Анна Грейси - Идеальный поцелуй

– Моему отцу нужен был наследник для Вульфстона, – угрюмо согласился Доминик, желая оказаться далеко-далеко отсюда.

– Он… – Женщина недовольно отмахнулась. – Дело было вовсе не в этом, милорд. Я хочу сказать, что, разумеется, ему нужен был наследник, но это не была единственная причина, почему мисс Бет плакала. Ей хотелось ребенка для себя, понимаете? Она была любящая девочка, и ей хотелось, чтобы у нее был малыш. Она ездила ко всем молодым мамам в поместье и могла часами играть с их детьми.

Доминик неподвижно смотрел прямо перед собой, стараясь не терять контроля.

Миссис Таскер вновь погладила его по щеке:

– Я рада, что у нее такой замечательный мальчик. Ведь ты же присматривал за ней, не так ли?

Доминик подавил ненужные эмоции и кивнул. Он ведь действительно присматривал за матерью как мог. Миссис Таскер улыбнулась:

– Да, вижу, что присматривал. У тебя глаза твоего отца, но в тебе есть нежность мисс Бет.

Доминик почувствовал, как напряжение, скопившееся внутри, отпускает его.

– Была ли она счастлива в конце концов? Он кивнул и сказал срывающимся голосом:

– Особенно последние семь лет. – Не стоило говорить этой женщине, какими ужасными были первые восемь.

Она кивнула:

– Я рада. Мисс Бет послала мне письмо после того, как сбежала отсюда. – Она улыбнулась, видя его изумление. – Я была ее подругой. Неужели ты думал, что я не знала, какие отношения были между ней и твоим отцом? – Женщина покачала головой. – Я чуть было не отправилась с ней. Так с самого начала и задумывалось, но этому не суждено было сбыться. – Она рассеянно потерла ногу, как будто та болела. Таскер принес им чай, мать посмотрела на сына и улыбнулась ему. – Если бы я отправилась с ней, я бы не встретила отца Джейка и у меня не было бы своего милого мальчика, так что все произошло именно так, как нужно.

Чай был слабый и безвкусный, заварку использовали, потом высушили, а затем заварили вновь. Чай бедняков. Доминик пил чай молча. Его вкус напоминал детство.

– Достань ему альбом, сынок.

Джейк поставил пустую чашку на стол, снял с небольшого деревянного сундука у стены какой-то сверток и передал его Доминику. Тот с любопытством развернул ткань и достал из нее папку в кожаном переплете. Он взглянул на миссис Таскер, которая ласково кивнула ему, и открыл первую страницу.

Внутри оказались рисунки. Тонкие красивые акварели с изображением Вульфстона с каждой стороны, место, которое он никогда не узнал бы, с цветами, покрывающими все камни. Изображения розовой беседки, различных людей, играющих детей, спящей собаки, выполненные с усердием… и любовью.

– Рисунки вашей матушки, – сказала миссис Таскер. – А это я, – показала она на страницу. Он ни за что бы не узнал ее.

Девушка на картине была красивая и полная жизни, а не уставшая и преждевременно состарившаяся от многочисленных забот женщина. – Этот альбом теперь ваш, – сказала она ему. – Я хранила его для вас с тех самых пор, как вы родились. Я знала, что, когда лорд д'Акр умрет, вы приедете к нам. Жаль только, что вы не смогли привезти с собой мисс Бет. – Ее глаза наполнились слезами, и, забыв, что он лорд, а она его обнищавшая подданная, миссис Таскер обняла его.

Доминик не шевелился все то время, пока она его обнимала, когда же все закончилось, он скупо поблагодарил ее за чай. Когда он прощался, она остановила его.

– Надеюсь, вы не против, милорд, но я просто должна это сделать в память о вашей матери. – Она пригнула его голову к себе и поцеловала его в щеку.

Доминик неуклюже поклонился и молча отошел к лошади. Он положил бесценный сверток в седельную сумку и сел верхом.

– Вы ведь не рассердились, что мама обнимала вас, милорд? – спросил Таскер через некоторое время.

Доминик всего лишь покачал головой. Он не мог открыть рот, боясь, что эмоции разорвут его на части.

– Она очень любила вашу мать, – объяснил Таскер. – Она плакала несколько дней, когда мистер Подмор сказал ей, что мисс Бет умерла.

Доминик резко обернулся.

– Подмор сказал ей?

– Ода. Мистер Подмор всегда присматривал за мамой. Он всегда по-особому относился к мисс Бет и любил поговорить о ней с кем-то, кто тоже ее любил. Она считала, что такие разговоры приносят облегчение.

Доминик прикусил губу. Она была права. Он ни с кем не разговаривал о матери с самого дня ее похорон, поскольку ни один из его знакомых не знал ее. С тех же пор как он приехал в Вульфстон, он встретил уже двоих, которые не только знали, но и любили ее. И несмотря на ту боль, которую доставляли ему эти разговоры, они приносили также и облегчение.

По иронии судьбы он нашел их в Вульфстоне, месте, которое он поклялся уничтожить.

Через несколько миль он спросил Джейка:

– А как твоя мать повредила ногу? Некоторое время тот ничего не отвечал.

– Вы не знаете?

У Доминика появилось нехорошее предчувствие. Он покачал головой.

– Она повредила ее той ночью, когда мисс Бет сбежала. Когда ваш отец узнал об этом, он ужасно разозлился. – Джейк помолчал и добавил: – Мама не пожелала сказать ему, куда уехала ваша мама, и он столкнул ее с лестницы.

Грейс сидела в библиотеке, читая элегантный томик поэзии, который ей дал Доминик. После того как Доминик принес эту книжку, она обыскала все полки в библиотеке, в надежде найти еще какие-нибудь книги на арабском, но не нашла ни одной. Как странно иметь всего лишь одну книгу на этом языке!

Но как замечательно, что она у него оказалась. Грейс прижала ее к груди. Такая романтическая надпись! Чем дольше она читала, тем больше убеждалась, что этот Фазиль очень сильно любил свою голубку.

Одно из стихотворений уже стало ее любимым. Сочиненное тысячу лет назад, оно сохранило всю свою свежесть и красоту.

И пришла она как яркий рассвет,Открывая тропу через ночь,Или как ветер,Ласкающий поверхность реки.Горизонт вокруг меняДышал парфюмом,Оглашающим ее прибытие,Как аромат предвосхищает цветок.

Дверь открылась, и вошел мистер Неттертон.

– О, прошу прощения! Не хотел беспокоить тебя, Грейсток. Мисс Петтифер пошла взглянуть на отца, и я решил, что воспользуюсь этим временем, чтобы написать несколько писем… ну, вообще-то… проповедь.

Он выглядел довольно смущенным.

– Дело в том, что мне раньше не приходилось самому читать проповедь. Одному, я хочу сказать. Не удивляйтесь, я знаю все молитвы, но вот сама проповедь меня немного беспокоит. Здесь должны быть книги с проповедями, возможно, они мне помогут. – Он показал рукой на полки, заставленные старыми пыльными книгами.

– Да, вы, должно быть, нервничаете, – согласилась девушка. – Ваша первая проповедь, к тому же, думаю, вы хотите произвести хорошее впечатление на вашу паству.