Лей Гринвуд - Виолетта
В офис Рандольфа вошел Филипп Рабин.
— Я на минутку, — произнес он.
Джефф никак не мог понять, почему такой удачливый человек всегда выглядел так, словно был зол на весь мир. Может, жизнь с Кларой и таким исчадием ада, как Бетти Сью, заставляла Филиппа срывать зло на остальных представителях человеческой расы?
Джефф не предложил ему сесть, но Рабин сам предпочел погреть руки у камина.
— Как председатель попечительского совета, я пришел, чтобы принести извинение за случившееся. Не представляю, о чем думала мисс Гудвин, втягивая вас в эту историю.
Интересно, что наговорила мисс Сеттл членам попечительского совета? Впрочем, вряд ли она хотела возложить всю ответственность на плечи Виолетты.
— Мисс Гудвин здесь ни при чем, — возразил Джефф. — Я сам виноват. Она же, напротив, делала все возможное, чтобы как-то смягчить ситуацию.
Рабин выглядел явно неудовлетворенным. Наверняка, дочь или жена понарассказывали ему всяких небылиц. Клара Рабин ненавидела Джеффа, но У нее, кажется, не было причин валить всю вину на Виолетту. Чего, кстати, нельзя сказать о Бетти Сью.
Рабин откашлялся.
— Я слышал, мисс Гудвин спала в соседней с вами комнате.
Ну, разумеется, это проделки Бетти Сью, злившейся, что Виолетта взяла под защиту близнецов. Но как мог взрослый человек поверить всему, что говорит тринадцатилетняя девочка?! И почему Филипп позволяет себе находиться под каблуком у жены?!
— Мисс Гудвин спала в соседней комнате только потому, что в других не было кроватей, — пояснил Джефф. — А Бетти Сью не сообщила, что там спала и служанка? И что у мисс Гудвин все время была открыта дверь, чтобы она могла услышать, если ее позовут девочки?
— Что вас заставило подумать…
— Мисс Гудвин нисколько не хотела, чтобы в пансионате жил мужчина, — перебил Джефф. — Она постоянно находилась между мной и девочками и не позволяла мне спускаться вниз даже для того, чтобы принять ванну.
— А правда, что мисс Гудвин дважды обедала с вами наедине?
— Да, — коротко ответил Джефф.
Может, стоит поговорить с близнецами, подумал он. Если девочки решили, что их все равно выгонят из школы, им будет нетрудно «позаботиться» о Бетти Сью. Джефф с подозрением посмотрел на Филиппа, который выглядел очень довольным собой.
— В таком случае, — проговорил Рабин, — боюсь, совет должен рассмотреть вопрос о пребывании мисс Гудвин в стенах школы. Мы не можем позволить работать там человеку со столь плохой репутацией. Если родители детей когда-нибудь узнают все эти подробности…
— Они не узнают, если вы им не расскажете об этом, — спокойно заметил Джефф, но в его голосе явно слышалась угроза.
— Однако мы не может скрыть тот факт, что…
— Мисс Гудвин обедала со мной в холле. Нас мог видеть каждый, кто поднялся бы наверх. Я пригласил мисс Гудвин, чтобы дать ей возможность хоть несколько минут отдохнуть от девочек. Вы когда-нибудь пробовали больше пяти минут присматривать за шестнадцатью девочками? — Филиппа явно озадачил этот вопрос, и Джефф добавил: — Поверьте, это может свести с ума любого человека. Поэтому я настоял, чтобы после карантина мисс Гудвин провела пару дней в отеле «Виндзор».
— Кстати…
— Если вы все еще склонны позволять разным сплетням и слухам вводить себя в заблуждение, вы легко можете убедиться, что сам я не посетил отель и не собираюсь этого делать до тех пор, пока мисс Гудвин не вернется к своим обязанностям.
Филипп оказался загнан в угол. Вряд ли он поверил словам Джеффа, однако и не осмелился возразить ему. Даже если Филипп и обожал свою дочь, он понимал, насколько легко доказать, что она лжет.
— Рад слышать это, — наконец произнес Филипп, отходя от камина. — Ситуация, действительно, сложилась ужасная. Не удивительно, что мисс Сеттл и члены совета так обеспокоены.
— Ну, судя по всему, не настолько, чтобы самим убедиться, что все в порядке, — заметил Джефф. — А теперь, думаю, вас ждут дела.
Филипп Рабин был не из тех людей, которым указывали на дверь, пусть даже президент крупнейшего в городе банка, но он ничего не мог с этим поделать.
— Ну, что ж, приятно было услышать, что мисс Гудвин так хорошо справляется со своими обязанностями. Надеюсь, Клару это успокоит.
— Клара будет довольна только в том случае, если я скомпрометирую себя настолько, что в Денвере со мной никто не захочет даже разговаривать.
Филипп разволновался больше обычного.
— Но вы с Кларой никогда не встречались с глазу на глаз.
— Нет, встречались, — возразил Джефф. — И с тех пор не выносим друг друга. А теперь мне нужно работать.
Но едва за Филиппом Рабином закрылась дверь, Джефф швырнул ручку на стол. Его взбесили эти попытки очернить Виолетту. Джефф настолько разозлился, что готов был убить Филиппа.
Вместе с тем его беспокоило, что кто-нибудь вполне может обвинить Виолетту в сомнительном поведении. Да, она янки, но к своим обязанностям относилась весьма ответственно, кипятился Джефф, делая все возможное, чтобы оградить девочек от контактов с ним.
Джефф улыбнулся, вспомнив Виолетту на посту около ванной, растерянность на ее лице, когда он вышел оттуда раздетый до пояса; то, как она смущенно прикрывала рукой глаза. Хорошо еще, что «э Клара Рабин ничего не знала об этом!
Интересно, понравилось ли Виолетте в «Виндзоре»? Признаться, Джефф до сих пор не мог объяснить, почему пригласил ее. Слова вырвались сами собой, прежде чем он успел что-либо сообразить. Джефф в тот момент был до крайности раздражен поведением мисс Сеттл и членов попечительского совета, пытавшихся продемонстрировать свою обеспокоенность в связи с карантином, хотя вся тяжесть этих дней легла на Виолетту.
Айрис передала ему записку о том, что вчера они провели вместе с мисс Гудвин прекрасный вечер и сообщала о предстоящем обеде у Ферн. Она приглашала и Джеффа, но в конце письма выразила уверенность, что он, разумеется, не сможет прийти, так как у него, как всегда, много работы. Последнее замечание почему-то задело Джеффа, и он решил непременно появиться у Ферн, чтобы позлить Айрис. Кроме того, ему хотелось узнать, хорошо ли отдохнула Виолетта. Джефф помнил ее усталый вид в день окончания карантина: явно сказывалось напряжение этих недель. Виолетте, безусловно, было необходимо для отдыха больше двух дней.
Потом Джефф подумал о том поцелуе, и ему сразу захотелось выскочить на холод. Казалось, он до сих пор ощущал на своих губах мягкость ее губ. Странно, но у Джеффа никогда, даже в порыве страсти, не возникало желания поцеловать Луизу. С ней у него все было по-другому. Этот же поцелуй был нежным и сладким, почти юношески застенчивым. Господи, Джефф уже и забыл, как чувствуют в юности. Единственным воспоминанием тех времен остался поцелуй с Амелией Бланд, в шестнадцать лет.
