ее к груди. Она стояла, раздвинув ноги, и эта поза показалась ему невероятно эротичной. Ему захотелось взять ее именно такой, но…
Не сейчас. Не здесь. И время не то. Подняв голову, он начал рукой ласкать влажные завитки у нее между ног, потом погрузил пальцы вглубь и ласкал до тех пор, пока она не начала вскрикивать от каждого прикосновения.
Тогда он усадил ее на колени лицом к себе. Раздвинув ее колени, он вошел в нее более сильным толчком, чем намеревался, так что она вскрикнула.
Он на мгновение остановился, чтобы ее тело приняло его. Ему не раз приходилось так делать, но сейчас это почему-то далось ему особенно трудно. Стиснув зубы, он подождал, пока ее плоть успокоится, а потом снова вошел в нее. Обхватив ее за ягодицы, он направлял ее движения, позволив пламени страсти выйти из-под контроля.
Верити лежала, положив ему голову на грудь и не двигаясь. Подол платья немного опустился, но ее соблазнительные ягодицы белели в полутьме кареты.
Хоксуэлл подумал, что она уснула, и решил ее не трогать. Но когда они подъезжали к дому миссис Джералдсон, разбудил ее. Не могла же она оставаться у него на коленях!
Он пошевелился, и она тут же села и быстро привела себя в порядок.
— Какой скандал, — сказал она.
— По сравнению с тем, что я собирался сделать, не такой уж и скандал.
Она посмотрела на него с удивлением, очевидно, прикидывая, что еще он мог бы сделать.
— Не забивай себе голову, Верити. Как-нибудь я тебе все покажу.
Она кивнула, а помолчав, сказала:
— Меня очень расстроило то, как живет Кэти. В этой лачуге недолго и заболеть. За водой ей приходится ходить к реке, а благотворительной помощи прихожан едва хватает на покупку продуктов.
— Да, ее положению не позавидуешь.
— Я бы хотела, чтобы она переехала в Суррей, в Гринли-Парк. Наверняка там найдется домик для нее, или она могла бы помогать в господском доме кухарке или экономке. Мы могли бы отвезти ее в Лондон, но она не знает городской жизни и вряд ли будет там счастлива.
— Я уверен, что в Суррее ей будет гораздо лучше.
— Спасибо. Для меня это очень важно.
Она сочла его ответ за согласие и осталась довольна собой.
— Верити, ты меня соблазнила, чтобы получить разрешение на все это?
— Сегодня утром ты дал понять, что поцелуи и все прочее могут помочь получить твое согласие на мои просьбы.
Он дал бы согласие и без ее смелого поведения. Как он мог ей отказать, увидев, как эти две женщины встретились, и услышав, как Кэти назвала Верити своей дочерью? Можно было обойтись и без женских хитростей.
Однако он все же решил, что не в его интересах говорить ей об этом.
Глава 18
— Я слышала, что вернулись Томпсоны, — провозгласила спустя два дня миссис Джералдсон. — Ты наверняка захочешь нанести им визит, Коллин. Может, и вы, леди Хоксуэлл?
— Мы можем запрячь кабриолет и поехать вдвоем, — подхватила Коллин. — Я умею управляться с вожжами, а лошади у Гермионы очень смирные, Верити.
— Моя жена утром жаловалась на головную боль, — вмешался Хоксуэлл. — К тому же вам не следует ехать одним так далеко. Я поеду с тобой, Коллин. У меня все равно есть кое-какие дела на заводе.
Верити была ему благодарна за то, что своей ложью он избавил ее от необходимости лгать. Он знал, что она вовсе не жаждет видеть своего кузена, не говоря уже о том, чтобы при этом присутствовала Коллин.
