Александра Хоукинз - Ночь с пылким негодяем
— Ваши любовники были неумелы и эгоистичны, если вам приходилось задавать такие вопросы, — усмехнулся Сэйнт и вдруг легко оторвал ее от пола.
Она невольно схватила его за плечи и оплела ногами. Едва заметное движение — и она почувствовала, что его упругая головка уперлась в ее женские врата.
— А вы считаете себя лучше их?
— Я знаю, что лучше, — с твердым убеждением ответил он.
Мадам Венна закрыла глаза. Зачем ей видеть, если сейчас главное — чувства? Его орган вжимался в нее все настойчивее, требуя впустить его.
— Tu me rends fou![20] — страстно сказал он и умелой рукой снял с нее сорочку.
Мадам Венна улыбнулась, подумав, осознает ли он, что обращается к ней по-французски.
— Вы сводите меня с ума, моя дорогая.
Хоть орган у него был крупнее, чем у большинства мужчин, умелый язык и ловкие пальцы Сэйнта подготовили ее тело к вторжению. Он прижимался к ней бедрами, понемногу напирая, пока ее ножны не растянулись и не открылись для него. Выступившая на их стенках роса помогла ему войти в нее полностью.
Мужчина и женщина соединились.
— В этой комнате есть кровать.
Ощутив на правой груди его горячей дыхание, она поняла, что он улыбнулся.
— Мы еще доберемся до кровати. — Он поймал ее сосок губами и стал сосать.
Наслаждение теплым солнечным лучом прошло по всему ее телу, охватило обе груди и натянуло кожу вокруг сосков, когда они напряглись.
В такой позиции Сэйнт был хозяином положения и откровенно наслаждался обретенной властью. Прижав ее к стене, он делал мощные, глубокие толчки внутри ее истекающего влагой естества.
Она же могла только цепляться за него и отдаваться ощущениям, которые он пробуждал в ее теле.
— Я хочу ощутить ваши губы! — взмолилась она.
Сэйнт прижал ее к себе, отчего проникновение сделалось еще глубже. Их уста соединились, и она застонала. Его губы были восхитительны. Горячие, жадные, нежные. Их языки переплелись и стали тереться друг о друга. Этот деликатный танец распалял их обоих, лишал рассудка.
Как могла он шесть лет назад прогнать его?
Пока он ритмично двигал бедрами между ее ног, сердце ее обливалось слезами о потерянных годах. И пусть потом он женится на женщине, достойной родить ему наследника, этой ночью он принадлежал ей.
— Вы мой, — выдохнула она ему в щеку.
— Да.
Мысли ее были слишком перепутаны и обрывочны, чтобы она могла понять, по какой причине его ответ был столь краток. Сэйнт обладал удивительной способностью лишать ее ум ясности. Он принадлежал ей в той же степени, в какой она принадлежала ему.
В смятении она не стала противиться, когда он начал ласкать ее лицо. Воспользовавшись ее слабостью, Сэйнт сорвал с лица фарфоровую маску. В ответ на ее протестующий крик он отшвырнул маску в темноту, и та, упав на пол, разбилась.
Она попыталась вырваться, но он всем телом прижал ее к стене. Его твердая плоть находилась внутри нее, и широкая головка давила на матку. Ее внутренние мышцы сжимались и дрожали.
Взбешенная его самоуправством, она сжала зубы, пытаясь унять удовольствие, которым он наполнял ее тело.
— Вы не имели права!
— Вы дали мне это право, — ответил он без тени раскаяния.
Темнота скрывала ее лицо, храня тайну, но это не уменьшило охватившую ее панику.
— Маска…
— Эта маска — такая же одежда, как ваша рубашка или туфли, мадам В, — нетерпеливо прервал ее он. — Шесть лет назад я подчинился вашим пожеланиям и потерял все. На этот раз я буду решать, что делать. Никаких масок. Я хочу женщину, которая скрывается под этой маской, а не хозяйку «Золотой жемчужины».
— Черт возьми, я — это они обе! — разозлилась она.
— Не этим вечером, — сказал он и впился губами в ее уста. Поцелуй сделался нежнее, когда он почувствовал ее соленые слезы.
— Ну что вы, милая? Не плачьте. У вас наверняка припасена еще дюжина полумасок.
— Да. — Она едва удержалась, чтобы не всхлипнуть. Реветь перед ним было стыдно. — Вы не понимаете. У меня есть причины…
— Тише. — Их тела все еще были соединены, и мягкими толчками он хотел успокоить ее. — Слово чести, мы не станем зажигать свечи. Пусть ночь будет вашей маской. Я хочу всего лишь этого…
Мышцы его плеч под ее ладонями напряглись, когда он ускорил движения, чтобы отогнать ее неприятные мысли, заставить забыть о том, что он раздел ее и присвоил все ее тело.
Мадам Венна вздрогнула, когда ее затылок стукнулся о стену. Она впилась в его кожу ногтями в отместку за то, что он вызвал в ней такую бурю чувств. Снова и снова ее тело принимало его неистовство. Его губы начали перемещаться с ее зацелованных губ ниже, пока он не уткнулся лбом в ее плечо. Ее полные груди подпрыгивали в такт все ускоряющимся движениям, его ягодицы напряглись. Его сила и напористость ошеломили ее. Кожа его покрылась потом, но он, похоже, и не думал останавливаться, пока…
Наслаждение взорвалось и заискрилось в ней, подобно фейерверкам Воксхолла. С уст мадам Венны сорвался крик. Ей показалось, что ее тело пронзили тонкие разноцветные лучики света, они поднимались все выше и выше, пока темноту комнаты не разорвало невиданное зрелище: красные, синие, серебряные блики поплыли у нее перед глазами, замигали яркие вспышки. Как красиво! Или это предвестие обморока?
Сэйнт был непреклонен. Не ведая о наслаждении, которое он породил в ней, он продолжал бить ее бедрами, вгонять в нее член с неистовой силой, при этом — о чудо! — не причиняя боли. Вдруг он коротко вздохнул и потянул ее на себя. Прижимая ее к себе, уткнувшись лицом в ее плечо, он застонал.
И тут случился новый взрыв. Теперь пика наслаждения достиг Сэйнт. Глубоко внутри она почувствовала, как горячие струи его семени наполняют ее. Мадам Венна обнимала его, пока он дрожал, стремясь проникнуть в нее как можно глубже и сделать их единение полным.
Оба молчали.
Он глубоко и часто дышал, она разглаживала его влажные от пота волосы.
Наконец она сказала:
— Если вы меня опустите, я отведу вас к кровати.
Но Сэйнт только усмехнулся.
— Еще рано.
Она удивленно посмотрела на него, хотя в темноте он не мог этого видеть.
— Не понимаю.
— Вы будете испытывать удовольствие на каждом шагу к кровати.
Когда он вышел из нее, стало понятно, что его член не утратил крепости после совокупления.
Губы мадам Венны приоткрылись от изумления.
— Сэйнт, вам как любовнику ничего не нужно доказывать мне.
— Не согласен. Более того, я настаиваю.
До кровати добрались через час.
И последние шаги Сэйнт нес ее на руках. Мадам Венна уже не вспоминала о разбившейся полумаске. Сейчас она могла думать лишь о том, как бы отдышаться.
