Лиз Карлайл - Никогда не лги леди
Затем цветок скользнул ниже, к животу Ксантии и к ее бедрам. Наконец добрался до промежности. Когда же он коснулся складок, закрывавших путь в лоно, Ксантия затрепетала. Нэш раздвинул складки свободной рукой и провел цветком по чувствительной влажной плоти. Ксантия содрогнулась всем телом и громко закричала. Потом, задыхаясь, прошептала:
– Я… я не могу… Я хочу… чтобы вы вошли в меня.
– А вы не сдерживайте себя, дорогая. Вы же чувствуете прикосновения цветка к вашему бутону?
– Да, но я хочу… хочу… – Она снова застонала. – Я хочу большего! Хочу вас!
– Но ведь я с вами. Вам не нужно желать большего, Ксантия. Вы по своей натуре – дикая, необузданная, чувственная… И сейчас вы должны это доказать. – С этими словами маркиз погрузил цветок гибискуса еще глубже. И почти тотчас же из груди Ксантии вырвался вопль, а по телу ее пробежали судороги. Тут маркиз отбросил цветок и лег на Ксантию, содрогавшуюся от наслаждения. Он был вознагражден за свои старания. Ксантия была прекрасна в своей страсти.
Когда Ксантия наконец пришла в себя, она обнаружила, что лежит в объятиях Нэша. Их тела переплелись, и Ксантии вдруг почудилось, что они стали единым целым – и в буквальном, и в переносном смысле. В эти чарующие мгновения время как будто остановилось, и все, что находилось за пределами этой комнаты, этой ночи и этого человека, утратило для нее всякое значение.
Тут Нэш зашевелился и, чуть приподнявшись, заглянул ей в лицо. Ксантия прикоснулась к его возбужденной плоти и прошептала:
– А теперь войдите в меня. Овладейте же мной…
Он вошел в нее очень медленно и осторожно. И Ксантия тотчас же приподняла бедра, устремившись ему навстречу. Нэш же вдруг приподнялся над ней на руках, закрыл глаза и стал двигаться все быстрее и быстрее.
– О Боже, Ксантия… – прохрипел он. – Вы свели меня с ума. Вы околдовали меня…
– А вы – меня, – простонала она в ответ.
Дыхание Нэша становилось все более прерывистым, длинные волосы, растрепавшись, падали ему на лицо, а на лбу поблескивали капельки пота. Движения его с каждым мгновением становились все энергичнее, а в потемневших глазах бушевала необузданная страсть.
В какой-то момент Ксантия почувствовала, что задыхается. Ей казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди, а в висках гулко стучала кровь. Охватившее ее напряжение было невыносимым. Но тут пальцы Нэша судорожно впились в ее бедра, и из горла его вырвался гортанный вопль. В следующий миг закричала и Ксантия, проваливаясь в черную пропасть забытья.
Первое, что она услышала, вернувшись к действительности, было ее собственное прерывистое дыхание. Через некоторое время Нэш скатился с нее. Ксантия прильнула к нему, и он молча ее обнял. Прежде чем погрузиться в глубокий сон без сновидений, Ксантия отметила про себя, что Нэш по-хозяйски положил ладонь ей на грудь.
Глава 10
Долгий путь из Йоркшира
Нэш давно уже не спал так сладко и безмятежно. Но даже сквозь сон до него доносился какой-то шум. Ему ужасно не хотелось просыпаться и снова возвращаться к действительности. Прижавшись щекой к плечу Ксантии, он постарался заснуть еще крепче. Но шум вскоре возобновился с новой силой.
Черт бы побрал этого Гиббонса! Несомненно, это был он. Кто, кроме него, мог так бесцеремонно и настойчиво колотить в дверь в столь ранний час? Нэш зашевелился. Лежавшая рядом Ксантия что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок.
– Кто-то стучит, Нэш… – тихо прошептала она. – По-моему, там внизу кто-то стучит…
В дверь продолжали барабанить самым бессовестным образом. Гулкое эхо разносило эти удары по всему дому.
Маркиз не на шутку встревожился. «Нет, это не Гиббонс», – промелькнуло у него.
– Черт побери! – Он резко приподнялся и сел на кровати. В доме слуг не было. Кто-то настойчиво стучал в дверь.
– Ничего страшного, – с надеждой в голосе проговорили Ксантия. – Постучат и уйдут.
Но Нэш уже надел брюки.
– Вряд ли тот, кто барабанит в дверь с такой бесцеремонностью, махнет рукой и уйдет, – пробурчал он, помрачнев. – А вдруг это Ротуэлл? Возможно, он догадался, что вы здесь. Если это он, то игнорировать его нам нет никакого смысла.
Ксантия приподнялась, прикрыв простыней грудь.
– Нет, Нэш, я не думаю, что это он. Который теперь час?
В дверь стучали, не переставая.
– Почти одиннадцать вечера, – ответил маркиз, заправляя рубашку в брюки.
Он старался не паниковать, но ему в голову лезли тревожные мысли. Может быть, с кем-то из его близких произошел несчастный случай? Может, кто-то из родственников серьезно заболел? Тони? Эдвина? Девочки?
– О Боже, девочки… – пробормотал он.
– Какие девочки? – встрепенулась Ксантия.
– Мои сестры. – Нэш быстро надел жилет. – Неужели с ними что-то случилось?
Ксантию охватило беспокойство.
– А может, это какой-нибудь запоздалый гость? – предположила она. – Возможно, один из ваших приятелей или брат.
– Вряд ли. – Нэш покачал головой. – Гость не стал бы четверть часа без передышки барабанить в дверь. Брат тоже не стал бы вести себя столь бесцеремонно. Если, конечно, речь не шла бы о жизни и смерти. – Наклонившись, он поцеловал Ксантию. – Запомните, дорогая моя, я ни о чем не жалею. Если даже это Ротуэлл, то я готов принять пулю на пороге своего дома. Жизнь – не слишком высокая плата за ночь с вами.
Ксантия с изумлением посмотрела ему вслед. Ей показалось, что Нэш говорил совершенно серьезно.
Не на шутку встревожившись, Ксантия вскочила с кровати. Осмотревшись, увидела в гардеробной висевший на медном крючке шелковый халат кремового цвета и надела его. Он был ей велик, и она, запахнув его, повязала пояс. Подкравшись к двери спальни, прислушалась, но ничего не услышала. Ей ужасно хотелось спуститься на цыпочках по лестнице, но она не решилась выйти из комнаты.
Внезапно ее взгляд упал на стоявший у стены секретер красного дерева.
Отлично! Вряд ли ей представится более удобный случай покопаться в бумагах маркиза. Чувствуя легкие угрызения совести, Ксантия подкрутила фитиль в лампе, чтобы прибавить света, и, взяв лампу, пересекла спальню. Приблизившись к секретеру, она начала выдвигать его ящики.
Направляясь к парадной двери, Нэш провел ладонью по волосам в тщетной попытке пригладить их. В нем закипал гнев. Нужно было иметь очень веские основания для того, чтобы с такой силой барабанить в дверь. И если у человека, стоявшего сейчас на крыльце, их не было, то ему не поздоровится. И он, Нэш, не станет слушать никаких оправданий.
Маркиз рывком распахнул дверь и увидел перед собой хрупкую молодую женщину невысокого роста. Она продрогла от сырости и холода и зябко поводила плечами. На ней был клеенчатый серый плаш, а в руке она держала видавший виды зонтик. Когда свет лампы упал на ее лицо, Нэш прочитал на нем выражение праведного гнева.
