Колин Фолкнер - Под чужим именем
Элизабет смотрела на него прищурившись. И она находила это лицо привлекательным! Она откашлялась.
— Я решила, что вы останетесь на заводе Лоуренса, несмотря на обман.
— Неужели? — Он поднял брови. — Отчего это вы, английские Таррингтоны, считаете себя вправе распоряжаться чужими жизнями?
Элизабет отвернулась к окну: он не заслуживает того, чтобы с ним говорили, глядя в глаза.
— Я склонна забыть о нашем вчерашнем разговоре. Вы останетесь здесь под именем Майкла О'Брайена и будете продолжать на меня работать.
— Черта с два! С меня хватит! — Элизабет хитровато усмехнулась.
— Значит, если я вас правильно поняла, вы желаете вернуть мне выплаченный вам в начале месяца аванс? Неужто вы не истратили его на шлюх и игру в кости?
Господи! Он и забыл о деньгах, которые отослал вдове Майкла. Проклятая ведьма поймала его!
— Я верну вам деньги, как только найду работу!
— Так не пойдет. Вы должны отработать четыре месяца или вернуть мне деньги, выданные вам на проезд.
— Я сам заплатил за проезд в Америку!
— Но проезд О'Брайена оплатила я, и раз уж вы приняли на себя его имя, я думаю, вас не затруднит вернуть его долг.
— Я отработаю полугодовой контракт, и ноги моей больше здесь не будет! — погрозил он ей пальцем.
— Вы желаете, чтобы я известила власти о вашей неустановленной личности?
О'Брайен опустил глаза, ему хотелось ударить ее. Как это он сразу не разглядел эгоистическую сущность жестокосердной англичанки? Что ж, она выиграла, ему придется выплатить долг, но он не станет изображать покорность.
— Если вам больше нечего мне сказать, хозяйка, — произнес он с сарказмом, — то мне пора возвращаться на завод.
— Вы свободны, О'Брайен. — Элизабет отвернулась к окну, и он вышел, громко хлопнув дверью.
Проходя под окном, О'Брайен даже не взглянул на Элизабет, смотревшую ему вслед со слезами на глазах.
19
Элизабет подошла к камину помешать угли, как вдруг раздался стук в стекло: О'Брайен делал ей какие-то знаки. Раздраженная, Элизабет подошла к окну. Неужели этот человек не может войти в дверь, как все? Ей не хотелось сейчас разговаривать с ним. Последние две недели дались Элизабет очень тяжело, возможно, труднее, чем первые дни после смерти Пола. Ей было нелегко обсуждать с О'Брайеном повседневные нужды завода. Слишком живы были воспоминания об их близости. Как ни пыталась Элизабет себя обманывать, она все же скучала об О'Брайене. И вовсе не от одиночества, она бы с радостью пореже встречалась с людьми. Клер часами просиживала в ее гостиной, играя на клавикордах. Джессоп приходил каждый день, уделяя ей гораздо больше внимания, чем прежде. Он дарил Элизабет цветы, французское шампанское и итальянские конфеты. Не так давно благодаря вмешательству Джессопа удалось доставить партию угля на неделю раньше срока, иначе на заводе остановилось бы производство. Впервые он помог ей в работе. Кажется, Джессоп искренне хотел помириться с Элизабет.
И все же Элизабет никак не могла решиться принять его предложение, несмотря на все соблазнительные рассказы о длительном свадебном путешествии в Англию, Францию и Италию. Чем больше Элизабет думала о замужестве, тем меньше она к нему стремилась. Роман с О'Брайеном послужил ей хорошим уроком. Она боялась потерять самостоятельность, свободу, которой сейчас наслаждалась. Элизабет много думала об этом и пришла к выводу: хоть это и идет вразрез с общественным мнением, ей лучше не выходить замуж во второй раз.
Элизабет открыла окно и выглянула наружу.
— В чем дело, О'Брайен? Почему вы не входите в дверь?
— Вам придется пойти со мной на завод, я должен вам кое-что показать.
— Что? — сердито спросила Элизабет. Она старалась не вспоминать вкус его поцелуев.
— Мы расчищали старый фундамент мельницы, оставшийся после реконструкции…
— А при чем тут я?
— Господи, Лиз, может быть, вы сходите со мной?
Элизабет посмотрела ему в глаза. О'Брайен был чем-то действительно озабочен. Она вздохнула.
— Хорошо, подождите, я только надену плащ.
— Я жду вас. Скорее.
Элизабет закрыла окно и по дороге к двери набросила на плечи старый шерстяной плащ. Проходя мимо Ноя, она сказала:
— Я иду на завод с О'Брайеном. Если придет Клер, передайте ей, пусть садится обедать без меня. — Элизабет машинально приложила руку к животу. Она по-прежнему чувствовала себя не совсем хорошо: сказывались переживания последних недель. Ной кивнул в ответ, и Элизабет вышла в сопровождении двух собак на улицу, где на гранитных ступенях лестницы ее поджидал О'Брайен.
— Их обязательно брать с собой? — поинтересовался О'Брайен, раздраженно взглянув на пронесшихся мимо него собак.
— Они с самого утра были заперты в помещении. Лэйси собирается стать матерью, ей нужен свежий воздух.
О'Брайен шел рядом с Элизабет, его светлые волосы развевались на осеннем ветру. Такие молчаливые минуты с ним наедине давались Элизабет труднее всего. Когда они не говорили о делах, у Элизабет разыгрывалась фантазия.
— Чем вы занимаетесь в последнее время? — спросила Элизабет, полагая, что любой разговор лучше молчания.
— Работаю, — ответил О'Брайен, не поворачивая головы.
— А после работы? Играете в кости в «Свином ухе»?
— Немного.
— А как та рыжеволосая? С ней тоже играете? — Элизабет пожалела об этих словах, как только они слетели с ее языка. Досуг О'Брайена уже совершенно ее не касается.
— Какое вам, черт возьми, дело? — огрызнулся О'Брайен.
Элизабет пнула ногой сосновую шишку.
— Может, вам стоит жениться на бедной девушке? Теперь, когда вы лишились жены и детишек, вам самое время вступить в брак.
— Я не из тех, кто женится, и вам это прекрасно известно.
— Я думала, что все мужчины женятся. Брак для них — прекрасная возможность получить прислугу на всю жизнь.
— Мне не нужна служанка. — О'Брайен искоса взглянул на Элизабет.
— Я тоже не хочу выходить замуж, — сказала Элизабет, поднимая капюшон плаща. — Чем ближе к свадебному алтарю, тем меньше мне нравится эта затея.
— Лоуренс снова настаивает?
Элизабет кивнула. Впервые после ссоры они с О'Брайеном говорили по-человечески.
— Он прощает меня. — Элизабет заметила, как О'Брайен вскинул брови.
— Неужели? За что же?
Элизабет понимала, что он ее дразнит, пытаясь выяснить, не рассказала ли она Джессопу об их романе. Но Элизабет на уловку не поддалась.
— Он прощает меня за то, что я оскорбляла его. — Элизабет широко развела руками. — За мое странное поведение в последнее время.
— Как благородно с его стороны, — саркастически заметил О'Брайен.
— Я тоже так думаю.
Лишь через четверть мили О'Брайен снова заговорил:
