Патриция Райс - Грезы любви
– Неплохо. По крайней мере, лучше, чем бриджи Уильяма.
К тому же задрать юбки вверх гораздо проще, чем спустить вниз штаны. Поздравив себя с удачным дебютом в качестве дамского портного, Рори прошелся рукой по спине Элисон, спустившись намного ниже талии, и усмехнулся в ответ на ее возмущенный взгляд. Его люди не увидят, что скрывается под одеждой, зато он может в любой момент ощутить эти восхитительные изгибы.
– Ну что, любовь моя, в путь? – Рори отвесил учтивый поклон и распахнул дверь каюты, собираясь препроводить ее наружу.
– Но я не успела причесаться! – запротестовала Элисон, бросив нервный взгляд в сторону двери. Она чувствовала, что он что-то затевает, но не представляла себе, что это может быть.
Рори предложил ей руку.
– Сделаешь это позже. Ты всегда выглядишь очаровательно.
Ошеломленная неожиданным комплиментом, Элисон взяла его под руку и неуверенно шагнула в яркий свет дня. Во время прошлого путешествия ей приходилось надевать бриджи Уильяма, когда ее одежда нуждалась в стирке, но при этом она всегда оставалась в каюте. И потому оказалась совсем неподготовленной к реакции команды на ее наряд.
Матросы разразились свистом и приветственными криками. Элисон залилась румянцем, а Рори скорчил такую свирепую гримасу, что его подчиненные принялись подталкивать друг друга локтями и перемигиваться.
– Если вам нечем заняться, бездельники, кроме как смущать даму, я отправлю вас скрести палубу, – рявкнул он, перекрыв все остальные голоса.
Матросы кинулись по своим местам, а Элисон вздохнула свободнее и огляделась вокруг.
Видимо, ночью они вошли в бухту, принадлежавшую какому-то острову. На песчаном берегу росли редкие пальмы. Издалека доносился шум прибоя, разбивавшегося о риф, ограждавший тихую лагуну от океана.
Поймав вопросительный взгляд Рори, она начала понимать, что он задумал. Остров предоставлял возможность избавиться от скученности и тесноты небольшого корабля. Элисон вдохнула пьянящий запах свободы, витавший над пустынными берегами, и улыбнулась.
На лице Рори отразилось облегчение, и он указал на матросов, трудившихся на мачте.
– В Чарлстоне нам не удалось заняться ремонтом. Надо бы привести судно в порядок, прежде чем приближаться к островам.
Элисон, не имевшая понятия о неспокойной обстановке на островах Карибского моря, находившихся под управлением различных европейских государств, восприняла это заявление спокойно, не догадываясь об опасности. Ее взгляд блуждал по снастям, где мужчины каждый день показывали чудеса эквилибристики. Она не могла даже вообразить, что можно забраться так высоко, но ей нравилось наблюдать за ними.
Внезапно смутная улыбка, игравшая на ее губах, исчезла, и она схватила Рори за локоть.
– Прикажи ему спуститься, Рори, пожалуйста.
Она не повысила голос и никак не выразила своих чувств, но Рори уловил ее, тревогу и, нахмурившись, проследил за взглядом Элисон. Не заметив ничего необычного, он вопросительно взглянул на нее.
– Кому, милая? В чем дело?
– Уильяму. Мне нужен Уильям. Прикажи ему спуститься. Пожалуйста.
Учитывая, что юнга почти добрался до вершины грот-мачты, это было не слишком разумное требование. Если бы оно исходило от любой другой женщины, Рори не задумываясь отмел бы его как нелепый каприз. Но, имея дело с Элисон, он не мог не задуматься и сделал знак Дугалу, который прокричал Уильяму команду спуститься на палубу.
Мальчик сразу подчинился и устремился вниз с поразительной скоростью. Оказавшись на палубе, он вытянулся перед капитаном в ожидании распоряжений.
Рори, не имевший никаких дел к юнге, насмешливо приподнял бровь, покосившись на Элисон. Она улыбнулась с извиняющимся видом.
– Ты не мог бы одолжить мне шляпу, Уильям? Боюсь, как бы я не обгорела на солнце.
Мальчик и мужчина недоверчиво уставились на нее, но испуганный крик, донесшийся сверху, заставил их вскинуть головы. Одна из веревок, на которых несколько матросов спускали вниз поврежденную во время шторма перекладину мачты, лопнула, и тяжелое бревно, описав широкую дугу, ударило по рее, на которой всего лишь несколько минут назад находился Уильям. Не потребуй Элисон, чтобы он спустился вниз по самому нелепому из всех возможных поводу, мальчик сорвался бы со снастей и разбился, упав на палубу.
Уильям побледнел, сообразив, что чудом спасся. Те из матросов, кто видел, как мальчик спустился вниз за считанные минуты до того, как оборвалась веревка, облегченно переглядывались, подбадривая везучего паренька криками. Остальные с цветистыми проклятиями пытались выправить перекладину, пребывая в блаженном неведении относительно случившегося. Рори сузившимся взглядом созерцал стоявшую рядом девушку, но в глазах Элисон не отражалось ничего, кроме набежавших на солнце облаков.
Отослав юнгу с каким-то поручением, он положил руки на ее плечи и повернул лицом к себе. Ему уже приходилось видеть у нее на лице это выражение. Убедившись, что завладел ее вниманием, он спросил напряженным тоном:
– У тебя есть дар ясновидения, да? Это потому ты иногда смотришь на меня отсутствующим взглядом? Что ты видела, Элисон?
Губы Элисон дрогнули в улыбке, которая, однако, не коснулась ее глаз. Не сказав ни слова, она вывернулась из его рук и направилась к ошеломленному Дугалу, оставив Рори смотреть ей вслед со смешанным чувством замешательства и понимания.
Как она может признаться в том, что обладает даром? На протяжении столетий ясновидящих называли ведьмами и если не сжигали на кострах, то изгоняли из родных мест. Неподалеку от его дома жила, женщина, о которой говорили, будто она может видеть то, что недоступно другим. Никто не хотел знаться с ней, кроме совсем отчаявшихся: несчастных влюбленных или безнадежно больных. Рори не знал, приносило ли это им пользу, но ясно помнил один случай, который видел собственными глазами. Однажды, появившись на улице, она схватила полуторагодовалого малыша, возившегося в грязи, и буквально швырнула его в руки возмущенной матери. Спустя несколько секунд бочки с виски, нагруженные на накренившуюся телегу, обрушились на землю и покатились вниз по склону как раз там, где играл ребенок.
Рори пытался убедить себя, что бочки упали раньше, а женщина просто вовремя заметила опасность. Но не так-то просто было обмануть себя – ни тогда, ни сейчас.
Конечно, проще всего было бы назвать это совпадением. В этом состояла вся хитрость Элисон. Годами она своим отсутствующим видом пыталась убедить окружающих, что она дурочка, поскольку это был единственный способ объяснить ее странности. Считаться дурочкой было куда безопасней, чем афишировать свои сверхъестественные способности. Нелепая причина, которую она назвала Уильяму, обманула мальчика именно потому, что показалась ему глупой. Он никогда не догадается, что не только рука провидения спасла его. Острота ума Элисон в минуты опасности была поистине поразительной, особенно, по контрасту с ее обычным поведением.
