Жаклин Рединг - Моя королева
Уже стемнело, когда Дуглас подъехал к дому Эйтни. Ночное небо освещала ущербная луна, подернутая легкой облачной дымкой. Он тихонько постучался в дверь, стоя под низкой притолокой.
Он знал, что Эйтни его ждет и надеется услышать объяснения. В письме, которое он послал с вместе с сундуками на лодке, он просил ее только приготовить к его приезду домик и не делать никаких заключений — что бы она ни увидела, — пока он все ей не объяснит. Он должен был сказать ей правду и мог быть уверенным, что она сохранит все в тайне, но весь день он все откладывал и откладывал свое посещение. В глубине души он знал, чего ему ждать от Эйтни.
— Наконец-то ты вернулся, — только и сказала она, поднимаясь от прялки, чтобы принести ему чашку горячего чаю. В домике пахло свежим камышом, торфяным дымом и вкусным тушеным мясом, которое она приготовила для Дугласа.
Дуглас смотрел, как Эйтни растерла поясницу, словно стараясь утишить боль — ведь она несколько часов кряду пряла шерсть при тусклом свете лампы. Волосы у нее были распущены и ниспадали до пояса, на ней была грубая ночная рубашка под шерстяной шалью с бахромой, доходившей до бедер. Ноги, ступавшие по земляному полу, были босы, и хотя на лицо ее падали тени от огня в очаге, Дуглас понял по поведению Эйтни, что она рассердилась.
— Я ездил в Килмари, — сказал он, когда она подала ему чаю. Он выпил чашку залпом, после чего опустился на свой любимый стул у огня. Боль, уже несколько часов пульсировавшая в голове, немного улеглась. — Дядя тебе кланяется.
— Угу.
Эйтни снова уселась за прялку, наматывая шерстяную пряжу на веретено. Она продолжала свою работу молча, выжидая, когда Дуглас заговорит.
— Он сказал, что Йен в безопасности. Он где-то здесь, на острове Скай.
— Здесь? — Эйтни удивленно вскинула брови. — Тогда почему же малый до сих пор не появился?
Дуглас нахмурился:
— Мне кажется, ты знаешь почему.
— Ах да. — Она с неприязнью покачала головой. — Он ведь твой брат, этим все сказано. Я знала этого малого совсем крохотным, он всегда сначала говорил, а потом уже думал. Он парень с норовом, но сердце у него верное. Он не станет долго досадовать на своего родича, особенно после того, что вам обоим пришлось пережить в последнее время. — Она замолчала и, почувствовав, что Дуглас чего-то недоговаривает, спросила: — Что-то еще тебя заботит?
Дуглас кивнул.
— Маклин был в Килмари.
— Грязная свинья. — Она нахмурилась, словно вместе с чаем проглотила какую-то мерзость. — Знаешь, этот Маклин не годится тебе в тести.
— Это верно, но у меня нет выбора. Уговор давнишний. Тлеющая вражда между нашими кланами обернется нешуточной войной, если я не женюсь на Мойре.
— Да ведь этой вражде четыре сотни лет, с тех пор, как один из Маклинов, крепко перебравши, убил одного из Маккиннонов из-за какого-то пустячного оскорбления. Прежде мы жили мирно. Не тебе, Дуглас, изменить то, что тянется из века в век. Тебе не следует брать жену из этого рода. У них дурная кровь в жилах, у этих Маклинов из Карсаига. И эта дурная кровь перейдет к твоим сыновьям.
Дуглас допил чай и, нахмурившись, поставил чашку на полку над очагом.
— Я не могу нарушить уговор, и тебе это известно. Если я не женюсь на Мойре Маклин, прольется кровь Маккиннонов.
Теперь Эйтни неистово нажимала ногой на педаль прялки.
— Две жены многовато, Дуглас Маккиннон. Даже для такого смелого шотландца, как ты.
При упоминании об Элизабет Дуглас снова помрачнел. На самом деле мысли о ней не оставляли его весь день. Не раз он, занятый хозяйственными делами, устремлял взгляд в окно на далекие холмы и видел домик, приютившийся у их подножия. И ему вдруг представилось, что Элизабет осталась здесь по истечении оговоренных двух месяцев… осталась навсегда.
— Дуглас Маккиннон, ты что, оглох? Не слышишь, что я с тобой разговариваю? Родерик мне рассказал, как вышло, что ты женился на этой девушке. Нехорошее дело вы задумали с ее отцом. Я не знала, о чем ты думал, соглашаясь на обман, но я лгать этой девушке не стану.
— Мне так же не по душе продолжать ее обманывать, как тебе не по душе, что я в это ввязался. Но это условие поставил ее отец. У меня нет выбора. Это единственный способ для меня вернуть Дьюнакен. И без твоей помощи я не смогу этого сделать. Я не прошу тебя лгать ей. Просто помоги мне держать ее вдали от людских глаз, пока отец не приедет за ней. Ради ее безопасности, да и нашей тоже.
Эйтни пристально посмотрела на Дугласа.
— Ты прав. Для всех лучше, чтобы она не знала правды. Но все равно это не по мне, Дуглас Маккиннон. Она славная девушка. Она будет тебе лучшей женой, чем Мойра Маклин.
Дуглас посмотрел на Эйтни так, словно она пряла шерсть вместе с чепухой.
— Всякая мысль о том, что мы останемся в браке по прошествии этих двух месяцев — просто-напросто вздор. Она подтвердит тебе это.
— Но я спрашиваю не ее, Дуглас, а тебя. — Эйтни понизила голос. — Посмотри мне прямо в глаза и отвечай честно, что ты ничего не чувствуешь к этой девушке, совсем ничего. Скажи, что ты не думал о ней, не смотрел ей в глаза хотя бы один раз, спрашивая себя, что было бы, будь она не сакской леди, а простой шотландской девушкой…
Дуглас посмотрел в глаза своей приемной матери и не смог вымолвить ни слова.
— Так я и думала.
— Это не имеет значения. — Дуглас встал, собираясь уходить, и накинул куртку. — Все это не имеет значения. Она леди, дочь сакского герцога. Она не сможет жить в Хайленде. Ее растили для роскошной жизни без забот и волнений, с целой армией прислуги, готовой выполнить любое ее желание. Ее руки никогда не знали никакой, даже легкой работы.
Эйтни стиснула губы.
— Ты слеп, Дуглас Маккиннон. Скажи мне только одно, и я больше никогда не стану заводить разговор об этом. Если она была так счастлива в своей легкой и роскошной жизни, с прислугой, готовой исполнить любое ее желание, почему же она оказалась в твоей постели?
Дуглас посмотрел на нее.
— В этом виновато виски.
— Ох, виски здесь ни при чем, глупый ты малый. Она могла бы выбрать кого угодно, Дуглас, кого угодно. И все же выбрала тебя.
— Довольно, — твердо сказал Дуглас. — Этот разговор до добра не доведет. Уже поздно, мне нужно идти.
Дуглас наклонился, поцеловал Эйтни в висок и вышел.
Эйтни смотрела ему вслед. Он так же дорог ей, как и родной сын, но, видит Бог, как хочется ей порой дать ему хорошую затрещину!
Глава 16
Когда Дуглас вышел из дома Эйтни, лил дождь. Тучи пришли с моря, они сгрудились, распухли, превратив лунный свет в далекое смутное мерцание. Воздух был влажный и тяжелый, потоки воды пенились, хлеща по извилистой тропе, проходящей через окутанную мглой широкую горную долину.
