Хелен Диксон - Цыганские глаза
Его лицо казалось застывшей маской. Склонившись к девушке, смотрящей на него с ужасом и любовью, он сжал ее плечи стальными пальцами. Мысль о том, что Пруденс пришла к нему из жалости, привела его в бешенство.
– Когда, Пруденс? Когда ты поняла, что любишь меня? После того, как Томас рассказал тебе о двух годах рабства, или все-таки раньше? Потому что я не вынесу твоего сочувствия или твоей жалости. Только не от тебя.
Ярость в его глазах пугала.
– Это случилось раньше, Лукас… клянусь. Но лишь теперь поняла, как сильно люблю тебя… как много ты для меня значишь. Это открытие помогло мне переступить через мою глупую гордость и самой прийти к тебе… хотя я мечтала об этом с той самой ночи в Марлден-Холле. Пожалуйста, поверь, мое сердце переполнено любовью к тебе, и я никогда с тобой не расстанусь.
Лукас, тяжело дыша, посмотрел ей в глаза, и нашел там только любовь, такую огромную, что рядом с ней он чувствовал себя карликом.
– Я верю тебе.
– Это не жалость и не сочувствие. Когда я узнала о том, что ты пережил… о твоих страданиях… моя боль была невыносимой. Я хотела быть с тобой рядом, чтобы разделить твои муки. Но рассказ Томаса еще и разозлил меня. Я до сих пор злюсь на твоего кузена за то, что он сделал с тобой. Я не виню тебя за твое желание отомстить.
– Отомстить? Ты об этом подумала? Пру, я не хочу мести. Я не мстителен. Я хочу вытащить Джеффри из той дыры, в которую он забился, лишь для того, чтобы спокойно жить дальше, не опасаясь наемных убийц.
Пруденс ахнула, осознав, какую угрозу представляет Джеффри Фокс для ее любимого мужчины.
– Нет, Лукас. Джеффри не посмеет…
– Я не питаю иллюзий насчет моего кузена. С тех пор, как я вернулся в Англию, он уже пытался убить меня.
Она побледнела, как полотно, охваченная страхом.
– Что? Когда?
– В ночь моего прибытия в Лондон… когда я ушел из Мэйтленд-Хауза и возвращался на Уайтхолл. Я обезоружил мужчину, который напал на меня, но не смог его допросить. Я подозревал, что это дело рук Джеффри, но когда не нашел в гавани его корабля, решил, что ошибался. Однако после твоего рассказа о встрече с ним в Лондоне в тот день, я понял, что он нанял этого человека, чтобы убить меня.
– Ты помнишь, как он выглядел?
– Неряшливый толстяк с маленькой бородкой и глазами навыкате.
– Похоже на того типа, с которым был Джеффри в день королевской процессии. Почему Джеффри так тебя ненавидит?
– Это долгая и неприятная история, – сказал Лукас, усевшись рядом с девушкой на диван и обняв ее. – У моих родителей очень долго не было детей, и все решили, что моя мать бесплодна. Дядя Джордж, он младше отца на десять лет, понял, что Марлден-Холл и все имущество перейдут к нему и его наследникам. Он женился, и вскоре родился Джеффри. Джордж уже успел внушить своему сыну, что в один прекрасный день он станет здесь хозяином, но неожиданно моя мать забеременела и родила меня. Джеффри было тогда восемь лет. Ни дядя Джордж, ни Джеффри не простили мне этого. Каждый раз, когда Джеффри приезжал в Марлден-Холл, он объезжал верхом все поместье, разжигая в себе злобу. Затем он поступил на флот. Я не догадывался о его ненависти, пока не встретился с ним в Марселе. – Он вздохнул, взглянув на Пруденс. – Остальное ты знаешь.
Лукас встал и, подав руку девушке, помог ей подняться с дивана.
– А теперь, любовь моя, мы вместе поужинаем и я отвезу тебя в Мэйтленд-Хауз. Завтра у тебя будет тяжелый день. Когда я представлю тебя ко двору в качестве моей жены, ты должна быть одета с иголочки. Верити найдет для тебя хорошую портниху.
Встав на цыпочки, Пруденс чмокнула его в губы.
– Это обойдется недешево, милорд.
Глаза Лукаса заблестели.
– Я могу позволить себе такие расходы, любовь моя. Когда ты станешь моей женой, у тебя будет все самое лучшее… кстати, я же кое-что припас для тебя.
У Пруденс захватило дыхание при виде изумительного кольца, которое Лукас надел ей на палец. Дюжина очень крупных бриллиантов образовывала круг, а внутри него сиял, словно солнце, восточный топаз. Лукас, глядя ей в глаза, сообщил, что это кольцо принадлежало королю Сиама, и он, купив его в Стамбуле, специально берег для своей будущей жены.
Позже, насладившись вкуснейшим ужином и изысканным вином, Лукас отвез свою счастливую невесту в Мэйтленд-Хауз. Тетя Джулия осталась у Мэри, но Томас, Верити, Арабелла и Роберт с нетерпением дожидались их возвращения. Влюбленные были встречены объятиями, поцелуями, улыбками и тостами, а на следующее утро Верити и Арабелла повели Пруденс к самой лучшей модистке в Лондоне.
Пятнадцатая глава
Пропахший рыбой и корабельными снастями, рыбацкий городишко Ваппинг на берегу Темзы состоял из грязных улиц и переулков, ветхих трущоб и доходных домов, кабаков и борделей, вонючих кожевенных заводов и пивоварен, и был населен бедняками-чернорабочими, нищими и всяким сбродом. Таверны были захудалыми, грязными и опасными заведениями, где на законы всем было глубоко наплевать.
«Черная треска» не была исключением. Это одно из сотен заведений, где снимали комнаты и развлекались матросы, оказавшиеся на берегу. Каждую ночь там случались драки и поножовщина, а на следующее утро тела жертв вылавливали из Темзы.
В «Черной треске» было шумно и многолюдно, слышалась громкая брань. Команда очередного судна, слишком долго пробывшего в море, разбрелась по тавернам Ваппинга. Две не слишком опрятные шлюхи с голыми грудями, вываливающимися из грязных корсажей, вошли в таверну с улицы. Пара пьяных матросов сразу же усадили их себе на колени.
Джеффри Фокс сидел перед полной кружкой эля, не замечая ничего вокруг. Его взгляд был прикован к мутной воде Темзы. Он думал о своем заклятом враге. Ненависть к кузену сжигала его изнутри.
Несколько недель Джеффри искал способ уничтожить его. Он следил за ним с момента возвращения в Англию и даже нанял Финеаса Фроста, убийцу и вора, но покушение оказалось неудачным.
Когда Лукас во время процессии поцеловал на виду у всех Пруденс Фейрворти, Джеффри решил во что бы то ни стало выяснить, кто она такая. На следующее утро он выследил ее в Ковент-Гардене. Став свидетелем стычки молодого грубияна и госпожи Фейрворти, а затем вмешательства Лукаса, Джеффри понял, что союз с этим парнем, Уиллом Прайсом, может оказаться полезным.
Джеффри проклинал Лукаса за его богатство. И проклинал прекрасную Пруденс Фейрворти, нарушившую его покой. Он вспоминал ее лицо и представлял, как будет любить ее, как подарит ей наслаждение. Внезапно в его глазах появилось жестокое выражение. Она любовница его кузена, а значит, не заслуживает наслаждения. Он возьмет ее грубо, заставит умолять о пощаде, а затем отдаст ее Уиллу Прайсу.
