Виктория Холт - Гордость Павлина

— А вы?

— Иногда. Это мой второй дом, и я разрываюсь между ними. Когда я здесь, меня тянет в Англию, а когда я в Англии, то тоскую по Австралии. Это означает, что я упрямый человек.

Я не стала опровергать эти слова, что позабавило его. Он часто ставил меня в неловкое положение тем, что читал мои мысли, и ему это нравилось.

— Как Бена, — продолжал он, — меня притягивал Оукланд, а теперь, когда моя жена из рода Клэверингов, может быть я выберу что-нибудь одно. Хотя, с другой стороны, здесь опалы, а опалы — моя жизнь. Видишь, какая передо мной дилемма.

— Вас искушает богатство.

— Да, но я не покорюсь этому чувству. Я не из тех людей, которые стремятся завладеть всем лучшим на свете.

— Значит, вы будете посещать Оукланд?

— Да. Конечно, жаль, что он находится на другой стороне света, но что означают несколько тысяч миль?

— Для вас — ничего, — весело ответила я.

— Я уверен, — сказал он, — что тебе хотелось бы время от времени навещать свой старый дом.

— Безусловно.

— По этому вопросу мы пришли к согласию. Думаю, что мы прогрессируем.

— Вряд ли это похоже на прогресс, вполне естественно, что мне хочется навещать свой дом.

Он снова смеялся надо мной.

Мы возвращались через город, и он мне показывал улицы, которые появились там, где раньше проходила колея, по которой следовал поток повозок и всадников.

— Сидней рос не по плану, — сказал он.

— Так и должно быть, — ответила я. — Гораздо интереснее, если постройки появляются там, где они нужнее, чем по кем-то начерченному плану.

— Я вижу, ты романтична.

— Это не так уж плохо.

— Мне трудно что-либо сказать по этому поводу.

— А я думала, что все в ваших силах.

— Это твое мнение обо мне? Я счастлив, что произвел на тебя такое хорошее впечатление.

— Бен говорил, что людей воспринимают такими, какими они хотят казаться.

— И это так, как ты воспринимаешь меня?

— Я еще не знаю, что думают о вас другие люди.

Во всяком случае Джосс оказался интересным собеседником. Он очень красочно рассказывал о капитане Куке, который прибыл сюда в 1770 году и захватил Новый Южный Уэльс для Британской короны, а название этой земле было дано потому, что напоминало о побережье в Британии.

Семнадцать лет спустя, когда решили использовать эту прекрасную землю как поселение для каторжников, в 1787 году пришло первое судно с живым грузом.

— Они жили не лучше рабов, их стегали за малейшую провинность, — рассказывал Джосс. — Это были жестокие времена, и хотя среди заключенных встречались и закоренелые преступники, все же многие были просто политическими заключенными и людьми с интеллектом.

— Как ваш дедушка.

— Определенно. Эти люди старались создать новые условия для жизни. Кусок земли в пять квадратных миль можно было купить за десять фунтов, поэтому, чтобы начать, нужен был совсем небольшой капитал. Каторжный труд ценился, и нужно было только упорно трудиться. И как же они трудились! Ты видела скотоводов в «Метрополе». Большая их часть — это оборванные, упрямые и проницательные люди, знающие, что такое трудности. Ты уже слыхала о чуме, наводнениях и засухах. Но есть и другое зло — лесные пожары. Видишь, с чем здесь можно столкнуться. Так что забудь о легкой, удобной жизни.

— Снова предостережение?

— Если ты в нем нуждаешься, прими его.

— Мне кажется, что вы плохого мнения обо мне. Но я о себе очень хорошего мнения, и если Бен был прав…

Он засмеялся, и на этот раз я почувствовала, что он смеется не надо мной, а вместе со мной.

Когда мы подъехали к отелю, он сказал:

— Каждый приезжающий в эти места — игрок. Конечно, все старатели щедро одарены этой способностью. Каждый день они начинают работать, говоря себе: «Это произойдет сегодня». На закате солнца они знают, что ничего не произошло, но всегда есть надежда. Золотоискатели точно такие же… а также и те, кто ищет опалы. Они все надеются найти еще один Зеленый луч.

— Вы ведь видели настоящее сияние?

— Да, я говорил уже, но только однажды.

— Вы победите там, где другие потерпят поражение.

Я наслаждалась этими днями в Сиднее. По вечерам мы встречались с деловыми партнерами Джосса. С одним из них была жена, и мы вместе осматривали магазины. На шумной Джордж Стрит я купила ткань для практичной одежды, которая понадобится мне в моей новой жизни; мы побывали и в других лавках, удивляясь разнообразию товаров. Я купила, по совету моей новой знакомой, две большие соломенные шляпы, чтобы спрятаться от яростного австралийского солнца, которое было гораздо ярче, чем мы привыкли в Англии. Я была довольна покупками, шляпы шли мне и служили двум целям — пользе и украшению. Затем я купила ленты и шпильки.

Но наступило время отъезда. Джосс потратил много времени, чтобы выбрать лошадей. Большая часть багажа должна была прибыть в Фэнситаун в повозке, и мы догоним его. Мы нагрузили одну из лошадей вещами и провизией. Наше путешествие из Англии длилось немногим больше шести недель, и мы оказались в Австралии в конце ноября, который был эквивалентен нашему маю. Дикие цветы были так ярки, что я постоянно поражалась их красоте, что очень радовало Джосса, но самыми впечатляющими были высокие эвкалипты — отчужденные, безразличные, возвышающиеся над папоротником, буковыми деревьями, ясенем. Казалось, они дотягиваются до неба.

Джосс так же много знал об этой местности, как и о Сиднее.

— Посмотри на эти эвкалипты, — сказал он. — Мы называем их жилистой корой из-за их упругой, волокнистой коры. На слэнге это слово обозначает плохое виски. Ты увидишь, какой это красочный язык, кое-что придется выучить заново.

— Мне будет интересно, — ответила я.

— Рад это слышать. Тебе будет легче объясняться. А теперь посмотри туда. Мы называем это камедным деревом. Видишь пятна смолы на коре?

Мы ехали по равнине, и сухость земли была особенно заметна после английских полей, яркую зелень которых я раньше просто не замечала. Дороги были неровные, ухабистые, а лошади подняли облака пыли.

Взбираясь на невысокие холмы, перескакивая через пересохшие ручьи, мы, наконец, подъехали к постоялому двору — одноэтажному дому, окруженному пастбищами. Джосс считал, что нам придется остановиться здесь на ночь, потому что расстояние до Фэнситауна слишком велико, чтобы одолеть его за один день. Следующую ночь он планировал провести в доме Трентов и только после того добраться до места. Джосс въехал во двор и спешился. В этот момент из дома показалась женщина в широком платье и белом переднике.